Этот пример приведен для того, чтобы показать, какой масштаб издержек и приобретений, трагедий и перемен связан с коррекцией собственного макропроекта и перераспределением сил в рамках этой коррекции. Но это же не означало, что элитные кланы ломали рамки проектности! Что тот же Микоян начинал отращивать бороду, ходить в церковь, поминать царя-батюшку, крест над Святой Софией и костерить коммунистов с их Одиннадцатой трижды проклятой армией! Подобное было невозможно, потому что была вера в свою идею! Были общие запреты и рамки. И очень, очень мощная политическая воля, как-то стремительно и незаметно утекшая в номенклатурный песок.
Продолжим рассмотрение проектов. 1927-29 годы. Становится ясно, что на Востоке тоже быстро «не выгорит». Возникает концепция социализма в отдельно взятой стране. Никто, конечно, не верит в такой социализм, и правильно делает. Но все (правда, уже не все, ибо проектный вираж слишком крутой!) понимают, что надо “разбираться самим”. Как? Здесь тоже есть варианты. Один мягкой догоняющей модернизации по Бухарину. Другой жесткой модернизации того же догоняющего типа в рамках мобилизационной модели.
Чьей модели? Да так, пока еще ничьей! Все знают о ее существовании задолго до октября 1917 года. Еще Главное артиллерийское управление российской армии этим грезит! Во главе с господином Маниковским, известным и отнюдь не коммунистическим теоретиком мобразвития. Красин понимает, что это, и «с чем это можно есть». Кржижановский понимает. Канторович с Леонтьевым. Подрастающие «звезды» будущего Госплана. Все понимают, но никто “в эту штуку” играть не хочет. И Сталин не хочет! И не в этом сейчас дело!
Главное кто за то, чтобы “окапываться и самоорганизовываться” внутри себя самих? За этот, как его, социализм в отдельно взятой? Бухарин за? Отлично! Троцкий против? Вон его! Каменев, Зиновьев против? Вон и их! А Бухарчика нашего не трогайте! Более того, поскольку его проект более мягкий, а мы не идиоты, чтобы напрягаться сверх меры и страну надрывать, то этот проект и примем. И начнем с производства товаров группы «Б», и деревню будем поддерживать без всяких там наездов на кулака.
1929 год. Мировой кризис. Что это значит? Либо мировая революция и ее срочно-срочно надо реализовать и поддерживать, либо мировая война, которую развяжет империализм, чтобы не допустить мировой революции, и тогда надо драться. Но и в том, и в другом случае неизбежность страна-осажденный лагерь, суперсильная армия, то есть… То есть та самая мобилизационная модель!!! Индустриализация как крайний и предельный случай “догоняющей модернизации”. И коллективизация как внеэкономический способ “вырвать” и сконцентрировать экспортные ресурсы на модернизационных узлах. И уничтожение Бухарина, поддерживающего другой проект. И вознесение Сталина, взявшегося воплощать этот, индустриализационный, почти неосуществимый.
Пятилетки. Предвоенная ситуация. Запад, прежде всего в лице Германии, враг. «Горят» все или почти все ориентированные на Германию элитные группы. Идет лихорадочное всматривание в возможных союзников. Оставшийся Запад тот же, “антантовский” (вот он, инвариант) колеблется: поддержать Германию против СССР или нет. Невероятные усилия, чтобы убедить этот Запад. Поездка Фейхтвангера в СССР, поездки других «экспертов Запада». Общее мнение тут все нормально! И тем не менее дикие колебания!
И гирька избрания Рузвельта на прокоммунистическую чашу весов! Неимоверные усилия, положенные на то, чтобы договориться с рузвельтовским Западом о некоей модификации первого варианта мировой революции. То есть о кондоминимуме. Победа в войне и… Смерть Рузвельта. И точное ощущение Сталина, что все геополитические выигрыши в войне недостаточны, что устройство мира проиграно. Быстрый переход к самодостаточности. Короткие надежды на Израиль. Быстрое разочарование. Проигрыш Югославии. И вторая модификация мировой революции («русский с китайцем братья навек», «заря с Востока» и пр.). Мы развиваем Китай и все мы, красные, объединены вокруг СССР и Сталина.
