радуемся» – эта фраза из Второго послания к коринфянам (6: 10) становится его своеобразным девизом.
102 (85). Тео Ван Гогу. Дордрехт, среда, 7 февраля, и четверг, 8 февраля 1877
Дорогой Тео,
«Адам Бид» стоит 2,60 гульдена, так что посылаю тебе назад 1,40 гульдена. Теперь я лишь надеюсь, что родителям он понравится, наверняка так и будет.
Благодарю тебя за письмо, которому я был чрезвычайно рад; когда мы вновь встретимся, мы должны посмотреть друг другу прямо в глаза; порой мне так приятно думать о том, что мы снова будем ходить по одной и той же земле и сможем говорить на одном и том же языке.
На прошлой неделе у нас здесь было наводнение. Между двенадцатью и часом ночи, по дороге из магазина, я обошел еще раз церковь Гроотекерк: вязы, окружавшие ее, раскачивались от сильного ветра, и луна, пробиваясь сквозь тучи, отражалась в каналах, которые к тому времени уже были наполнены до краев. В 3 часа ночи мы все суетились у Рейкена, бакалейщика, у которого я живу, помогая перенести вещи из магазина наверх, потому что вода в доме поднялась на целый локоть[25]. Было очень шумно, и, пока люди в суматохе переносили из комнат в нижнем этаже наверх все, что только было можно, по улице проплыла лодка. Утром, когда начало светать, стало видно, как в конце улочки несколько мужчин друг за дружкой пробираются вброд к своим амбарам. Ущерб очень велик, в то помещение, где господин Браат хранит бумагу и прочее, также проникла вода, но не снаружи: она прорвалась из-под земли.
Господин Браат уверен, что ему это обойдется в кругленькую сумму. Полтора дня мы переносили все наверх. Было приятно для разнообразия занять день физическим трудом, жаль только, что по такой причине. Видел бы ты закат тем вечером: мостовые отливали золотом, как на картинах Кейпа.
Не могу дождаться прибытия моего багажа еще и потому, что мне не терпится вновь развесить в своей комнате гравюры. Сейчас там висит «Утешитель», которую я получил от тебя, и две английские гравюры на дереве под названием «На пути в Эммаус»: «Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру»; другая – «Они, сидевшие во тьме и тени смертной, увидели свет великий. Вечером водворяется плач, а наутро радость». В жизни временами настает такая пора, когда ты словно от всего устал, и появляется чувство, будто все, что ты делаешь, неправильно, и в этом действительно что-то есть – но что это: чувство, которое следует избегать и подавлять, или «печаль ради Бога», которой не стоит опасаться, но к которой стоит относиться с вниманием, ибо она может заставить нас обратиться к добру, или, может, это «печаль ради Бога, которая производит выбор, о котором не жалеешь». И в такое время, когда чувствуешь, что устал от самого себя, думаешь с вниманием, надеждой и любовью о словах: «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко. Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». В такое время можно думать вот о чем: «Если кто не родился свыше, не может увидеть Царствия Божия». Если мы будем принимать уроки, которые преподносит нам жизненный опыт, и руководствоваться печалью ради Бога, то в [нашем] утомленном сердце может возникнуть новая жизненная сила. В минуты тяжелой усталости мы должны крепче верить в Бога и найти во Христе – через Его слова – Друга и Утешителя. И тогда могут наступить дни, когда мы почувствуем: «как далеко восток от запада, так удалил Он от нас беззакония наши», когда мы почувствуем, будто «ревность по доме Твоем снедает Меня» и «Бог наш есть огонь поядающий». Когда мы снова узнаем, что означает «гореть духом». «Надежда не всегда увядает».
Давай не будем забывать «то, что мы слышали от начала».
В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. И так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную. Ничто не может отлучить нас от любви Божией во Христе, ни настоящее, ни будущее.
