Не знаю, откуда, но у меня ощущение, что он за мной следит.
Стремглав бросаюсь в холл и встаю за стойку регистратуры.
Не забываю отключить телефон, чтобы Антон не смог меня доставать.
* * *
Вячеслав
Я как тигр в засаде, честное слово.
Полдня вместо того, чтобы заниматься делом, пялюсь на Катерину в камеру, периодически выхожу в холл под разными предлогами, чтобы полюбоваться на красотку.
Ничего не могу с собой поделать. Очень уж мне нравится наблюдать за ней. Тянет к этой девчонке, будто вся сплошь обмазана медом.
Все в ней кажется мне притягательным: пропорциональные черты лица, мимика, жесты, она даже ключи посетителям выдает с каким-то особенным шармом. Грация и очарование в одном флаконе.
Давно я так не западал… И это мы еще не добрались до койки! Надеюсь, кстати, скоро доберемся, а то терпение не железное.
Очень хочу посидеть с ней, пообщаться с ней в неформальной обстановке, послушать ее певучий голос, за руку подержать, приобнять, поцеловать и… В общем, все хочу.
Вскоре решаю – хватит ходить вокруг да около.
Это не сверхсложная задача – пригласить сотрудницу на чашку кофе после работы.
Как это сделать? Очень просто – пойти и пригласить, другого варианта нет.
Ровно в четыре выхожу в холл, где располагается стойка регистратуры.
С того места, где стою, мне видна Катя со спины. Она болтает с Настей, вторым администратором.
Меня не видит, и я пользуюсь этим, жадно обшариваю взглядом ее изгибы.
Неожиданно в холл входит какой-то темноволосый парень, высокий, крепкий. Осматривается по сторонам.
Катерина поворачивается в его сторону.
А потом происходит нечто совсем уж невероятное, отчего у меня вытягивается лицо.
За долю секунды она вдруг приседает и прячется под стойку. Делает это так умело, будто уже проворачивала подобный финт.
До меня сразу доходит - вот как она от меня скрылась сегодня утром! Стопроцентно увидела и проделала то же, что и сейчас. Наверняка, слышала, как я спрашивал у Насти, где она.
Это что за странное поведение? Она за дурака меня держит, что ли?
Парень тем временем подходит к стойке регистратуры, а Настя занимает место Кати, чирикает как ни в чем не бывало:
- Здравствуйте, вы у нас в первый раз?
- Да, - кивает парень.
- Как я могу к вам обращаться? – чирикает Настя.
- Антон, я тут по важному делу…
Не слушаю, что он говорит, подхожу к стойке регистратуры с внутренней стороны, чуть наклоняюсь, чтобы девчонке меня было видно, и громко спрашиваю:
- Катя, зачем вы спрятались под стойку?
Глава 15. Куда я влез?
Вячеслав
Смотрю на Катерину, которая впадает после моей фразы в шок. А потом она вдруг резко поднимается, при этом стукается головой о стойку. Забыла, что сидит под столом, что ли? Дуреха!
- Катя, осторожнее… - восклицаю громко.
Наклоняюсь пониже, беру ее за руку и помогаю выбраться.
- Все в порядке? Шишку не набила?
Я быстро ее осматриваю.
Катя трет затылок, собирается мне ответить, но не успевает, потому что сбоку резко раздается:
- Отошел от нее, понял?
Это говорит новый посетитель. Обращается явно ко мне.
- Антон, ты совсем уже? – пищит Катя с круглыми глазами. – Как ты вообще меня нашел?!
- Пф-ф, легко! Меньше надо селфиться в униформе клуба… Ты что думаешь, я совсем долдон?
- Тебе честно ответить? – говорит она ему в тон, а сама прикрывает ладонью эмблему клуба на груди униформы.
В этот момент понимаю, что я влез куда не надо. Должно быть, Катя спряталась под стойку, стремясь избежать неприятной сцены. А я ей в этом помешал.
- Катерина, объясните, что происходит? – строго на нее смотрю.
И тут этот Антон выдает:
- Этот мудель к тебе пристает, Кать? Давай я с ним разберусь.
Давно никто не позволял себе подобных выпадов в мою сторону.
Оборачиваюсь в сторону Антона и подмечаю с каким бешеным видом он на меня смотрит.