Внутри этого варианта Сталин начинает прорабатывать третью модификацию мировой революции советский экспансионизм. Некую разновидность стремления новой российской империи к мировому господству. Именно то, что считается «сталинским вкладом в русское дело». И именно то, что впоследствии будет инкриминировано России-СССР тем же исламом. То, на чем начнут «танцевать» все от Мао и Че Гевары до Хомейни. Кроме того, именно в этот период начинает ставиться с ног на голову соотношение между клановым и общепартийным (общеэлитным) началом. “Мингрельское дело”, как и “дело врачей”, являются не следствием изменения макропроекта. Они “выдумываются” для перераспределения элитных возможностей. Это уже не классика, а начало (почти еще незаметное) декадентства внутри красной элиты.
1956 год. Начинается раскол восточного лагеря. Китай выходит из мировой соцсистемы и начинает говорить о двух империализмах. Позже этот китайский голос на свой манер подхватывают Албания и Куба периода Че Гевары.
К началу 70-х годов кланы красной элиты окончательно начинают заниматься только собой, а проекты (уже псведопроекты) начинают тасовать под перераспределение элитных возможностей. Элитный контур выворачивается наизнанку. Клановое доминирует над общеимперским. В 1979 году «выпадает» Иран. Вторая индустриализация нужна, но невозможна без проекта. Вместо нее нажим на экспорт энергоносителей. Паритет элит, придуманный Брежневым, допускает фокусы типа ввода войск в Афганистан, но не позволяет добиться макроэффекта от действий этого типа.
А внутри Афганистана начинается окончательное расщепление советской военной касты и ее развращение. Элитные группы советских разведчиков и военных, возненавидев прострацию геронтократов, особо отвратительную на фоне льющейся крови, и не имея опыта политической деятельности, который бы охлаждал страстную геополитическую зацикленность, начинают искать союзников под свой геополитический вкус. Геополитическое диссидентство начинает дополняться “экономической фрондой”, участием в далеких от норм закона операциях “купли-продажи”. Место здоровых поисков целей и ценностей занимает некая “военная декаденщина”. Так формируется пресловутая “афганская вертикаль”. Здесь исток всего того, что, начавшись геополитической романтизацией Ахмад-Шаха Масуда, через “окукливание” субидеологий спецведомств, замещающих единую идеологию страны, заканчивается заигрываниями с Басаевым в постсоветский период. Формат один. И это формат теперь уже не декадентский, а абсурдистский. “Маразм крепчает”. На этом учатся играть все противники. Петля на шее СССР затягивается.
Американская (фактически общемировая) концепция окончательного добивания и удушения страны базируется на следующих «семи китах».
«Кит» первый. Идеологический разгром. Демонизация «империи зла» с моральных позиций, позиций здравого смысла. Одновременная пропаганда западных ценностей, подкрепляемая витринами супермаркетов для немногих (до 1985 года) и многих (после 1989 года).
«Кит» второй. Недопущение второй волны индустриализации СССР. Технологический разгром (КОКОМ), выигрыш в дезинформационной (СОИ) и реальной (компьютерная революция) технологической конкуренции.
«Кит» третий. “Энергетический” разгром. Срыв газопровода в Европу. Опускание цен на нефть. Обрушение валютно-экспортного потенциала страны при невозможности повысить мобилизованность населения и снизить уровень жизни («брежневское ням-ням»).
«Кит» четвертый. Точное знание элитных противоречий, использование готовности лидеров элитных кланов и групп подорвать интересы страны ради кланового укрепления (проигрыш в Афганистане как подставка “геронтократов”, проигрыш в Чечне как подставка «партии войны» и т.п.)
«Кит» пятый. «Южная угроза». Снова и снова разрывание страны и элиты между дружбой и враждой с исламом.
«Кит» шестой. Постоянное дополнение «южной угрозы» угрозой на западном и восточном направлении (Афганистан и Польша, Карабах и Прибалтика, видимо, Украина, Китай, Япония).
«Кит» седьмой. Разрывание и скукоживание периферии («поясов русской безопасности» термин экспертов из США), дабы умертвить целое. Сначала демонтируются и перевербовываются дальние пояса Чили и Никарагуа, Африка и исламский Восток. Затем соцлагерь. Затем СССР. Затем периферия собственно России (Чечня и др). Затем ядро России.
С использованием этих «семи китов» реализуется не какая-то мелочь, как это кажется нынешним героям прострационного «охмырения», а именно идея полного уничтожения страны с задействованием для этого уничтожения (внимание!) любых союзников с любыми ориентациями, любой риторикой и даже любыми конечными целями. Можно обсуждать самоубийственность такой концепции работы против России (в том числе и для либеральной элиты мира, элиты Европы и США), но нужно видеть, что реализуется именно это.
