– Я люблю тебя, – шепнул в макушку.
– А я тебя, – ответила, счастливо улыбаясь.
И провалилась в сон.
Утро после победы вряд ли можно было назвать добрым. Я открыла глаза и с трудом перевернулась на спину. Артур спал, положив руку мне на бедро. Во сне он выглядел совсем юным, если бы не тень щетины, проступившей на щеках. Не удержалась и провела кончиком пальца по рассеченной брови. Он поморщился, но не проснулся. За окном светило солнце. Его лучи падали на темные стены и пол, наполняя комнату странным потусторонним светом. Я села на кровати. Голова гудела. Жданов беспокойно зашевелился, но продолжил спать. Контрастный душ вернул ясность мыслям. Я до красноты растерла тело, подсушила и расчесала волосы. Все мои вещи остались в комнате, где сейчас спал кто-то из ребят. Поэтому я завернулась в полотенце и на цыпочках вернулась в спальню. Жданов не спал. Под его темнеющим взглядом по телу побежали мурашки…
А потом я решилась. Полотенце упало на пол, а я… Я замерла, не в силах сделать следующий шаг. Артур приподнялся на локте и резко выдохнул:
– Ксю, – голос его звучал хрипло, – ты еще можешь передумать.
– А ты уже нет, Артур.
Я шагнула к кровати. Он дернул меня за руку, повалив и подмяв под себя. Прижал, не позволяя шелохнуться. И замер. Пульс стучал в висках, и я зажмурила глаза, не желая встречаться с его напряженным взглядом. Он усмехнулся. Шепнул:
– Я люблю тебя, Ксю.
И отпустил.
Незваные слезы полились по щекам. Он собрал губами их все, бормоча глупые нежности. Он перебирал мои волосы и гладил ледяные ладони. Мягко скользил руками по плечам, обводил шершавыми пальцами выступающие тазовые косточки и целовал пупок. Я сходила с ума. От этих прикосновений. От напряжения, что нарастало внизу живота. От его взгляда. От жара его тела рядом. Я сходила с ума от него.
– Ксюш, посмотри на меня, пожалуйста.
Я послушно открыла глаза. Он улыбался.
– Я очень хочу этого, Ксюш. Но не тогда, когда дом полон парней, страдающих похмельем. Это должен быть только наш день, Ксю. Твой и мой. Ты слышишь меня?
Я кивнула и уткнулась носом в его бок.
– Я сейчас встану и добуду нам что-нибудь поесть, хорошо?
В ответ я только обняла его крепче.
Глава двенадцатая
В первый день весны мы вернулись, наконец, к привычному режиму тренировок.
Следующий турнир должен был состояться в конце мая. Времени на подготовку было достаточно. Я вернулась к себе в квартиру, но теперь Артур часто оставался у меня.
Девчонки в университете все настойчивее спрашивали, когда же свадьба, я отшучивалась, но каждый раз, засыпая рядом с Артуром, думала, что ждет нас впереди. Когда пройдут турниры или я в очередной раз решу завязать со спортом. Ответ напрашивался сам собой. Не изменится практически ничего. Мы так же будем вместе вставать в пять утра и выходить на пробежку, есть правильный завтрак и расходиться по своим делам, чтобы вечером встретиться за ужином. Не изменится практически ничего. Кроме главного.
Долгое время я не могла признаться самой себе, насколько тяжело мне далось это решение Жданова. А потом я поняла, что мне просто необходимо поговорить об этом с кем-то. Выбор пал, разумеется, на Игоря.
Когда я позвонила ему с просьбой встретиться после занятий, Игорь даже не удивился. И повел меня в зоопарк.
– Серьезно? – спросила я, не веря своим глазам.
– Мне кажется, то, что ты хочешь у меня узнать, нельзя обсуждать за обедом, разве нет?
– Но зоопарк?
– Прекрасное место для прогулок. Особенно весной, – пожал плечами Игорь. – Так что натворил Артур?
– Почему сразу натворил? – я даже растерялась.
– А почему мы здесь?
– Потому что мне нужен совет, – пожала я плечами.
– Как соблазнить Жданова?
– Ну можно сказать и так, – я покраснела.
– Эх, нужно было поспорить с Максом, – произнес Игорь мечтательно, – дело в том, Ксюш, что он в тебя влюбился.
– И?
– Он несет за тебя ответственность.
