той самой женщины, которая решила нам помочь.
— Сейчас еще подойдут, — добавили строители к моему удивлению.
— Кто подойдет?? Все же заняты.
— Подойдут, — повторили строители и мы стали ждать.
Но не прошло и десяти минут, как к нам привели еще двух лошадей, а кроме плугов появился еще инструмент.
— Знакомься, Бавлер, — старик потыкал пальцем в изогнутую корягу, обитую железом. — Это соха, — а потом указал на шипастую решетку, собранную также из дерева, довольно толстого. — Это борона. Соху можно использовать вместо плуга, если будут лошади, а борона рыхлит. Только у нас здесь почва годами не использовалась.
— Пару раз вспашем, потом сеять можно, — подсказал один из жителей, удерживая за поводья лошадь. — Это только кажется, что долго. К вечеру точно управимся.
— А если потом еще привезут столько же зерна? — уточнил я.
— Выйдем еще разок, — радостно добавил местный.
Я вот его радости не разделял. Почему он так легко согласился и не работал ли он сейчас? Если работал, то что сейчас простаивает без дела? Если ничего не простаивает, то почему он бездельничал?
Но надо было начинать работу. Это им кажется, что недолго. Я засучил рукава и скорбно посмотрел на кроссовки.
— У меня есть пара сапог, не знаю только, твой ли размер, — строитель ткнул пальцем. — В таком долго не проработаешь. Сбегать, принести?
Терпеть не мог просить и потому кивнул, стиснув зубы. Сапоги принесли, и они оказались мне впору, хотя после привычных кроссовок я долго пытался понять, что не так. Подняв глаза от обуви, заметил что-то вроде портянок. Полотнища пришлось аккуратно намотать, потому что после первой попытки с кучей складок результат был плачевным.
Потом все легло ровнее, и нога в сапоге чувствовала себя пристойно. А втянувшись в работу, уже через пару минут забыл о том, что у меня на ногах было что-то другое.
Сажать не пересажать? Почему бы и нет!
Глава 9. Все по порядку
Даже не знаю, что мне нравилось больше. То, что я контролирую и управляю процессами, которые проходят в Рассвете, или то, что я сам принимаю в них непосредственное участие.
Если это кирпичи — то несколько десятков кирпичей уже были мной сделаны. Значит, чья-то печь в Рассвете будет сложена с моей помощью. Я подумал, что здорово действительно дарить тепло людям, посмотрел на него — и в этот момент солнце как раз скрылось за свинцовыми тучами.
Ничего, скоро будет тепло в домах, даже если снаружи — холодно. А зимой уже засяду за расчеты.
Я посмотрел на поле, которое нам предстояло обработать. Вроде бы ничего особенного — и все же ощущение того, что благое дело принесет не столько пользу, сколько вообще позволит существовать Рассвету и дальше, заставляло поскорее начать.
Но спешить было нельзя — все работы по посадке, как и строительные, дорожные — и любые прочие — необходимо было проводить в строгом порядке, без нарушения технологий.
Об этом мне напомнил один из строителей, которому доводилось, как и прочим местным, не раз наблюдать за распашкой полей.
— Правда, давно это было — целинные земли на моей памяти, — продолжил строитель, которому на вид было по меньшей мере лет сорок, — распахивали лишь когда я был отцу по колено ростом. Тогда выходили в поле, убирали траву почти под самый корень, а затем распахивали. Причем делали это дважды, а то и трижды.
Так мы и поступили. Сперва все, кто был, взяли в руки инструмент — в большинстве своем это были косы. Я, сперва неловко по своей неопытности, взялся махать слишком широко, да и поднимал лезвие высоко над землей.
Но чуть позже, когда и руку набил, и пару раз подсказали, что надо пятку пониже держать, стал резать ровнее. Получалось быстрее, потому что корни рядом. Разве что пару кучек земли от землероек разворошил, пока на своем участке работал.
Остальные махали не менее упорно — для того, чтобы скосить траву под самый корень потребовалось примерно полтора часа. Еще час траву стаскивали в общие кучи по краю поля. Часть удалось скормить лошадям на месте, но это не помешало образованию нескольких стогов приличных размеров.
Ходить стало неудобно — жесткие стебли травы неплохо ощущались даже через подошву новых сапог, я часто спотыкался и потому решил, что пока не будет вспахана хотя бы одна полоса земли, не вернусь на поле.
Вскоре тех, кто носил траву стало меньше — на лошадей надевали сбруи, крепили плуги и прикидывали, как бы поровнее распахать. Да верную ли сторону и направление выбрали.
— Я же не всегда строителем был, — проговорил самый памятливый. — Лет до десяти и пахать помогал. А потом вот... — он поморщился и вздохнул. — Не хочется вспоминать об этом. Совсем не хочется.
Я предположил, что дело опять же в военных действиях. Но вдаваться в подробности не стал. Вместо этого сел передохнуть и посмотрел, как плугом выворачивают пласт земли.
Лошадь шла с трудом. Там, где мы решили сделать поля, не росло ни деревьев, ни кустарников — мы специально облегчили задачу, чтобы не тратить кучу времени на распашку.
Но все равно было недостаточно силы одной лошади. Мы то здесь, то там помогали, тянули ее вперед, при этом сзади всегда находился кто-то, вдавливавший плуг в землю.
Снаряжение, навешенное на лошадь, справлялось даже с такой чудовищной работой: ремни не рвались, ничего не лопнуло — хотя, должен признаться, под конец я уже ждал. Вот-вот и... все.
Но ничего страшного не случилось и первую борозду прошли неплохо. Со второй все получилось проще — рассекать и разрывать корни пришлось только с одной стороны. Да и прошло все быстрее, к тому же, без помощи людей.
После первого прохода лошадям дали отдых с полчаса — нельзя заставлять их столько работать. Когда это сказали про животных, я ощутил, что краснею. Ведь людей я заставлял трудиться чуть ли не сверх меры. То есть, не заставлял... это были лишь указания — но менее совестно мне от этого не становилось.
Когда перерыв кончился, а лошади вернулись к работе, я обратил внимание на то, что теперь распашка шла поперек предыдущих борозд. Комья разбивали еще больше, а потом, когда пара лошадей влегкую прошла поле второй раз, верх измельчили бороной.
Процесс подготовки завершился, как мне показалось, потому что большую часть
