– Он расстался с армией. Слышал, что он приобрел партнерство в какой-то фабрике. Что-то связанное с лягушками… Откровенно говоря, странное занятие для опытного агента по борьбе с наркотиками. – Он взглянул на часы. – Мне нужно переодеться. Моя жена запоет свою любимую песню, если только я запоздаю в гости. – Он поднялся. – Прежде чем вы продолжите свое расследование, рекомендую вам посоветоваться с вашим боссом. Не знаю, почему так важно разыскать сына Джексона, но я твердо знаю, что, если начать копаться в прошлом Митча, поднимется настоящий скандал. Это скверно отразится на репутации полка Парнэлла… Так что… потолкуйте с ним.
Мы пожали друг другу руки, и я ушел.
Было уже 18.40, и я решил возвратиться в отель. По дороге купил еды, чтобы потом не спускаться вниз, а спокойно перекусить и поразмыслить.
Я открывал свой номер, держа наготове пистолет 38-го калибра. Но меня больше никто не подстерегал. Заперев дверь, я заглянул в спальню, только после этого убрал оружие в кобуру, налил стаканчик, сел на диван и стал перебирать в памяти все события дня. Мне казалось, я добился кое-каких успехов. Завтра, решил я, нанесу визит «Говарду и Венболту», адвокатской фирме Везерспуна, после чего вернусь в Сирл.
Мне хотелось еще раз поговорить с Волли Воткинсом, затем с Джошем, с почтальоном, ну и, разумеется, больше всего с Гарри Везерспуном.
Сидя и потягивая свой скотч, я с удовольствием думал о том, что полковник Парнэлл отзовет меня с этого дела, если только я сообщу ему о том, что мне удалось выяснить. И поэтому я был рад, что он в Вашингтоне.
После довольно позднего завтрака я отправился в Майами и без труда нашел контору Говарда и Венболта. Она находилась на седьмом этаже дома в фешенебельном деловом квартале на Тридцать шестой Северо-Западной улице.
За столом секретаря сидела седовласая старуха. Она посмотрела на меня холодным недружелюбным взглядом.
– Мистер Уоллес, – произнес я с улыбкой и протянул свою карточку.
Она взглянула на нее и тут же выронила, будто боялась обжечь пальцы.
– Вам не назначено, мистер Уоллес?
Я ответил, что нет.
– Мистер Венболт обычно принимает клиентов по предварительной договоренности.
Я ответил, что не являюсь его клиентом. Мне нужно на короткое время повидаться с мистером Венболтом, если только, разумеется, в данной момент он не слишком занят.
– Вы пришли в неподходящее время, мистер Уоллес.
Эта старомодная кукушка мне изрядно действовала на нервы, но я продолжал улыбаться в лучших традициях киногероев и заявил, что искренне сожалею в отношении времени. Какое время подходящее?
Она посмотрела на меня, не понимая, издеваюсь над ней я или нет, потом включила селектор и объявила:
– Здесь находится мистер Уоллес из «Детективного агентства Парнэлла». Он хочет с вами поговорить, мистер Эдвард.
В ответ раздался благодушный басок:
– Проводите его, мисс Лейси, пожалуйста.
Она щелкнула выключателем и ткнула пальцем в дверь, потом сказала с таким выражением, от которого свернулось бы молоко:
– Вот сюда, третья дверь справа.
Я поблагодарил ее, вошел в длинный коридор и услышал тот благодушный басок, который предложил мне войти.
Эдвард Венболт, крупный и чересчур тучный, с редкими черными волосами, олицетворял собой полнейшее благополучие. Ему было немногим бо-лее сорока лет, и он выглядел безукоризненно в своем черном деловом костюме. Все в нем: и дорогая рубашка, и золотые запонки, и красная гвоздика в петлице – свидетельствовало о богатстве и самодовольстве.
– Входите, мистер Уоллес, – сказал он, поднимаясь из-за большого стола и протягивая руку, которая по ощущению походила на кусок теста. Я решил, что единственным упражнением, практикуемым мистером Венболтом, была работа ножом и вилкой. Возможно, конечно, я ошибался.
– Садитесь. Мистер Везерспун звонил мне. Он предупредил, что вы заглянете. – Он продемонстрировал мне полный рот золотых зубов в широкой улыбке. – Он сказал мне, что вам, возможно, удастся разрешить нашу небольшую проблему. Мы все знаем об агентстве Парнэлла. Оно лучшее.
