ПОРФИРИЙ. Ужасно. Теперь вам и в дом свой войти, вероятно, боязно.
ГРИША. Да чтоб он сгорел, этот дом!
ПОРФИРИЙ. Ну-ну-ну… Это вы в сердцах…
ГРИША. Порфирий, если вы с таким именем и, я уверен, квалификацией не найдете виновного, я не смогу больше жить.
ПОРФИРИЙ. Мы будем стараться, Григорий Глебович. Преступление не останется без наказания.
Сцена третья
Вы и убили
Порфирий и Антипов сидят за столом. Остальные в клетке.
ПОРФИРИЙ. Третий час мы с вами, голубчик, беседуем, обедать скоро уже принесут… Чем нас, интересно, сегодня покормят?
АНТИПОВ. Кто же Сеню убил, по-вашему?
ПОРФИРИЙ. Вы и убили.
АНТИПОВ. Я?! (Заливается слезами.) Из-за чего?!
ПОРФИРИЙ. Не из-за чего, а из-за кого.
АНТИПОВ. Катька — сволочь.
ПОРФИРИЙ. Из-за нескольких сантиметров роста предпочла вам…
АНТИПОВ. Нет, я — не мог.
ПОРФИРИЙ. Не могли? На чем же основывается ваша уверенность, позвольте спросить?
АНТИПОВ. Я ни разу в жизни человека по лицу не ударил.
ПОРФИРИЙ. Могу вас поздравить — у покойного нет на лице побоев.
АНТИПОВ (все плачет). Нет, я не мог. А разница в росте меня не интересовала…
ПОРФИРИЙ. Конечно, двадцать каких-нибудь сантиметров…
АНТИПОВ. Не двадцать. А восемнадцать. (Обеими руками утирает слезы.)
ПОРФИРИЙ. Что вы, честное слово, сырость тут развели? (Роется в ящике стола.) Вот, примите, пожалуйста, шоколадку. (Разворачивает конфету и протягивает ее собеседнику.) Как далеко распространяются ваши воспоминания вчерашнего вечера?
АНТИПОВ. Катька в Париж уехала. Я расстроился… Всё.
ПОРФИРИЙ. Кто же, вы полагаете, мог застрелить Амстердама?
АНТИПОВ (успокаиваясь). Кто угодно, только не я. Хоть Лифчик. Фамилию поменял? Поменял. Характер такой, пронырливый. Значит, и убить мог.
ПОРФИРИЙ. Смена фамилии, полученной от рождения, — поступок, согласен, неблаговидный. В результате этой истории одним Лифшицем стало меньше… Но, согласитесь, существует разница… (Задумывается, потом смотрит на часы.) Чего-то Никитушка не идет, не несет нам ням-ням… Ну, шлепайте к себе, голубчик. Не в службу, а в дружбу — позовите его сиятельство, князя.
Антипов уходит, приходит Архипов. Он настроен насмешливо-высокомерно.
АРХИПОВ. Вызывали? (Разглядывает форму Порфирия.) Смотри-ка, какой молодой, а уже юрист третьего класса!
ПОРФИРИЙ. В ведомстве, по которому я служу, рост происходит весьма постепенно. Жизнь — она длинная… У нас нет такого, чтобы, как говорится, из грязи — да в князи.
АРХИПОВ (зло). К делу. Кто Сеньку убил?
ПОРФИРИЙ. Как то есть — кто? Вы и убили!
АРХИПОВ. Кто — я?! Чтобы я из этой фитюльки стрелял? Про фирму «Архипов и сыновья» слышал? У нас и автоматическое оружие, и гранатометы, и противотанковые винтовки… Чтоб я сам марался?! Охране мигнул, вас всех бы закрыли!.. Эх, кабы не пост!..
ПОРФИРИЙ (с печалью). Вы и убили.
АРХИПОВ. Зачем мне в Сеньку стрелять? Мне же Сенька как брат!
ПОРФИРИЙ. Сколько можно судить… покойный ведь был безнравственный человек?
АРХИПОВ. А… (машет рукой) все из-за баб. Все зло на земле из-за баб.
ПОРФИРИЙ. Раз уж вы сами затронули деликатную тему, то не потрудитесь ли рассказать об однокласснице вашей Екатерине?
АРХИПОВ. Катя… (Задумывается. Потом говорит с неожиданной страстью.) Джинсы носит. Зад у нее, знаете, такой плотный, нервный, как у «феррари». Нет, «мазерати». Понятие имеете?
ПОРФИРИЙ. Да как вам сказать… В нашей местности шире представлены автомобили отечественного производства. Гужевой транспорт…
Каждый задумывается о своем.
Кто же такое злодеяние мог совершить?..
АРХИПОВ. Из мужиков никто.
ПОРФИРИЙ. Кто-то ж, однако, убил его, а?
АРХИПОВ. Может, эти…
ПОРФИРИЙ. Кто?
АРХИПОВ. Третьи лица?
ПОРФИРИЙ. У вас там присутствовали третьи лица?
АРХИПОВ. Нет, третьи лица — у вас. Мальчишка, допустим, соседский зашел, там… через окно…
ПОРФИРИЙ. У нас не ходят через окно…
АРХИПОВ. …Видит — дядьки устали, спят, взял игрушку побаловаться… И…
ПОРФИРИЙ. Соседский мальчик… Уж не намекаете ли вы на нашего молодого специалиста Никиту, а? Третьи лица… (Кажется, впервые выходит из себя.) А ведь это низость, князь! Низость и глупость. Никита… Почти ребенок! Зайти, выстрелить пьяному в ухо — ну, это ладно, но дальше — послушайте! — дальше! — чудную вещь — духовой пистолет — не в карман себе спрятать, заметьте, и не за пазуху! И не себе под подушку! — а какому-то Лифчику! Гадость какая! Ступайте, князь!
