По имени Ангел
Лана Некрасова
Глава 1. Девушка на мосту
В этот пасмурный серый день на набережной маленького, провинциального городка, практически не было прохожих. Пронизывающий ледяной ветер дул с севера, раздувая брезент одиноких палаток, стоящих недалеко от дороги. Доносившийся к берегу морской воздух полон капелек солёной воды, смешанной с начавшимся мелким косым дождём.
Безжалостная невидимая сила гнала по хмурому небу чернильного цвета тучи, наводя ужас перед предстоящим ураганом. Звуки грома время от времени оглушали пространство, за которым вскоре в воздухе вырастали ломаные огненные стрелы.
Мокрый асфальт блестел, кое-где бурные потоки воды взбивались в пену, и та неслась прямо под ноги.
Иногда мелькали одинокие зонтики, только подчёркивающие своим ярким цветом серость плохой погоды.
В этой мрачной атмосфере никто не замечал хрупкую фигурку, стоявшую на мосту. Её серое пальто сливалось с тусклыми перилами, и лишь длинные, ярко-рыжие волосы, как волны пламени развевались на ветру.
Изо дня в день, он шёл по этой дороге на свою ненавистную работу, не особо обращая на то, что происходит вокруг. Возможно, он прошёл бы мимо, как обычно. Но не в этот раз. Что его остановило? Интуиция, судьба, рок? А может этот огонь волос на фоне серости бытия?
Он поднял голову и был ошарашен тем, что девушка, стоявшая на перилах, отпустила руки и пошатнулась.
— Господи! Стой! Ты с ума сошла? — только успел крикнуть. Сильные руки подхватили тонкую талию и резко потянули назад.
— Тебе жить надоело? Что могло случиться, что ты пошла на такое?
Он посмотрел на зарёванное лицо девушки. Лицо её было мокрым, то ли от слёз, то ли от проливного дождя. Но он увидел её глаза — синие, с зелёным отливом, прямо как это море.
Девушка молчала. А что скажет человек, стоящий перед порогом вечности? Что скажет тот, кто видел спасение в небытие? В невозможности смириться с тем существованием, которое навязывает ему общество? В нежелании видеть на каждом шагу несправедливость этого мира? В отчаянной попытке уйти навсегда от тех людей, что причиняли тебе боль? В чувстве ненужности никому в этом грешном мире? И в ясном понимании — фиаско! Я ничего не смогу изменить. Это конец.
— Ты вся продрогла, давай, иди сюда, — он протянул ей свои сильные руки. Снял своё пальто и надел на её плечи.
— Пошли скорее, тебе надо выпить чаю, чтобы согреться. — Он взял её за руку и потянул за собой.
Недалеко было маленькое кафе под названием «Жасмин». Пара быстро прошмыгнула туда и села на крайний столик.
— Садись, пей чай и рассказывай, — властно произнес парень.
— Я не хочу ничего говорить, — тихим, дрожащим голосом произнесла она.
— Ладно, не хочешь говорить, не надо. Но больше так не делай, поняла?
Она молча посмотрела своими огромными глазами. Что-то неуловимо родное заметил в этом выражении смущения, грусти, удивления.
— Поняла? — строго повторил он. Но не молчи, скажи хоть что-нибудь. Как тебя зовут?
— Ангелина.
— Очень приятно, меня Роберт. А-а, так вот почему ты хотела прыгнуть, ты же ангел, значит у тебя есть крылья. Это всё объясняет.
На лице девушки появилась робкая улыбка.
— Ну вот, всё будет хорошо, — улыбнулся он в ответ.
«Будет ли хорошо, знает только Бог. Если Он есть, конечно. Если Он существует, почему столько жестокости в этом мире? Глупости, что существует бумеранг! Все злодеи, убийцы и нелюди живут долго и счастливо. Возьмите тех же нацистов второй мировой войны — многие сбежали в другие страны и прожили в тепле и комфорте до глубоких седин. Где возмездие? Да даже такие страшные маньяки, которых посадили пожизненно, — они кушают, читают книжки, чуть ли не пишут мемуары о своих преступлениях. А тех людей не вернуть, сгинувших в муках и страданиях. И, оставив угасающих от горя родных, с этим жить, они не испытают никогда ни капли сожаления.
