К тому времени, когда пиндосы поняли, что войну с мутами они проиграли, города и подземные деревни строились не только к западу, но и к востоку от Атомного края. Последнее предопределило неудачу Китая. Китайские танковые и мотопехотные дивизии были встречены на русской земле так, что это привело в ужас весь мир, что неудивительно, ведь муты к тому времени уже успели заматереть. Миллионы китайцев легли в землю Атомного края и превратились в удобрения для жалких остатков нашей флоры и фауны. Надо сказать, что наша флора хотя и имеет зелёный цвет благодаря хлорофиллу, всё же в своём подавляющем большинстве плотоядная, а многие растения так ещё и двигаются. Пиндосы нанесли ей просто колоссальный урон и природа Атомного края не восстановилась до сих пор, хотя уже прошло больше восьмидесяти лет. Профессор говорит, что только лет через двести, если мы не приложим к этому усилия, Атомный край снова станет зелёным, вот только отнюдь не безопасным.
С того момента, когда после того, как китаёсам в ходе двухлетней войны было нанесено сокрушительное поражение, не прошло и полугода, как пиндосы и еэсэсовцы возобновили войну, но уже на качественно новой основе и принялись методично, один за другим уничтожать все города на территории Новой России. Делалось это сначала с помощью одних только ракет, но потом они снова пустили в ход стратосферные бомбардировщики. К счастью это была уже вялотекущая война с довольно частыми паузами продолжительностью от пары недель до трёх-четырёх месяцев. Единственный город и единственный объект, который пиндосы так и не решились уничтожить, это Балаково и Балаковская атомная электростанция. Ценой титанических усилий людей, ловеков и мутов она работает и по сию пору, что приводит пиндосов в дикое бешенство. Только благодаря этой АЭС мы все не влачим жалкое существование.
Города чистых людей для нас закрыты и мы до сегодняшнего дня не знали о них практически ничего, ведь те двенадцать с половиной тысяч человек, которые живут в Балаково и его окрестностях, с ними практически не общаются. Они все муты и для чистюль давно уже отрезанный ломоть. Свыше семидесяти лет мы строили и расширяли для них подземные города, но даже это не сблизило их с нами. По сути они для нас точно такие же враги, как и жители внешнего мира, вот только те, становясь мутами, хотя бы начинают понимать, что именно сделали со всем миром пиндосы и во что его превратили. Не скажу, что я так уж недоволен своей жизнью, но мне всё же куда больше хотелось бы быть обычным человеком. Хотя бы потому, что тогда нас не ненавидели бы чистые люди и не считали нас уродами.
Теперь возврата к прежней жизни нет, всё изменится только тогда, когда все люди станут мутами. И вся природа изменится точно также, как изменились мы. Только тогда, когда на Земле закончится эта бесконечная Гнилая война, развязанная пиндосами не только против нас, но и всех остальных людей. Правда, добрая половина пиндосов, если не больше, а вместе с ними процентов тридцать еэсэсовцев и их ближайших сподвижников пойдут на удобрения. Всем же остальным придется узнать, что такое настоящий ад. Легко они не отделаются и пусть даже не мечтают о том, что кто-то из мутов станет их жалеть. Мы то уже знаем, как нужно выживать в изменившемся мире, а вот им придётся на первых порах не сладко, но это будет вполне закономерным итого, ведь благодаря им число людей на планете сократилось на два с лишним миллиарда человек и большую часть этих людей они попросту уморили голодом.
Зато теперь пиндосы добились своего. На Земле цветёт и пахнет золотой миллиард с его бриллиантовыми ста пятьюдесятью миллионами высших существ, а все остальные люди обслуживают их интересы. Вот такая на Земле получилась демократия со всеми её свободами и прелестями, но и в подземных городах дело обстояло не намного лучше. У нас в Атомном крае всё делится поровну и если кто-то имеет больше, то он и вкалывает дольше, но зато прожиточный минимум такой, что никто не скажет, будто он живёт впроголодь. Ловеки живут несколько иначе. Среди них есть бедные и богатые. Тут, уж, кому как повезло, но и у них всё по справедливости. Не хочешь вкалывать на плантациях, спрятанных под маскировочными сетями – становись старьёвщиком и отправляйся в руины, разбирать завалы и добывать металлы, железобетонные блоки и всё, что можно пустить в дело. Работа эта хотя и тяжелая, умереть с голода точно не даст.
