– Вы знали его по школе?
– Да, только я не дружил с ним. Конечно, он был гордостью школы, но держался особняком.
Билл свернул на узкую аллею, ведущую к бунгало.
– Он был особенным. Кое-кто из мальчиков решил, что он зазнайка и его надо проучить. Припоминаю, что собралась целая банда ребят. Я был одним из них. Мы зазвали его в угол игрового поля. Намечалось размалевать его масляной краской. – Он потер подбородок. – У нас была наготове банка с краской и большая кисть. Джонни стоял совершенно спокойно, глядя на нас. Он не пытался убежать, просто стоял и смотрел. – Билл пожал плечами. – Не знаю почему, но неожиданно перестало быть весело. В нем было что-то такое, что нас остановило. Либо мы утратили интерес, либо почувствовали себя глупыми малышами, в то время как он был взрослым. До сих пор не могу объяснить. Его внимательные, ничего не боящиеся глаза воздвигли между нами непроходимую стену. Мы пошумели, покричали, как положено, и все разом разошлись. С тех пор мы никогда не приставали к нему.
Билл остановил машину возле домика.
– Вот мы и приехали, – сказал он, выходя первым.
Мы вместе поднялись по ступенькам и распахнули входную дверь. Черных, жирных мух больше не было, но запах разложения остался. Единственным звуком было отдаленное кваканье лягушек.
– Вы проверяли, Билл, было ли у старого Джексона разрешение на ношение оружия? – поинтересовался я, оглядывая помещение.
– Да, у него были документы на дробовик, но не на «беретту».
– Проверяли ли вы, имеет ли доктор Стид документы на «беретту»?
– Да, их у него нет.
– Проверили ли вы, у кого из жителей Сирла имеется «беретта»?
– Да, ни у кого не обнаружил.
Я одобрительно кивнул:
– Свое домашнее задание вы выполнили аккуратно.
– Я же хочу работать у вас.
– Теперь давайте здесь все хорошо осмотрим.
Целых полтора часа мы осматривали домик, но ничего не нашли: ни писем, ни цветов, ни фотографий. Когда я заглянул в пустые ящики старомодного бюро, мне подумалось, что здесь уже кто-то побывал до нас и забрал с собой решительно все. Я не мог допустить, чтобы старый Джексон, проживший здесь много лет, не хранил ни одной бумажки.
– Похоже, что мы опоздали, Билл, – сказал я со вздохом.
– Да, согласен.
Он встал на колени и заглянул под кровать.
– Здесь что-то есть.
Мы отодвинули кровать и обнаружили довольно большую дыру в полу, до половины закрытую люком. Убрав крышку, я посмотрел в яму.
Потом обернулся на Билла, заглядывавшего через плечо.
– Возможно, здесь он держал свои деньги, – сказал я. – Вы проверили, был ли у него счет в банке Сирла?
– Проверил, не было.
– Он зарабатывал деньги и не мог много тратить. Эта яма могла служить ему банком, а кто-то обнаружил ее.
Билл кивнул:
– Резонно.
Пожав плечами, он выпрямился.
– На скорый успех мы не можем рассчитывать. Я надеялся отыскать какие-то письма или, на худой конец, фотографии Митча и Джонни. Надо заняться одеждой старика.
Я открыл кладовку. В ней висели всего лишь пара брюк и поношенная кожаная куртка. В карманах было пусто.
– Жил небогато, верно? – сказал я, захлопывая дверь.
Билл хмыкнул. Он внимательно разглядывал что-то на противоположной стене.
Солнце медленно пробиралось к задней части дома, теперь оно освещало маленькую комнатку.
Я проследил за его взглядом и увидел несомненные признаки того, что на стене когда-то висела то ли картинка, то ли фотография в рамке. Заметили мы этот след только потому, что его осветило солнце.
Размеры рамки были 12 х 8 дюймов.
Я задумчиво произнес:
– Можно предположить, что в этой рамке находилась медаль «Почета» Митча. Над кроватью старика. На самом видном месте. Предмет его гордости. Конечно, это всего лишь предположение, но мне думается, что я прав.
– Если сюда забрался вор, – сказал Билл, – то на кой черт ему понадобилась эта медаль? Ведь на ней имя Митча!