Ну и где Ты, Бог, ау? Где Ты был, когда жертвы молили Тебя о помощи? Или слезы в детских глазах Тебя не трогают? И если Ты создал эту жизнь такой жестокой, то отвечай за своё творение. Потому что мы дети Божьи, а детей нужно любить, жалеть и заботиться о них. Или я не права? Ну а если все страдания человеческие нужны только для того, чтобы попасть после смерти в рай, то не проще было бы просто создать души, вот и пусть они живут вечно и счастливо в своём раю. Без боли, страданий и отчаяния. Ну или хоть бы разум им не давал, чтобы они не понимали всего ужаса, что происходит вокруг.
Хотя это тоже не выход. А как же животные? Они самое прекрасное на этой планете, а страдают больше всех. Все войны, катаклизмы, экология, техногенные катастрофы. От этого плохо не только людям, Твоим чадам, но и Твоим игрушкам — животным. Им и так трудно выживать, а над ними ещё и издеваются люди. Сколько развелось жестоких людей, которые мучают ни в чём не повинных животин и получают от этого удовольствие. Почему Ты не остановишь таких людей? Разве это правильно и справедливо? Жаль, что Ты мне не ответишь. Потому что Ты — иллюзия».
Правда ли жизнь имеет такую ценность, о которой все говорят? И почему одни легко готовы с ней расстаться, а другие цепляются за соломинку, чтобы выжить? А может всё же есть карма, и у каждого свой отмеренный срок?
Видимо, нашей героине просто не время покинуть этот мир. Она медленными глотками пила горячий зелёный чай с жасмином, изредка убирая с лица непослушную волну рыжей пряди. Девушка начала успокаиваться, потому что дрожь прекратилась и чашка уже не тряслись, когда та держала её в руках. Её лицо было бледным, как полотно бумаги, и лишь огромные глазищи с длинными ресницами и пухлыми, малиного цвета губами, выделялись на фоне, как яркие пятна на картине, нарисованной художником — экспрессионистом.
Красивая девушка, стройная, с формами, наверное у неё куча поклонников? Ей ли грустить, ведь многие женщины мечтают быть похожими на неё. У такой, как Ангелина, точно не должно быть причин для столь неисправимого, глупого поступка. Чтобы шагнуть в вечность, нужны весомые причины.
— Если ты успокоилась, то может всё же расскажешь? — произнёс Роберт.
— Прости, но я не готова вот так просто всё рассказать человеку, которого едва знаю.
— На минуточку! Этот человек тебе недавно спас жизнь, и думаю заслуживает ответов на свои вопросы.
— Я даже не знаю, стоит ли мне тебя благодарить за такое. Ведь я не просила себя спасать.
— Мне не нужна твоя благодарность, нужна лишь уверенность, что ты больше так не поступишь никогда.
— Я уверяю, что осознала. Это было неправильно.
— Это успокаивает. Тогда скажи, чем я могу тебе помочь? Какие обстоятельства в твоей жизни? Я ничего не знаю о тебе.
— Спасибо, мне не нужна помощь, я привыкла справляться со всеми проблемами сама.
— Значит, проблемы есть точно. Может тебе нужны деньги? Или что ещё? Ты только скажи, что нужно.
— Я же ответила, что мне ничего не нужно.
— Тогда позволь я тебя провожу до дома, чтобы, не дай бог, чего не натворила ещё. Я прослежу за тем, чтобы вручить тебя родителям. Ведь тебе на вид не больше восемнадцати.
— Мне двадцать пять. И не надо меня провожать, уверяю, всё будет хорошо.
— Ну ладно, тогда я, с твоего позволения, ухожу. Я уже опоздал на работу.
— До свидания, прости, что так получилось. Из-за меня ты опоздал.
— Ничего страшного. Вот мой номер телефона, если что будет нужно, не стесняйся, звони. — Он небрежно кинул на стол визитку. На ней было написано: «Роберт Александрович».
Парень встал и пошёл к выходу. Ангелина проводила его взглядом: «Надо же, откуда он взялся? С неба что ли свалился? Таких не существует. По крайней мере, мне такие не встречались.
Высокий, жилистый, слегка смуглая кожа, карие, с тёплым блеском глаза, смотрящие, будто в самую глубину твоей души. Чёрные, словно смоляные волосы, слегка вьющиеся и не короткие, как у обычных мужчин. И одет он, как джентльмен. Серый мужской костюм, тёмно-зелёная рубашка с расстёгнутым воротничком, чёрное мужское пальто. А как от него пахло! М-м-м, просто сказка, а не парень!