Только теперь, по пути из военного городка в Новую Москву я узнал, что в подземных городах народ живёт весьма своеобразно. Там все люди разбиты на двенадцать классов и их жизнь расписана от а до я раз и навсегда. Раньше я как-то не придавал этому значения, зато теперь узнал, что на самом верху у чистюль стоят учёные, они все относятся к первому классу. Затем идут хранители, это второй общественный класс, состоящий из потомков того ворья, которое подгребло под себя последние не разворованные крохи. Третий класс это высший командный состав подземной армии. По уровню жизни три первых класса ничем не отличались друг от друга, но при этом жили порознь и чуть ли не враждовали друг с другом.
Учёный довольно быстро подчинили себе хозяев подземных складов и генералитет, но всей полнотой власти не обладали. Более того, президентом Новой России они сами сделали военного. За минувшие годы они достигли многого, но не сделали одного, так и не нашли панацеи, спасающей людей и ловеков от мутаций. Зато они постоянно говорили, что вот-вот наступит тот день, когда они смогут осчастливить всех и тогда у них появится самый главный козырь для переговоров с Западом. К счастью они понимали, что уничтожить мутов невозможно, а потому и нас также записали в свои козыри. Межконтинентальную ракету «Сатана» они тоже считали козырем, хотя это было не так. В любом случае они хотели только одного, прекращения войны и тут наши интересы были полностью противоположными, так как мы ни о чём, кроме полной и окончательной победы не думали.
У вы, но иного выбора у нас нет. Начавшийся процесс трансмутации биосферы необратим и его уже невозможно остановить. Единственное, что можно сделать, это взять его под контроль, к чему наши учёные уже подошли вплотную. Однако, позиция большей части генералов была всё же куда более жесткой. Они понимали, что если не будут обладать силой, способной нанести врагу существенный урон, то ни о каком мире не стоит даже и мечтать. Понимали они и то, что учёные явно лукавят, если не откровенно врут и потому относительно того, что ракета сможет полететь, у них имелись сомнения, хотя испытания ракетных двигателей прошли успешно. У ракетчиков были большие проблемы с ракетным топливом и они это знали. Куда большие надежды они возлагали на то, что копатели смогут прорыть тоннель в Западную Европу, желательно в Швейцарию, одно из пяти мест на Земле, где, отгородившись от всех, жили хозяева нового мира.
Хранители в свою очередь не доверяли ни военным, ни учёным. Они стремились только к одному, подгрести под себя каждую гайку, чтобы не потерять свою власть и это у них пока что получалось. Все трофеи, которые мы добывали в боях, и даже весь металлолом, который в виде осколков разлетался после взрывов ракет пиндосов, тут же оседали на их складах. Таковы были три правящих класса. Помимо них ближе к верхушке стояло ещё четыре класса: офицеры среднего звена – полковники, подполковники и весьма немногие штабные майоры, инженеры и техники, врачи и учителя. Эти четыре класса, а также все классы ниже них, были выключены из подземной политики. Они просто верой и правдой служили трём правящим классам, чтобы не утерять достигнутого общественного положения.
Ниже них по своему положению были младшие офицеры, предел мечтаний которых было звание майора и должность командира батальона, мало что дающая. Затем следовали квалифицированные рабочие, как я понял, старательные, покорные и никогда не задающие вопросов. Следующий класс – обслуживающий персонал, был последним из так называемых привилегированных классов подземного общества и к тому довольно многочисленным, так как ниже них находились неквалифицированные рабочие и так называемые иждивенцы, обитатели подземного дна, по сути не способные ни на что, кроме порождение на свет новых детей. Внутри каждого класса, кроме иждивенцев, имелась своя собственная полиция, полностью подчиняющаяся военным, которая, как я понял, держала всё подземное общество в кулаке так, что никто не смел даже пикнуть. Свободными были только три высших класса, а все остальные подчинялись им во всём.
Имелась у людей низших классов хоть какая-то возможность подняться наверх хотя бы на три, четыре класса я так и не понял, но зато теперь знал, что три высших класса практически герметичны и даже в жены себе молодой парень мог взять либо девушку, происходящую из его класса, либо из близкого по положению, но и на это смотрели косо. А ещё генерал Вершинин был весьма доволен тем, что в подземных городах никто не голодал, все были одеты и обуты, места хватало даже с избытком, вот только рабочих рук не хватало и он склонялся к мысли, что под землю нужно пускать больше ловеков, а не воздвигать на их пути непреодолимые барьеры. Тем более, что для их расселения места имелись, а перчатки и маски надёжно защищали чистых людей от мутагена, с чем можно вполне смириться, но против этого возражали практически все жители подземных городов. Они боялись заразиться и стать мутантами, хотя это была полнейшая ахинея и чушь, но с этим были вынуждены считаться даже генералы.