Ликуй, Земля, возрадуйся Богу в небесах,Пусть благодарные слезы из глазРади Него, от Кого исходит вся Благодать, текут.Весело празднуйте этот радостный день,Самый прекрасный из тех, что видал мир,Опаляемый солнцем по горизонту.Нас все еще приветствует благословенная ночь,Когда звезды с новым великолепиемИ ангелы с новой радостьюРадуются приходу Христа.Известно мне, Кому себя вверяю,Хоть день и ночь постоянно сменяют друг друга,Мне знакома та скала, на которой я строю,Не ошибается Тот, Кто нас свято ждет.Однажды на закате своей жизниВознесу я, уставший от забот и борьбы,За каждый день, данный мне здесь,Тебе высокую чистую хвалу.Надежда не навсегда увянет.
В прошлое воскресенье утром я побывал в местной французской церкви, она очень строгая и величественная, и есть в ней что-то привлекательное, проповедь называлась: «Держи, что имеешь, дабы никто не восхитил венца твоего». Она закончилась словами: «Если я забуду тебя, Иерусалим, – забудь меня, десница моя».
После службы я очень хорошо прогулялся в одиночку по дамбе, что идет вдоль мельниц, над лугами простиралось великолепное небо, которое отражалось в канавах. В других странах встречаются причудливые пейзажи. Например, французское побережье, которое я видел в окрестностях Дьеппа: обрывистый скалистый берег, поросший травой, море и небо, порт со старыми лодками, наподобие тех, что рисует Добиньи, – с коричневыми неводами и парусами, – маленькие домики, среди которых несколько ресторанов с белыми занавесками и зелеными сосновыми ветками в окнах, повозки, запряженные белыми лошадьми с массивными синими уздечками в красных кисточках, извозчики в синих кителях, бородатые рыбаки в замасленных одеждах и француженки с бледными лицами, с темными, зачастую глубоко посаженными глазами, в черных платьях и белых чепцах; или, например, лондонские дождливые улицы в свете фонарей, и одна ночь там, проведенная на ступеньках старой серой церквушки – как случилось со мной этим летом после путешествия в Рамсгейт, – да, в других странах тоже встречается нечто необычное, но, когда в прошлое воскресенье я гулял по той дамбе, я думал о том, как хороша голландская земля, и будто почувствовал: «Теперь у меня на сердце – заключить завет с Господом Богом моим», потому что меня посетило воспоминание о прошлом, в том числе о том, как часто в последние дни февраля мы с папой совершали прогулки в Рейсберген и т. п. и слушали пение жаворонка, летящего над черными пашнями, покрытыми ростками молодой зеленой пшеницы, об ослепительно-голубом небе с белыми облаками над ними и о мощеной дороге в обрамлении буков – о, Иерусалим, Иерусалим! Вернее: о, Зюндерт, о, Зюндерт! Кто знает, сможем ли мы летом опять вместе прогуляться по берегу моря? Да, нам нужно оставаться хорошими друзьями, Тео, и верить в Бога и верить с прежней верой в Того, Кто может сделать несравненно больше всего, что мы просим или о чем помышляем, – кто может сказать, каких высот может достичь милость Господня.
От всего сердца поздравляю тебя с сегодняшним днем, уже половина второго, а значит, наступило 8 февраля. Да сохранит Господь нашего отца еще долго для нас: «Он связал нас тесно друг с другом, и пусть любовь к Нему эту связь все больше и больше укрепляет».
Папа написал, что уже видел скворцов, – помнишь, как в Зюндерте они сидели на церкви, – здесь я не приметил еще ни одного, зато утром видел много ворон на большой церкви. Скоро весна, и жаворонки вновь прилетят. «Он обновляет лице земли», и написано: «Се, творю все новое», – и так, как Он обновляет земной лик, Он может обновить и укрепить душу, и сердце, и разум человека – в характере каждого истинного сына присутствует нечто от сына из притчи, который «был мертв и ожил». Давай не забывать слов «огорчаемся, но всегда радуемся», а также «мы неизвестны, но нас узнают», и считать тоску духовным стремлением, и верить в Бога – в Свой час Он может прогнать чувство одиночества, которое мы порой испытываем даже посреди толпы и о котором Иосиф