– И?
– Непонятно?
Я помотала головой.
– У вас не будет отношений в этом смысле, пока ты не бросишь затею с боями.
– Почему?
– Потому что ты подвергаешь риску свое здоровье, а он переживает. И пытается дистанцироваться.
– Что-то незаметно, – фыркнула я.
– Жданов – собственник, и тебе это отлично известно. Но одновременно контролировать во всем и держать дистанцию не по силам даже ему. Поэтому он живет у тебя, спит с тобой в одной постели и считает, что так у него все под контролем, а значит, нет повода для переживаний.
– Но с тобой-то он не спит в одной постели!
– И делать со мной детей он тоже не планирует, – Игорь улыбнулся. – Ксюш, Артур влюбился, и у него самые серьезные намерения. Твоя тяга к подвигам в них не вписывается, но он готов подождать.
– Вот черт!
– Только не говори, что ты об этом не думала.
– Мне девятнадцать, Игорь. Какие дети?
Но он лишь рассмеялся.
Мы еще долго гуляли между вольерами и болтали. Игорь был идеальным собеседником. Умным. Внимательным к мелочам. И он стал первым, кому я рассказала про отца и его новую жену. Про свое бегство к морю.
– Ксюш, зачем тебе бои? – спросил, протягивая мне только что купленное мороженое.
– Знаешь, – я лизнула розовый шарик пломбира и даже зажмурилась от удовольствия, – я так и не придумала ответ на этот дурацкий вопрос.
– Почему дурацкий?
– Потому что на него нет ответа. Каждое утро, выходя в шесть утра на пробежку, я спрашиваю у себя: зачем мне это? И не нахожу ответ. Каждый раз в зале, слыша безумный ор Жданова в мой адрес, я спрашиваю: почему я все еще здесь? Но ведь дело не в нем! Он первый поддержит меня, соберись я уйти. Так в чем же дело, Игорь? Что за дурацкий вопрос!
– Почему ты ушла из юношеского спорта? – он внимательно посмотрел на меня. – Ты не КМС, но третий КЮ – это не тот уровень, на котором все бросают.
– Я ушла после первых соревнований.
– Почему?
– Потому что из десяти девочек старше двенадцати лет только одна хочет участвовать в боях. И то, если повезет. Но наступает момент, когда быть техничной становится недостаточно. И тогда нужно выбирать.
– Я понял, но зачем тебе ММА сейчас?
– Я не знаю, Игорь, правда.
Он обнял меня за плечи и притянул ближе к себе.
– Самое главное, Ксюш, это то, что сейчас ты можешь решать сама, уходить или оставаться. И если уходить, то в какой именно момент. Макс не будет чинить препятствий. А ребята не будут осуждать.
– Я пока никуда не собираюсь.
– А зря. Ты не Ари Литвицкая. Ты – девочка, готовая ночь корпеть над переводом, а утром бегать вдоль моря, наслаждаясь пейзажем. Для тебя важен процесс, а не результат, Ксю.
Жданов ждал нас у входа в спортивный комплекс.
– Опаздываете, товарищи каратисты, опаздываете, – он многозначительно посмотрел на часы на своем запястье,
Я подошла вплотную и подставила губы для поцелуя. Он обиженно надул щеки, но глаза смеялись. Игорь наверняка в первую очередь известил его о нашей прогулке.
– Как провели время?
– Отлично, – ответила я.
– Надо повторить, – добавил Игорь, и, поймав разъяренный взгляд Жданова, поспешил скрыться внутри здания.
– Все хорошо? – Артур сжал мою ладонь.
– Все чудесно, правда, – я улыбнулась, – мне нужно было с кем-то поговорить.
– Почему не со мной?
– Потому что ты заинтересованная сторона.
Артур поднял глаза к небу. Я засмеялась.
Дни сменялись днями. Незаметно пролетел март, за ним апрель. Погода наладилась, бегать при свете солнца стало веселее. Второй день турнира неукоснительно приближался.
– Анна Казакова, двадцать два года, две победы, ноль поражений. Вес пятьдесят пять. Рост сто шестьдесят, – прочитала я карточку нового противника. – Что с ней не так?
– Она из самбо. Клинч или партер. Второе предпочтительнее, – ответил Артур.
– Она легкая. И мелкая, – заметил Макс, – может, достанет из стойки?
