– Точно.
– Ну и очень зря! Я, как ты понимаешь, не из праздного любопытства с тобой беседую. Тебе помощь нужна?
– Помощь нужна не только мне, Эдуард Карлович. Всему Дозору позарез нужен надежный способ борьбы с тотальным видеоконтролем. Камеры всех достали, особенно на дорогах. И решением этого вопроса должен заниматься технический отдел. Здесь требуется системный подход, а не разговоры с Иными о том, как лучше модифицировать «сферы отрицания и невнимания» при выходе из Сумрака в центре города и на охраняемых объектах. Кустарщина это все.
– Никита, я говорил не об этом.
– Значит, я вас не понял.
– Ох, Никита… Знаешь, от чего все твои неприятности, дозорный? Ты не умеешь работать в команде, – сказал Эдуард Карлович.
Далась им всем эта работа в команде… Он что, сговорился со Старковым?! Ну, Темный, предположим, какие-то тайные цели в разговоре преследовал. Но Басоргин! Этот-то с чего взял, что он не умеет, если не так давно Никита как раз в его команде работал вместе с Сашей Спешиловым, причем вполне успешно!
– Это вам кажется! – ляпнул он с досады.
Эдуард Карлович приподнял бровь, выдержал паузу, после чего заговорил тихо, как бы по-стариковски ворча себе под нос, но слышно его было прекрасно:
– Зря мы отказались от рангов в пользу уровней Силы. Не тот вес у этого слова, не тот… Ни к чему хорошему эта демократия не приводит, поскольку панибратство не есть плодотворное сотрудничество единомышленников. Если уж существует строгая вертикаль распределения Силы по слоям Сумрака, то, допуская разболтанность в этом вопросе, мы противоречим собственной природе в угоду сиюминутным модным тенденциям.
– По-моему, без разницы, – хмуро заметил Никита, покривив душой.
Старомодное «ранг» действительно прозвучало отрезвляюще, по-военному емко и лаконично по сравнению с мягкотелым современным «уровнем», единым для всего мира Иных, как система СИ. Услышав это хлесткое «ранг», Никита внутренне подобрался, разом вспомнив, с кем разговаривает. Он уже приготовился извиниться за поведение перед «старшим по званию», но Басоргин его опередил.
– Так вот, Никита, – решительно сказал он. – Чтобы ты понимал: сейчас у меня не только нет оснований подозревать тебя в чем-то, но и желания это делать. Наша работа иногда требует весьма непростых решений… Но завтра в девять ноль-ноль эта запись войдет в информационную сводку, которую разошлют по всем руководителям подразделений, и к этому времени у тебя должно быть внятное объяснение необходимости контакта с высокопоставленным сотрудником Дневного Дозора в нерабочее время. Не забывай, в связи с последними событиями мы практически на военном положении, – сухо закончил Басоргин и первым поднялся из-за стола, прихватив ноутбук.
Никита тоже встал, сделал несколько шагов к выходу и остановился в коридоре, залитом тусклым дежурным светом. Лестница слева вела в полуподвал, где располагались госпиталь и гостевые комнаты. Возможно, в одной из них от Тьмы и Света, от своих и чужих прятали сейчас его Настю… Он представил, как она бесцельно ходит от стены к стене под бормотание телевизора или, сидя на постели, изучает спутанную пряжу защитных заклинаний на стенах.
Эти гостевые комнаты-камеры сейчас точно не пустуют. Наверняка в них скрываются те, кого Ночной Дозор столицы в смутные времена взял под охрану: Иные с какими-то уникальными особенностями, не утерявшие своего дара в момент, когда мир содрогнулся, наиболее значимые Пророки и самая большая по нынешним временам ценность – изготовители амулетов… Те сейчас вообще на вес золота.
В принципе изготовить обычный рабочий амулет любому Иному особого труда не составляет, в учебной программе Дозора есть такой спецкурс. Но это как на стол накрыть: приготовить что-то съедобное каждый сможет, да не каждого возьмут шеф-поваром в дорогой французский ресторан. Мастер видит шире, он знает все тонкости, всю специфику процесса. Если хороший мастер сработает на совесть, его амулет не потеряет Силу многие столетия. Если это очень хороший мастер – его амулет сможет работать на тех уровнях, до которых ему самому никогда не подняться. В руках Высших магов, наполняясь чужой Силой, такие игрушки превращаются в артефакты, сметающие с лица Земли целые города.
И вот мир Иных лишился их разом. И все надо начинать сначала. Так что очень может быть, что Настя не сидит в заточении, точно красная девица в темнице, а помогает какому-нибудь усатому румяному парню в кожаном фартуке, и ей вовсе не так одиноко и холодно, как Никита себе представлял. Она, может быть, вообще не здесь, а в каком-нибудь тайном надежном убежище…
– Молодой человек, вы ко мне?