– Кто говорит о воре? Тот самый человек, который очистил все ящики и забрал эту рамку, и застрелил Фрэда Джексона. Ни один вор не станет уносить с собой бумажки. Нет, Билл, это дело рук убийцы.
– Да-а.
Я вышел на солнце.
– Пошли посмотрим на лягушатник.
В пруду мы нашли одних лягушек. Казалось, они знали, что Джексона больше нет в живых, потому что они все сидели в тине вдоль берега. Правда, когда мы приблизились, они нырнули в грязную, затянутую водорослями воду.
– Ну что ж, – сказал я, закуривая сигарету. – Поехали назад.
Когда мы шли к машине, я спросил:
– А шериф не возмутится, если вы будете разъезжать со мной, Билл?
– Я это уладил. Сказал ему, что было бы неплохо вертеться возле вас и докладывать ему о ваших действиях. Ему это понравилось.
– Только не перестарайтесь в отношении докладов. Пусть считает, что у меня ничего не получается. Подозреваю, что эта фиговая работа окажется куда труднее, чем я предполагал.
Он посмотрел на меня с недоумением:
– С чего вы взяли?
– Сами подумайте, – засмеялся я, влезая в машину. – Для вас это будет неплохой тренировкой.
Когда он включил мотор, я спросил:
– Вы поговорили с почтальоном о корреспонденции Джексона?
– Еще нет. Я не забыл, но Джоша трудно поймать. Надеюсь увидеться с ним сегодня вечером.
– Пожалуйста, – сказал я, отодвинулся в сторону, поручив ему везти меня в Сирл.
Прежде чем расстаться с Андерсоном, я спросил его, где живет отец Сида Воткинса.
– Волли Воткинс? – Он удивился. – Вы хотите с ним поговорить?
– Где мне его найти?
– У него очаровательный небольшой домик под самым Сирлом. Третий поворот налево по шоссе. Заблудиться невозможно. Других домов там нет. Волли приезжает в клуб три-четыре раза в неделю. Его здесь все знают. Они с Китти превратили свое жилище в настоящее уютное гнездышко. Когда она умерла, мы боялись, что он не переживет.
– Когда это случилось?
– Пару лет назад. В городе болтают, что она скончалась из-за тоски по сыну, но вы знаете, чего стоят эти разговоры, доктор Стид определил воспаление легких.
– Я слышал, что Сид Воткинс был настоящим повесой?
– Это верно, но вы же знаете, каковы матери. Она его боготворила. А вот отец не ладил с ним.
Прежде чем отправиться на поиски дома Воткинса, я остановился на лягушачьей фабрике Моргана и Везерспуна.
Гарри Везерспуна я нашел за его письменным столом. Он посмотрел на меня довольно хмуро, когда я вошел в офис. Затем усмехнулся.
– Ах, мистер Уоллес, частный сыщик, – сказал он, откидываясь на спинку стула. – Вы провели меня своей байкой о сборе информации для писателей.
– Очень сожалею, мистер Везерспун, – бросил я, подходя к столу. – Но из прошлого опыта мне известно, что некоторые люди не любят говорить с частными сыщиками.
Он кивнул:
– Я не в претензии. Я слышал, что вы надеетесь отыскать внука несчастного старого Фрэда?
– В этом городе великолепно работает беспроволочный телеграф.
– Совершенно верно. Тут ничего не может случиться без того, чтобы через полчаса всему городу стало об этом известно.
– Я хотел бы задать вам один вопрос, мистер Везерспун.
– Спрашивайте, пожалуйста, что вас интересует?
– Старый Джексон еженедельно поставлял вам определенное количество лягушек. Меня интересует, сколько вы ему платили?
Он бросил на меня испытующий взгляд:
– А что?
– Джонни Джексон должен быть его наследником. Судя по тому, как жил его дед, он тратил на себя очень мало, так что наверняка что-то накопил.
– Полагаю, что так. Не вижу оснований не ответить на ваш вопрос. Некоторые недели он сдавал товара больше, а другие меньше. Но в среднем он получал долларов сто пятьдесят в неделю.
– Как вы расплачивались с ним?
– Всегда наличными. Я вкладывал деньги в конверт. Эйб отвозил их Фрэду, и тот присылал расписку.
– Таким образом он откладывал приблизительно по сотне в неделю?