Архипов готовится уйти, но вдруг обращается к Порфирию с жалкой речью.
АРХИПОВ. Слышишь, мужик, если обидел чем, ты прости. Может, меня, это, а?.. (Жестом показывает, что его надо выпустить из-под стражи.) Пацана без матери воспитываю… Эх! Дождешься от вас…
На месте Архипова оказывается Андронников.
ПОРФИРИЙ. Наконец-то, наконец. Рад. Очень ждал нашей встречи.
АНДРОННИКОВ. Чему это вы так рады?
ПОРФИРИЙ. Первый ученик, гордость школы, медалист! Победитель олимпиад!
АНДРОННИКОВ. Что было, то было.
ПОРФИРИЙ. Одному удивляюсь, как это вы, с вашим умом и талантом…
АНДРОННИКОВ. С душой и талантом.
ПОРФИРИЙ. Да, да, с душой и талантом… Простите, давно не перечитывал… Ах, голубчик, вы меня сбили. Как догадал вас Бог…
АНДРОННИКОВ. Черт.
ПОРФИРИЙ. Не поминайте имя врага рода человеческого…
АНДРОННИКОВ. Это не я.
ПОРФИРИЙ. Не вы?
АНДРОННИКОВ. Пушкин.
ПОРФИРИЙ. Словом, как оказались вы в дурной компании? Расскажите мне про друзей.
АНДРОННИКОВ. Какие они мне друзья? Напоили и пистолет подбросили!
ПОРФИРИЙ. Подбросили? Да вы сами его под подушку сунули. Не валяться же такой симпатичной вещице где ни попадя. (Достает пакет с пистолетом, рассматривает его.) Красивая вещь!
АНДРОННИКОВ. Отпечатки пальцев проверьте.
ПОРФИРИЙ. А чего проверять? Все стреляли, все трогали. Красивая вещь, я и сам бы потрогал.
АНДРОННИКОВ. А вы проверьте, проверьте. Вдруг я не трогал?
ПОРФИРИЙ. Мы проверим, проверим. Так вы расскажете о… скажем так, о товарищах?
АНДРОННИКОВ. Чего рассказывать? Гриша — пьяница и неудачник. Губошлеп — сентиментальный дурак. Князь — вы сами видели.
ПОРФИРИЙ. А что наш aut bene, aut nihil?
АНДРОННИКОВ. Творческая личность. Проще сказать — потаскун. Плюс тяга к алкоголю и к легким наркотикам. Любимая еда — пряники с гашишем. Где Амстердам, там гашиш. Слышали молодежное: «Скажи наркотикам иногда»? Это его, Сенино.
ПОРФИРИЙ (кивает). Личная неприязнь.
АНДРОННИКОВ. Какая еще неприязнь? Медицинский факт.
ПОРФИРИЙ. Что ж делаете вы с вашим умом… ах, опять, простите, в столь малопочтенном обществе?
АНДРОННИКОВ. Нравы изучаю. Дух времени. Цайтгайст.
ПОРФИРИЙ. А какого вы, разрешите справиться, мнения об Екатерине Андреевне?
АНДРОННИКОВ. Катя… Доктор Шпиллер. Знаете, где работает? В подростковом кабинете. Нашла себя. Помогает мальчикам проблему решать.
ПОРФИРИЙ. Да, мальчики часто хворают… (Вздыхает.)
АНДРОННИКОВ. Не пробле-мы, а пробле-му. Нашим всем помогла.
ПОРФИРИЙ. Антипову?
АНДРОННИКОВ. Разумеется.
ПОРФИРИЙ. Архипову?
АНДРОННИКОВ. О, само собой.
ПОРФИРИЙ. Вам?
АНДРОННИКОВ. Мерси. Не интересуюсь.
ПОРФИРИЙ. Так и… хвораете?
АНДРОННИКОВ. Лучше так, чем как Амстердам. (Изображает выстрел себе в ухо.)
ПОРФИРИЙ. Он, по-вашему, ушел из жизни самостоятельно?
АНДРОННИКОВ. Именно. Закономерный финал. Суицид.
ПОРФИРИЙ. А пистолет?
АНДРОННИКОВ. Пистолет под подушку мог спрятать другой.
ПОРФИРИЙ. И вы?
АНДРОННИКОВ. Я — нет. Зачем же мне его самому к себе под подушку прятать?
ПОРФИРИЙ. Да, apropos, почему вы спали в кровати?
АНДРОННИКОВ. Я всегда сплю в кровати.
ПОРФИРИЙ. Привычка, стало быть… Знаете что? (Весело.) Давайте будем оставаться в рамках реальности… И здравого смысла, а? (Мрачно.) Мы с вами не дети. Амстердама убили.
АНДРОННИКОВ (стараясь быть спокойным). И кто, по-вашему, это сделал?
ПОРФИРИЙ. Вы знаете ответ, господин Лифшиц. Простите, Андронников. Идите, вас обо всем известят.
Андронников отправляется в клетку. Порфирий принимается за чтение. Вбегает Никита, весь в саже. Порфирий сидит спиной к нему. Говорит, не поворачивая головы.
Ты, Никитушка?.. Чего топочешь? Подследственные отдыхают… Не покемоны они, нет… Другое слово… Нашел вот, послушай. (Читает.) «А фендриков, ежели где соберутся, разгонять фухтелями…»