– Что?
Погруженный в невеселые думы Никита и не заметил, как ноги сами принесли его к лестничной площадке. Мужчина с чеховской бородкой, которому он практически перегородил выход, придерживал рукой полуоткрытую дверь и вопросительно смотрел на Сурнина, строго поблескивая круглыми стеклами очков.
– Я спрашиваю, вы ко мне?
– Ох! Здравствуйте, Иван.
Без привычного белого халата штатный целитель Ночного Дозора выглядел не так внушительно, но все равно не узнать его было невозможно.
– Извините! – Никита торопливо отступил на несколько шагов, освобождая дорогу.
– А-а, Никита… Оперативный отдел, если не ошибаюсь? – уточнил целитель, узнав парня, которого как-то однажды притащили в госпитальный комплекс прямо из дежурки, где его скрутило смертельное Темное заклятие.
– Да я… тут случайно, – смущенно признался Сурнин.
– Не случайно, а очень кстати! – улыбнулся Иван. – Во-первых, у тебя явные признаки переутомления, судя по цвету ауры и общей задумчивости. А во-вторых, нам очень нужен оперативник. Я как раз собирался дежурному по пути заявку оставить. Будь добр, загляни к нам в ординаторскую. Тебе Дима все расскажет.
Целитель куда-то очень спешил. Врач, конечно, профессия круглосуточная, но это не означало, что целители Ночного Дозора не имели права выхода за территорию.
– Понимаете, Иван, – начал Никита, – вы…
Он хотел сказать: «Вы извините, мне некогда, я и так на смену опоздал, а у меня, как на грех, еще собственное расследование наметилось».
Скорее всего Иван, умудренный жизненным опытом, все бы понял правильно. Как не понять? Баланс Сил нарушен. За окном двенадцатимиллионный мегаполис, захлебывающийся Тьмой. Дозорные сбиваются с ног, увещевая Светлых и осаживая Темных. Перекраиваются границы государств, сотрясаются устои, люди мечутся между добром и злом, и каждый мелкоуровневый маг, давно забросивший колдовство из-за проволочек с лицензиями, готов поверить в то, что он Сумеречный Избранник, которому в надвигающемся хаосе дано определить судьбы мира!
В свое время сослуживцы притащили Никиту Сурнина в госпитальный блок в бессознательном состоянии и практически без давления. И если бы целитель Ночного Дозора не распознал ведьмовское заклятие под маской молниеносной формы пневмонии и дыхательной недостаточности, Никита бы сейчас с ним попросту не разговаривал. И уже много лет никуда не спешил. И трещавший по швам миропорядок его бы не беспокоил.
– Вы когда мимо дежурной пойдете, предупредите, что я еще немного задержусь, – сказал он.
– Да-да, конечно!
Охраны на входе в госпитальный блок не было, кроме традиционных защитных заклинаний, ключом к которым служили обычные метки Ночного Дозора. Это означало, что секретных или архиважных пациентов за последние сутки целителям не поступало. Уже легче.
Сурнин покосился на матовые стекла дверей, за которыми располагалось отделение, куда он однажды угодил, подошел к двери с надписью «Ординаторская» и постучал.
– Войдите!
– Здравствуйте, вы Дмитрий?
Никита, остановившись на пороге, дождался короткого кивка от незнакомого Иного, которого оставили в госпитале за старшего, и представился:
– Никита Сурнин. Оперативный отдел. Третий уровень Силы. Можно на «ты».
– Ого! Вот уж в самом деле – оперативный, заикнуться не успели! Тогда можно просто Дима.
– Что у вас случилось, Дима?
Интересный поворот событий – зайти к врачу в кабинет и спросить: «Ну-с, на что жалуетесь?» Целитель, вероятно, подумал о том же и заулыбался в ответ на Никитину ухмылочку.
В отличие от Ивана, чем-то похожего на доброго доктора Айболита, Дима – круглолицый, гладко выбритый и одетый в современный хирургический костюм темно-зеленого цвета – походил не то на перспективного аспиранта, не то на представителя фарм-компании, специально нарядившегося «под врача». На его столе валялся перевитый пояс с множеством подвесок, карабинчиков, испещренных рунами, серебряных петель с разноцветными камнями, амулетов, блестящих то ли ложечек, то ли шпателей и прочих инструментов и склянок, о назначении которых Никита пожелал себе никогда не узнать. Дмитрий указал гостю на широкое кресло, а сам уселся на крутящийся стул, смахнув целительский набор в ящик стола.