- Ты кого муделем назвал, утырок? – спрашиваю с невозмутимым видом.
- За утырка ответишь, - звереет он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все это грозит перерасти в банальную потасовку. Только вот я давно вышел из возраста, когда активно чешутся кулаки. Это произошло примерно в шестнадцать лет, когда я всерьез занялся боксом. Теперь в свои тридцать четыре если и махаю кулаками – это происходит исключительно на ринге. А угрожавший мне придурок, похоже, подростковой стадии агрессивности так и не перерос.
- Закрыл свой рот и вышел отсюда, - цежу со строгим выражением лица. – Иначе вышвырнут.
Не собираюсь устраивать драку в собственном клубе.
- Ты вышвырнешь, что ли? – самодовольно ухмыляется он. – Ну давай, рискни здоровьем.
- Я мог бы, конечно, но предпочитаю не пачкаться. Для этого есть другие люди, - многозначительно на него смотрю.
Авось дойдет до примата, что его дешевый метод устрашения срабатывает не на всех.
- Антон, успокойся! – встревает Катя. – Вячеслав Игоревич, извините его, он не в себе…
- Ты за меня не извиняйся! – рычит придурок. – Я ему сейчас рыло начищу…
В этот момент в холле появляются два тренера по кроссфиту и пауэрлифтингу. Самые крепкие из моей команды.
Видят, что творится нечто из ряда вон, тут же спешат к нам.
- Настоятельно рекомендую покинуть здание клуба, - цежу, буравя скандалиста взглядом. – Если еще раз здесь появишься, разговаривать с тобой буду уже не я. И разговор этот будет жестким.
Он видит, что к нам шагают тренеры, резко теряет боевой настрой. Переключает взгляд на Катю и чуть ли не с пеной у рта спрашивает:
- Ты че с этим типом спишь, что ли?
- Не твое дело, с кем я сплю! – фырчит она.
- Я твои вещи сожгу, ясно? – он зло сплевывает прямо на кафельный пол и спешит к выходу.
- Шагай отсюда, пока есть чем шагать, - говорю ему в спину.
Последняя фраза придает ему скорости. Он почти вылетает из клуба.
Вроде как, хорошо, что ушел.
Но когда я поворачиваюсь к Катерине, вдруг замечаю, как ее глаза блестят от слез.
- А ну пойдем, - хватаю ее за локоть.
Как под конвоем веду в свой кабинет.
- Присаживайся, - указываю взглядом на диван у дальней стены.
Она проходит, садится, смотрит на меня своими волшебными лазурными глазищами и лепечет, силясь справиться с дрожью в голосе:
- Вячеслав Игоревич, извините, что так некрасиво вышло.
Честно и откровенно мне плевать на отвратительную сцену, разыгравшуюся в холле.
Сейчас меня волнует лишь Катя и ее самочувствие.
Беру стул, переворачиваю его спинкой к Кате и сажусь на него, широко расставив ноги, упираю локти в спинку.
- Отчего ты собралась реветь, объясни по-человечески?
Она всхлипывает, прячет взгляд и говорит:
- Это очень личное, простите…
Я уже и без того понял, что там какая-то душевная драма, узнать бы, какая.
- Катя, личное тогда может оставаться личным, когда не влияет на общественное, - говорю со вздохом. - Я хочу понять, что у тебя стряслось. Может, тебе помощь какая нужна, а?
На последний вопрос она горько усмехается и говорит:
- Он вещи мои собрался сжечь…
- Какие вещи? – не понимаю.
- Все! – говорит она с надрывом. – Мы жили вместе, он – мой жених, точнее был им, пока три дня назад не изменил мне с подружкой…
Пока она это говорит, мой лоб хмурится все больше и больше.
М-да, девушка-то, оказывается, с багажом. И я сейчас не про вещи, о которых она переживает. Я про моральный багаж.
Впрочем, у меня в анамнезе имеется такой же. Так что я без претензий по этому поводу.
- А при чем тут твои вещи? – спрашиваю угрюмо.
И тут Катерина начинает свою печальную повесть о том, как ушла от своего жениха с одной сумкой. Как потом пыталась вернуть свое имущество, нарвалась на шантаж. Все-таки правильно я про себя окрестил его приматом. Примат и есть!
Чем дольше слушаю, тем сильнее меня коробит от того, как вообще можно так поступать с девчонкой.