Я уселся.
– Насколько я понял, мистер Везерспун сообщил вам, что мы пытаемся по поручению покойного мистера Фрэда Джексона разыскать его внука? – спросил я.
– Совершенно верно. Мы тоже пытаемся его разыскать. Все достаточно загадочно, не так ли? – Он громоподобно рассмеялся. – Мистер Везерспун заинтересован в приобретении фермы, но мы не можем оформить покупку, пока не будет найден наследник старого Джексона.
– Вы убеждены, что Джонни Джексон является наследником Фрэда Джексона?
– В этом нет никакого сомнения. Я видел копию завещания.
– Значит, было завещание?
– Да, разумеется. Старый Джексон оставил все свое имущество и деньги своему сыну Митчу, а в случае его смерти его отпрыску мужского пола.
– Это полностью исключает жену Митча.
– Если у него была жена, несомненно… Но до сих пор у нас нет доказательств того, что Митч был женат.
– Если бы не был женат, а Джонни был незаконнорожденным, может ли он претендовать на наследство деда?
– Употребив термин «отпрыск мужского пола», старый Джексон предрешил этот вопрос. Джонни является законным наследником.
– У кого хранится оригинал завещания?
– У мистера Виллиса Поллэка. Он – местный адвокат в Сирле. – У Венболта на жирной физиономии появилось покровительственное выражение. – Я разговаривал с ним по телефону. Он сообщил, что Фрэдерик Джексон оставил завещание, когда призвали его сына. Кроме фермы, старый Джексон, похоже, не оставил никаких денег. Ферма не имеет большой ценности. Мистер Везерспун готов уплатить за нее пять тысяч долларов, не более.
Я решил не говорить этому самодовольному улыбающемуся толстяку о дыре под кроватью старого Джексона. Я был совершенно уверен, что там было спрятано значительное количество денег, но говорить об этом Венболту прежде, чем я проведу дальнейшее расследование, не имело смысла.
– А вы, мистер Уоллес, в чем преуспели?
– Пока ни в чем. Джонни исчез давно. Его и след простыл, но я копаюсь. Занимаюсь я этим делом всего несколько дней. Я хотел встретиться с вами и удостовериться, что мы тратим время и деньги, не дублируя друг друга.
Ему, очевидно, это понравилось, потому что он одобрительно закивал.
– Мы помещаем объявления. Мы обратились в бюро по розыску пропавших лиц. Как вы сами говорите, еще рано ждать результатов. – Он посмотрел на свои золотые часы фирмы «Омега». – Итак, мистер Уоллес, полагаю, мы будем контактировать друг с другом, да?
Он поднялся и протянул мне свою тестоподобную руку.
Я пожал ее, сказал, что буду поддерживать с ним связь, и попросил, чтобы, если они получат ответ на свои объявления, дали мне знать. Я вручил ему свою служебную карточку и, уходя, с удовольствием подумал, что получил от него информации больше, чем он от меня.
Три часа спустя я находился в ресторане отеля «Прыгающая лягушка». За столом администратора сидел Боб Вьет, когда я проходил через вестибюль, он мне по-дружески улыбнулся и кивнул. Я не остановился, чтобы спросить, где находится его дочь. Усевшись за свой столик в углу, я улыбнулся и обменялся кивками с другими обедающими, потом съел с большим аппетитом курицу по-мэрилендски.
Когда я отставил в сторону пустую тарелку, я спросил у старого негра-официанта Абрахама, где могу найти Виллиса Поллэка, адвоката Сирла. Он дал мне указания. После кофе я зашагал по Мэйн-стрит, чувствуя, что меня провожают десятки любопытных взглядов, до офиса адвоката, который помещался над магазином металлоизделий.
Это было все равно что попасть на фильм выпуска 1880 года. Невысокая дама со снежно-белыми волосами, в черном платье, которым мог гордиться любой музей истории одежды, сидела за миниатюрной конторкой с пишущей машинкой марки «ремингтон». Вдоль стен просторного помещения стояли шкафы с документами. У окна – огромный дубовый письменный стол с зеленым суконным верхом. За ним восседал Виллис Поллэк.
