Олежек! Не надо париться – пора в приключение отправиться!
– Ты вообще никогда не думаешь о последствиях? – Олег осёкся, поняв, что сморозил глупость.
– Я парюсь о последствиях каждого вдоха и выдоха всех вокруг с самого детства, – голос Егора стал таким уставшим, что состарил его лет до пятидесяти, – Давай сегодня расслабимся? Мы едем на вечеринку. Олег, я потратил несколько лет, чтобы найти и собрать таких как ты и я.
– Сколько нас? – Олег напрягся, он никогда не задумывался о таких вещах.
– Не так уж много. Нас трое. Увидишь всё. Будет весело. Уже два раза было весело. Правда, тебя там не было.
– А далеко?
– Часа два ехать.
– Тогда я пока вздремну – не хочу носом клевать.
– Странный ты, – Егор хотел было снова закурить, но не стал.
– Почему странный?
– По какой причине ты странный, я не знаю. Но мне удивительно, почему ты Влада, например, ни о чём не спрашиваешь?
– Он машину ведёт по хреновой зимней дороге. Ему и так трудно.
– Не сейчас – вообще. У тебя же есть его номер, могли бы созвониться.
– Мне показалось, что он не слишком разговорчивый.
Егор фыркнул, усмехнулся, и почти неслышно произнёс:
– Ты ж не веришь в то, что тебе кажется…
Олег уже поудобнее расположился и закрыл глаза. Он надеялся так проехать всю дорогу.
Егор же пересел вперёд и тихо разговаривал с Седым.
– Как думаешь, он будет в порядке?
– Егор, мы все прошли через это. Он обязательно смириться со своими способностями. А потом решит для себя, как жить дальше. Может он бросит всё это и состарится в окружении внуков? – Влад посмотрел на Блондинчика, чтобы оценить реакцию на свои слова, – Я думаю, ему очень бы этого хотелось.
– Только он не выдержит. Да и не согласится с этим букой ни одна девка больше часа пробыть меньше, чем за пару тысяч.
– Это почему он такой вредный? – Влад говорил смешным голосом, пародировал мультфильм, – Потому что у него бабы нету!
Егор достал очередную сигарету.
– Бросал бы ты, – Влад произнёс это с отеческими нотками.
– Меня это убьёт, я знаю. Я курю после каждого плетения по пачке. Это как добровольное пожертвование, чтобы всё было хорошо.
– Счастья для всех и каждому?
– И пусть никто не уйдёт обиженным…
– Ты же знаешь, что в этой твоей жертве нет никакого смысла.
– Это очень устойчивое суеверие.
– Слишком, – Влад, немного подумав, добавил, – Мы бы все хотели всё бросить и умереть с кучей внуков на коленях.
– Только мы никому не нужны такие.
– У меня была семья, – на лице Влада проступила тоска, – Даже ребёнок.
– И? Я знаю это.
– Теперь нет. Я словно в бреду был. Рвался на свободу, а потом жалел, а потом… Ты! – Влад повысил голос, – Ты это специально со мной сейчас делаешь!
– Тебе давно пора выговориться, – Егор зевнул и прикрыл глаза, немного поёрзал на сиденье, – Продолжай.
– Нет. Моя боль – только моя.
– Она не сделает тебя сильнее, но медленно проточит много дырок.
– Не проточила же ещё.
– Только ты седой в тридцать семь.
Ведьмаки замолчали. Ведающие могли легко объяснить мир кому угодно, но исправить свою жизнь не вышло ещё ни у кого, кто встречался Егору. С этой мыслью он скользнул в дрёму.
– Вставайте, сони, – Седой говорил тихо, но хорошо слышно, словно голос усиливался динамиком.
– Уже? – Егор открыл глаза и выглядел, словно всего лишь на секунду зажмурился.
– Где мы? – Олег спал на своей ладони, и всё лицо было помятым, красным, взгляд мутным.
– Через несколько минут входим на объект. Я и Седой загоним тварь к тебе, а ты уж не подведи. Эта мразь полностью проявилась и разорвала человека прямо на улице, – слова прозвучали как очередь из станкового пулемёта. Егор внимательно посмотрел на Олега, посветил фонариком телефона, – Вот теперь можно и на тусовку. Олеж, я это сказал, чтоб ты проснулся!
Лицо Олега всё ещё было красным, но взгляд сквозил предельной сосредоточенностью и был острым как лезвие бритвы.
– А они могут реально проявляться? – эта информация была очень важна для охотника.
– Может быть, – Егор пожал плечами, расправил дешёвый пуховик и несколько раз подпрыгнул на снегу, чтобы размять ноги, – Им это не нужно. Питаются они не человечинкой. Ты бы полез в ледяную воду под лёд без крайней нужды?
– Не-а, – Олег последовал примеру Блондинчика и разминал ноги. Только Влад, казалось, не устал от дороги и спокойно стоял у машины со своей чадящей беломориной, – Я, кажется, начинаю различать, когда ты говоришь серьёзно, а когда издеваешься.
– А когда я серьёзно издеваюсь? – Егор снова рассмеялся, – А знаете, парни, я решил бросить курить. Как представлю, что буду умирать, захлёбываясь метастазами, сразу как-то воротит, – он повертел в руках пачку и снова убрал её в карман.
Влад подошёл к урне у входа в здание и задумался. Он затушил папиросу. Олег видел, как на его плече материализовался маленький чёрный комочек и юркнул за пазуху – оттуда Влад достал свой беломор, мелкая тварь обвила телом пачку, а хвостом запястье. Олег замер в ожидании. Седой вытянул руку перед собой, потом поднял вверх. Появилось слабое свечение, и тёмная тень растворилась. Пачка беломора отправилась в урну.
– Будем считать, что теперь вы окончательно познакомились, – Егор театрально поклонился и указал рукой на Влада, – Молодой адепт искусства лечения.
– Мы внутрь пойдём? – Седой шутливо толкнул Блондинчика, – А то я боюсь, что пока с тобой тут стою, могу ислам принять и стану католиком или вегетарианцем.
– Ты сам себя понимаешь? – Егор отряхнул снег с ботинок и открыл железную дверь, – Я понимаю, но ты пропускаешь в своих речах длинные куски.
– Я хотел передать поток образов, который бы вы поняли, а переводить на понятный всем, когда вокруг никого, не хочется.
За железной дверью оказалось полутёмное фойе с зеркалами и спуском вниз. Олег никогда не был на тусовках, которые встречали гостей таким образом. Само здание находилось, как он понял, в центре соседнего города, но стоило им перешагнуть его порог, как звуки улицы исчезли, в тишине стало слышно дыхание, шелест одежды, а шаги отдавались в ушах громкими хлопками.
Егор уверенно направился к лестнице, но на полпути заметил удивление на лице охотника.
– Тут была звукозаписывающая студия. Акустика во всём здании аномальная. Никакой магии, только физика.
Лестница оказалась высотой в полтора этажа. В конце снова железная дверь, за которой было лофт-кафе или бар, или чья-то гостиная с барной стойкой и несколькими диванчиками. Внутри было с дюжину людей. Многие держали в руках бокалы, кто-то лакомился
