пальца. Его глаза задерживаются на моих губах на слишком долгое мгновение, а затем резко отводятся.
— Понятно.
— Это отличное место. Был там?
— Не думаю, что да, нет. — Он всё ещё не смотрит на меня. Может быть, он испытывает глубокую и иррациональную ненависть к Энн-Арбору?
— Где ты учился?
Он, кажется, слегка удивлен тем, что я спрашиваю. Справедливо, поскольку в прошлом я не особо преуспела в принятии поворотов и поддержании разговора. — Дартмут. Потом Гарвардская юридическая школа.
— Точно. — Я понимающе киваю. — Звучит… дешево.
У него хватает порядочности выглядеть овечкой, поэтому я его жалею. — Хочешь курицу с кешью?
— Ах… Да, пожалуйста.
— Вот. Можешь доесть, я уже съела около десяти фунтов[12].
Он кивает. — Спасибо.
Лиам Хардинг. Вежливый. Вау. — Не за что.
Пару минут мы молчим — Лиам смотрит телевизор, я украдкой наблюдаю за Лиамом, когда он жадно ест, большими быстрыми кусками, которые по-юношески очаровательны. Затем он поворачивается ко мне.
— Мара.
— Да?
— Ты явно какой-то гений.
А? Я? — Это ты смеешься надо мной?
Он выглядит мертвенно серьезным и слегка обиженным этой идеей. — Ты, по сути, ученый-ракетчик.
— По сути, это ключевое слово.
— И Хелена, у которой нелепые стандарты, выбрала тебя для работы с ней. Ты, очевидно, замечательный человек.
О Боже. Это комплимент? Я покраснею? — Эм… спасибо?
Он кивает. — Чего я не понимаю, так это почему кто-то такая умная, как ты, смотрит это дерьмо?
Я улыбаюсь своему жареному рису. — Увидишь.
Час спустя, когда Шерил говорит: — «Я думаю, наши отношения прошли долгий путь, но я не уверена, что они могут развиваться дальше…». Я хлопаю рукой по подлокотнику и кричу: — Да ладно тебе, Шерил, — в то время как Лиам хлопает по подлокотнику и кричит: — Шерил. Какого черта?
Мы поворачиваемся друг к другу и обмениваемся коротким, озадаченным взглядом. Я же говорила, — думаю я с улыбкой. Его рот подергивается, как будто он услышал меня громко и отчетливо.
«…в данный момент я просто знаю, что между нами ничего не получится. Можно я провожу тебя?»
Лиам в ужасе качает головой. — Это просто плохое решение.
— Я знаю.
— Он лучший из всех.
— Так глупо, да? Она будет очень жалеть об этом. Я знаю это, потому что я уже посмотрела сезон. — Несколько раз. Я тянусь за пивом, которое Лиам достал из холодильника несколько минут назад. — Хочешь ещё крабового рангуна[13]? — спрашиваю я.
Он кивает и откидывается назад, вытянув длинные ноги рядом с моими на кофейном столике. Снег на улице всё ещё падает, и мы ждем начала следующего эпизода.
* * *
Он убирает снег так, словно это его единственное призвание.
Может быть, это безумие, вызванное изоляцией, но в этом есть что-то гипнотическое. Ритмичный подъем и опускание его плеч под черным флисом. Кажущаяся непринужденность, с которой он занимается этим часами, изредка останавливаясь, чтобы вытереть пот со лба тыльной стороной рукава. Я прижимаюсь лбом к окну и просто… смотрю. Я почти слышу голос Хелены в своей голове (Не хочешь ли ты одолжить мой бинокль для наблюдения за птицами?). Я беспечно игнорирую его.
Может быть, это то, в чем он специализировался в Дартмуте: Уборка снега. Вдобавок к этому он получил специальность «Мышцы». Его дипломная работа называлась «Важность предплечий в эргономичных раскопках». Затем он перешел в аспирантуру, чтобы изучать закон «Как сделать повседневную зимнюю задачу привлекательной». И вот я здесь, не в силах оторвать глаз от десятилетия оплаченного высшего образования.
Это становится странным. Это вызывает у меня воспоминания о том, как я впервые увидела его, когда его темные глаза и эти (откровенно нелепые) плечи ударили меня как кирпич в голову. Это не то воспоминание, к которому я хочу возвращаться, поэтому я отворачиваюсь и спускаюсь вниз, чтобы приготовить обед, обвиняя в своем временном помешательстве пропуск завтрака. Вот что я получила за то, что вчера заснула поздно вечером, на полпути к финалу, в середине объясняя Лиаму между зевками, что участницы «Холостяка» и «Холостячки» проходят обязательное обследование на венерические заболевания. Я проснулась сегодня утром на диване, на мне лежало мягкое, пахнущее небесами одеяло. Интересно, откуда оно вообще взялось? Не из гостиной. Я уверена, что поблизости его не было.
Не то чтобы мы с Лиамом стали друзьями. Я знаю его не лучше, чем вчера — за исключением, пожалуй, того, что у него есть несколько удивительно правильных мнений, когда речь идет о реалити-шоу. Но по какой-то не поддающейся объяснению причине, когда я начинаю работать над своим супом, я обнаруживаю, что готовлю достаточно для двоих.
Видите, вот почему люди не созданы для того, чтобы сидеть дома. Скука и одиночество превращают их мысли в кашу, и они начинают навязывать свою плохо приготовленную еду ничего не подозревающим Снежным Адвокатам. А я, видимо, принимаю свою странность, потому что когда приходит Лиам, темные волосы влажные и вьются от тающих снежинок, щеки пылают от упражнений, я говорю ему: — Я приготовила обед.
Он смотрит, свесив руки по бокам, как будто не зная, что ответить. Поэтому я добавляю: — Для нас двоих. В качестве благодарности. За то, что ты это сделал. Я имею в виду разгребание. — Он смотрит ещё немного. — Если хочешь. Это не обязательно.
— Нет. Нет, я… — Он не закончил. Но когда он замечает, что я тянусь к высокой полке с мисками, он подходит ко мне сзади и ставит две на прилавок.
— Спасибо.
— Нет проблем. — Возможно, я воображаю, но мне кажется, что я слышу, как он медленно вдыхает, прежде чем отойти. Мои волосы плохо пахнут? Я помыла их вчера. Неужели Garnier Fructis наконец-то подвел меня после долгих лет верной службы? Я думаю, не пора ли перейти на Pantene к тому времени, когда мы вежливо едим за кухонным столом, друг напротив друга, словно молодая семья в рекламе Campbell's.
Проблема: без включенного телевизора довольно заметно, что нам не о чем поговорить. Лиам бросает на меня взгляд каждые несколько секунд, как будто моё набитое лицо — это либо то, на что ему нравится смотреть, либо что-то совершенно отвратительное — кто бы говорил? По мере того как тянется молчание, я снова жалею о каждом своем выборе. И когда звонит его телефон, я испытываю такое облегчение, что могу махнуть кулаком.
Вот только он не берет трубку. Он проверяет ID звонящего (FGP Corp — Митч), закатывает глаза, а затем разворачивает телефон пренебрежительным движением, которое заставляет меня хихикать.
Лиам бросает на меня озадаченный взгляд.
