прошлых трудностях. Сейчас главное – научиться управлять своей силой. Если вы сможете полностью контролировать свою магию, то станете непобедимой.
– Это как? Вы же толком ничего не знаете о моей магии, а говорите, что мне делать.
– Мы все будем учиться, мисс Денсмор. Мы стараемся изо всех сил, – говорит мисс Сантайл.
– Поэтому мы меняем план обучения. Больше никаких упражнений на каждое время года, никакого сплетения магии с силами других ведьм.
Я вздрагиваю от его тонкого намека на мою недавнюю тренировку по лесным пожарам.
– Теперь на каждом занятии вы будете учиться контролировать свою магию, – продолжает мистер Берроуз. – Вы должны стать сильнее, чтобы потом справиться с магией других, когда придет время соединять ее со своей.
– Я не хочу никому навредить.
Я ругаю себя за то, что слова звучат не так твердо, как я хотела.
– Мы делаем все, чтобы этого не случилось. Вы будете в спокойной обстановке с человеком, к которому не привязаны. Ваша магия не станет атаковать его. Никто не пострадает.
Перед глазами вспыхивает пламя. Слышатся крики. Родители и Никки погибли одинаково.
Мне кажется, что стены кабинета давят на меня, угрожая раздавить в любую секунду. Мне нужно на свежий воздух. Отвлечься от всего. Голова идет кругом.
Я встаю и подхватываю костыли. У двери я останавливаюсь.
– Я сделаю все, чтобы стать сильнее. Буду работать в поте лица. Но если не получится, я откажусь от своей силы, и никто больше не погибнет из-за меня.
Мисс Сантайл смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Мистер Берроуз открывает рот, чтобы возразить, но я обрываю его:
– Клянусь вам в этом.
Глава 9
«В словах сила. Используй их».
– Всему свое время
«Клянусь вам в этом».
Слова вырвались прежде, чем я успела обо всем хорошо подумать. Я открыла им тайну, о которой не говорила другим. Ведьмы считают, что лишиться сил куда хуже смерти.
Одно дело убеждать себя, что помчишься навстречу солнечному затмению, когда другие побегут прочь от него, а другое – когда руководство школы знает о секрете, который ты так долго хранила.
Если лишиться магии, то на смену ей придет постоянная боль во всем теле. По крайней мере, так говорят. И хотя боль со временем притупляется, ты превращаешься в ходячее воспоминание, отголосок силы, которой некогда владела, к которой все еще тянешься, но не можешь использовать, сколько бы ни пыталась. И всю оставшуюся жизнь ты жаждешь того, чего уже никогда не сможешь вернуть.
Но я уже живу такой жизнью. Я жажду того, что никогда не смогу обрести вновь. Уже много лет я жду солнечное затмение, считая дни до того мгновения, когда освобожусь. Мне не страшно лишиться магии. Вряд ли я почувствую боль. Скорее облегчение.
Прошел месяц с тех пор, как налетел смерч, но я все еще настроена сдержать свое обещание.
Лодыжка наконец зажила, так что я снова могу практиковаться. Мисс Сантайл все это время не оставляла меня, словно обеспокоенная мать. Она с нетерпением ждала, когда я избавлюсь от костылей и начну тренироваться с Саном. Я посещала все занятия, но после бури ни разу не занималась практической магией.
Я сижу на кровати, держа в руках нераскрытый подарок от мистера Харта. Вожу пальцами по коричневой бумаге. Прижимаю подарок к груди.
Сегодня у меня первое занятие с Саном, но я бы все отдала, чтобы вместо него был мистер Харт.
Я делаю глубокий вздох и разрываю бумагу. Она падает на пол, и Сумрак тут же кидается к ней.
Под бумагой оказывается книга, на которой написано: «Неопубликованные мемуары Элис Холл». Дыхание у меня перехватывает. Я открываю книгу, и из нее выпадает записка от мистера Харта.
«Дорогая Клара!
Много лет я пытался раздобыть эту книгу. Семья Холлов известна своей закрытостью. Они никогда не делились этой рукописью. Они любезно согласились встретиться со мной, когда я был в Калифорнии. Я рассказал им, что обучаю тебя, и они позволили мне сделать копию рукописи. Я попросил скопировать и переплести ее в местной печати. Всего рукописей две: эта и та, что у семьи Холлов. Холлы разрешили мне сделать копию при одном условии – прочитать ее можешь только ты. Даже я не читал ее.
Надеюсь, тебе станет немного лучше, зная, что ты не одинока.
С безграничным восхищением,
мистер Харт».
Я знала о том, что Элис Холл написала мемуары, с тех пор, как один ее из дальних родственников попытался опубликовать их и сделать на этом деньги. У него ничего не вышло, так как вмешалась семья Холлов, но после этого о мемуарах узнали все. Мистер Харт говорил, что пытался раздобыть их для меня. Не верится, что у него получилось.
Глаза щиплет от слез, и я прижимаю книгу к груди.
Мистер Харт лишь хотел, чтобы я полюбила магию, приняла ее. В груди у меня все сжимается, когда я понимаю, как разочаровала его. И теперь я ненавижу свою магию еще больше. Если бы завтра наступило затмение, я бы тут же отдала ему всю силу до последней капли.
Чтобы ничего не осталось.
Сумрак запрыгивает на кровать. Поглаживая его по голове, я открываю первую страницу мемуаров Элис. Она сплетает воедино слова, которые будто бы взяла из моего сердца. Я в полной растерянности. Я словно читаю свои собственные мысли, и оттого чувствую себя беззащитной. Уязвимой.
Из-за магии высшей ведьмы мне кажется, что в моем теле вместо органов тяжелые механизмы. С каждой сменой сезонов шестеренки начинают двигаться и скрежетать, скручивая мои органы все туже и туже. К тому времени, как механизмы встают на свое место и по телу разливается облегчение, время года снова сменяется. Я жажду стабильности и последовательности. Спокойствия и обыденности.
Я жажду, чтобы меня поняли.
Всю жизнь меня спрашивали, почему я так сильно меняюсь, и я уверилась, что при моем рождении что-то пошло не так. Эта уверенность поселилась постоянной болью в животе, которую никак нельзя унять. Я бы все отдала, чтобы хоть на один день почувствовать себя нормальной и обычной.
У Элис все наладилось. В конечном итоге. Она посвятила всю жизнь своей магии, которую глубоко любила. Она чувствовала себя всемогущей и настоящей, когда мир подчинялся ее приказам.
Но она тоже жила в уединении. Я вздрагиваю, когда читаю, как она случайно убила трех ведьм и двоих теневых. Тогда-то она и отгородилась ото всех, чтобы никому не причинить вреда. Она предпочла магию всему