Вдруг увидят знакомые или родители? Что они тогда подумают?
Время такое, дозволено многое, и многим детям не указ. Но Ирина — скромная девочка, и не могла и думать о сожительстве с молодым человеком до свадьбы. К тому же ей не хотелось ставить в неловкое положение Анку. Ира, как шпионка за книжными полками, была уверена в том, что они пара.
— Идём, идём! — радостно повторила Анастасия, подмигнув. — Людмила, я пойду, спасибо за отгул.
Последняя фраза была обращена к книжной полке, Людмила Леонтьевна, прекрасно понимая, что она раскрыта, помахала ручкой из-за шкафа. Женщина всегда сама уговаривала взять Анастасию пару-тройку выходных и теперь радовалась, что девушка поддалась. Несмотря на свою внешность эдакой девушки легкомысленного поведения, Анастасия всегда была очень внимательна к работе. Девушка жила этим магазином и даже внеурочно рекламировала его по интернету.
Тихий колокольчик быстро успокоился, лишь только троица вышла из магазина. Ирина старалась идти на расстоянии, чтобы не мешать Виктору и Анастасии общаться, надолго её не хватило. Безумно надоело улыбаться, когда кто-нибудь в очередной раз оборачивался. Она считала себя третьей лишней, хотя Анка утверждала, что они всего-навсего хорошие друзья и одноклассники.
Ирина развернула конфетку, которую она припрятала утром, но планы немного изменились и вместо того, чтобы завтракать, девушка бежала как угорелая. В очередной раз на вкладыше были написаны три строчки:
Глубокий мрак, и ты из бездны мрачнойВыходишь, как лучи зари, светла;Но связью страшной, неразрывно-брачной…[4]
В районе, куда они прибыли, казалось, было ещё холоднее, но часы на одном из домов, уверенно показывали температуру, как и в Ленинском районе. Анастасия завизжала на всю улицу, привлекая к себе внимание всех прохожих, которые, хотя о Кировском районе говорили многое и страшное, выглядели вполне нормально.
Ирине стало не по себе, она боялась каждого звука, ей казалось, что вот-вот из-за угла выпрыгнет какой-нибудь грабитель. Но всё обошлось. Оглядываясь по сторонам и обходя подозрительных людей, компания дошла до детского приюта.
— Как же я счастлива, что вы со мной, хотя вероятность, что он здесь, крайне мала, — сообщила Анастасия. Молодые люди хором поинтересовались, что она имеет в виду. — Ну, просто, здесь находится детский дом, для детей от одного до трёх лет.
— Ты что издеваешься, если с нами, что-то приключится, это будет на твоей совести, — пригрозил Виктор, прищурив глаза.
— Как всегда, — улыбнулась Анастасия, она так же прикрыла глазки, изображая парня. — Да ладно тебе, не так уж тут и страшно. Это такая же часть города, подумаешь, два-три плохих слуха. Вон сколько у нас на районе слухов. Пельмешки из человечинки.
— Нет! Не напоминай, я до сих пор не ем купленных пельменей после этого рассказа, — воскликнула Ирина, эту историю знали все. Лучший способ навсегда избавиться от трупа, самый практичный, да ещё и денег можно подзаработать.
Огороженный детский дом отличался от общей напряжённой атмосферы района: по окружённой железными прутьям территории и бегали дети, смеялись, веселились, играли. Анастасия стала рассматривать малышей, они были такими милыми, что девушке тут же захотелось кого-нибудь усыновить, беда в том, что она себя-то содержала лишь чудом.
— Смотрите, вот тот мальчик странно выглядит. — Виктор указал на мальчика, который тихонько качался на качелях, разглядывая свои ботиночки. — Я конечно не спец, но, по-моему, он старше всех. Какой же изверг выгоняет детей в такой мороз?
— Свежий воздух полезен для детей! — сообщила Анка, махая маленькой девочке, которая лепила снеговика. — Итак, значит, нам нужно поговорить с ним. Но при этом не испугать. Значит, Ира, отвлекаешь воспитательницу! Виктор, помогаешь мне перебраться через забор.
— Ты совсем больная? Нет, ты не будешь прыгать через забор.
Анастасия стала шёпотом и объяснять, что другого выбора нет. Раздумье над планом превратилось в спор, который был успешно прерван Ириной.
— Посмотрите! — крикнула она.
Девушка указала на мальчика, который внимательно наблюдал за ними. Он соскочил с качелей и указал на участок забора с нехваткой прутьев, чуть левее от них. Анастасия побежала первая, и её никто не смог остановить, ведь она почти встретилась с чудом, которого так долго ждала.
— А как же воспитатели? — выкрикнула Ирина, оставаясь на том же самом месте. Девушка взглянула на женщину, с которой разговаривали двое мужчин. — Анка! Анка!!
Но рядом уже никого не оказалось, Ирина лишь привлекла внимание того, кого не следовало. Оставалось только бежать. Девушка даже не стала ничего объяснять Анке, лишь указала пальцем, это казалось гораздо понятнее любых слов.
Пока они бежали, куда глаза глядят, мальчик незаметно для всех положил маленькую конфетку Ирине в карман. Пытаясь всех оградить от опасности, их вёл пророк. Ни Анастасия, ни Ирина, ни Виктор не ориентировались в этой части города, поэтому оставалось поверить мальчику, у которого они не знали даже имени. Рядом что-то взорвалось, Анастасия обернулась, но ничего не увидела. Она ожидала увидеть яркие вспышки или хотя бы дым, но ничего не было. Мальчик крепче ухватился за ладонь Анки, ведя всех к безопасному месту, постоянно петляя, предчувствуя беду. Виктор бежал рядом с ними, пытаясь поверить во всё, что сейчас происходит.
Ирина пыталась бежать изо всех сил, но отставала. Ещё немного, ещё чуть-чуть, но самовнушение не помогало. Девушка чувствовала, что задыхается, сильный удар в спину, а затем темнота…
* * *
Ирина не понимала, что происходит кругом. Она чувствовал, что по лбу течёт вода (по крайне мере девушка надеялась на это), кто-то бил её ладонью по щеке. Вот только фигуры выглядели странно. Местность такая разноцветная и пёстрая. Едва видны очертания предметов и людей, было странно наблюдать, как какая-то маленькая фигура вся в разноцветный квадратик, склонившись над ней что-то говорит. Ирина не могла понять, что происходит, но почему-то она чувствовала радость и что кто-то шарился в её карманах. Ирине даже казалось, что она улыбается.
Ещё один удар по щеке и зрение пришло в норму. Мир вновь заиграл обычными естественными красками, теперь они казались такими скучными. Но слова, доносящиеся до её ушей являлись бессмысленными и непонятными, в голове крутились последние, оставшиеся в памяти, события. Это походило на обратную перемотку. Привкус чего-то кислого не давал покоя, спина «полыхала огнём», а руками и вовсе нельзя пошевелить.
