всю меня шаловливым языком и влажными, нежными губами, продвигаясь сверху вниз.
И вот — оно произошло, я почувствовала его внутри себя. Роберт дрожал от страсти и волнения, при этом, двигался в такт мелодии нашей любви.
После того, как мы откинулись в экстазе, я начала постепенно приходить в себя.
Мысли, что я совершила непростительный грех, преследовали, как священник с распятием.
Что я натворила? Теперь он сочтёт меня доступной и возненавидит. И, конечно же, бросит, как бросал других девушек раньше, после одной ночи любви.
А что скажет Марья Петровна, если узнает? Как я буду смотреть ей в глаза?
Но потом, гнетущие мысли улетали в сторону, потому что Роберт меня обнимал и шептал на ухо ласковые слова. Он смотрел своими глазами прямо в мои, и в них я видела любовь.
— Робби, какая я у тебя по счёту? — спросила я.
— Любимая, — ответил он.
Моё сердце радовалось. Значит он меня любит.
— Я тоже тебя люблю, — с теплотой произнесла я.
Мы нежились и ласкались, и не заметили, как подступила полночь.
Нашу идиллию прервал неожиданный звонок.
Роберта вызвали на работу, нужно срочно подписать кое-какие важные документы. Ему нужно убегать.
Я его обняла ещё крепче и не отпускала:
— Никуда ты не пойдёшь, я не отпущу.
Он улыбнулся, нежно чмокнул в губы и сказал:
— Малышка, завтра опять будем вместе, не грусти.
Я вздохнула, и с неохотой освободила руки.
Роберт начал быстро одеваться, постоянно и нервно смотря на свою руку с дорогими часами «Ролекс», будто опаздывая.
Тут меня осенило, что мой автобус уже не ходит, и я домой, скорее всего, не попаду.
— Как я домой поеду? Что же делать? — запаниковала я.
— Не переживай, можешь остаться здесь ночевать, а завтра вызовешь такси. Сегодня уже очень поздно, боюсь тебя одну в такси отпускать. А я спешу, время поджимает. Сам не смогу тебя подвезти, прости, Солнышко…
И он опять поцеловал меня нежно.
— Позвони родным, предупреди, что не придёшь, — он дал свой телефон для звонка.
Я набрала на память номер брата:
— Алло, Игорь, сделай сегодня всё сам, пожалуйста, я ночевать не приду.
— Как не придёшь? С тобой всё в порядке?
— Да, всё хорошо, просто заработалась и на автобус не успела. Завтра буду дома. Покорми маму. Всё, пока!
Брат недовольно бросил трубку телефона. Понятно, что будет зол на меня.
Роберт кинул купюры на столик.
— Завтра вызови себе такси.
Последний поцелуй был коротким.
— Всё, я побежал. До завтра.
— До завтра, — с грустью произнесла я.
Роберт ушёл, а я осталась лежать в его постели, в его доме.
Быстренько оделась, собрала разбросанные вещи. Убрала со стола остатки еды и понесла их на кухню. Страшно было встретить Марью Петровну. Но проходя мимо её комнаты, с облегчением услышала звонкий длинный храп. Она крепко спала. Вот и хорошо, завтра объяснюсь с ней.
Вернувшись в комнату, закрылась, постелила постель, сняла лишнюю одежду, положив аккуратно на спинку стула.
Я сегодня очень устала, поэтому надеялась быстро уснуть.
Такое странное чувство, вроде дом чужой, а мне здесь хорошо и спокойно, как у себя.
Легла, закрыла глаза и мечтательно радовалась всему случившемуся, вспоминая моменты нашего взаимодействия.
Он сказал «любимая» — значит и правда любит. Я самая счастливая на свете… — закрыв глаза, думала про себя.
Пыталась уснуть, но сон не шёл. Бурлящий в моём сердце шторм океана любви никак не успокаивался.
Так я провалялась битых часа два.
Может, я бы и уснула, если не одно странное происшествие, последовавшее затем.
Я вздрогнула, услышав громкий звук шагов на верхнем этаже. Будто кто-то незримый тяжело ступает. Неприятный скрежет металла поднял волну страха в моей душе. Я же точно была уверена, что никто, кроме Марьи Петровны здесь не живёт.
Я так испугалась, что почувствовала, как мурашки начали подниматься по моему позвоночнику.
Ну точно привидение здесь есть. Дом старинный, предков покойных предостаточно в нём обитало.
Может мне послышалось? Нет, опять тот же скрежет и топот. Тут уже я похолодела и покрылась липким потом, сердце билось, как бешенное. Хотелось во всё горло закричать — «Аааа — аа».
Но, как обычно, в таких случаях, голос меня не слушался, от страха я только мычала.
Недолго думая, решила всё же выйти из комнаты, чтобы подняться по лестнице на второй этаж. Вдруг это воры? Или мне просто послышалось от избытка нахлынувших сегодня чувств?
Я с осторожностью, почти на цыпочках, пошла к лестнице, которая ведёт на второй этаж. Она была крутая и витиеватая. Я медленно поднималась по лестнице, светя перед собой фонариком от телефона.
Вдруг гулкий скрежет повторился. Страх гнал меня назад, но, пересилив это чувство, поднялась выше, и оказалась почти наверху.
Из комнаты второго этажа доносился хриплый кашель.
И далее, ужаснул прокричавший мужской голос:
— Кто здесь? Убирайся вон!
Я не стала ждать, пока кто-то меня вышвырнет, как котёнка.
Побежала вниз, сверкая пятками и перепрыгивая через две ступеньки прямиком к комнате, где спала Марья Петровна.
Запыхавшись, с бледным лицом, я стала трясти её за плечи.
— Просыпайтесь, Марья Петровна! Здесь кто-то есть. Я слышала голос, это, наверно, воры!
— Марья Петровна удивлённо вытаращила сонные глаза.
— Какие воры? Ты здесь что делаешь?
В её глазах читалось недоумение.
— Потом расскажу, почему я здесь. Срочно, вызывайте полицию. На втором этаже кто-то есть и очень агрессивный.
— Да успокойся ты. Сиди здесь и пока никуда не звони. Я схожу сама проверю, кто там и что. Ничего не бойся.
Она взяла кухонный нож, фонарик и пошла проверять.
Меня закрыла на всякий случай на ключ. Я сидела и дрожала, казалось, это будет длится вечно.
Слышу топот, грохот, звяканье металла. После чего наступила гробовая тишина.
— Марья Петровна! Надеюсь, ты в порядке!
Через некоторое время дверь замка щёлкнула и зашла запыхавшаяся домохозяйка.
— Ну что там? — вопросительно посмотрела я на неё.
— Да всё нормально, никого там нет, — выдохнула та. — Тебе показалось, наверно, вижу, ты сегодня какая-то нервная. Проверила весь второй этаж, всё чисто.
— Ну я же не сумашедшая, я чётко слышала скрежет металла и слова мужчины. Или это привидение?
— Может и оно самое, кто знает? Вот, умойся святой водичкой и ложись спать в моей комнате, со мной. Закроемся, и никакие нам привидения не страшны! — Марья Петровна похлопала меня правой рукой по плечу, успокаивая, держа в левой руке бутылку со святой водой.
Я умылась, и показалось, что и правда стало легче. Залезла под одеяло, на односпальную кровать Марьи Петровны и, видимо,
