В группе Астрова Виктор быстро включился в работу, чему в большой степени способствовало его знание немецкого языка. Ему предложили помочь офицеру группы Васильеву Анатолию Филипповичу, который в то время занимался одним интересным делом с немцами. Дронов и Васильев быстро сошлись, нашли общий язык. Анатолий был прекрасный работник, честный, не боявшийся разумно рискнуть. Несколько лет тому назад вместе с большой группой советских граждан из-за предательства одного работника КГБ его в двадцать четыре часа выслали из страны. Небольшого роста, смуглолицый, с неизменной трубкой в зубах, всегда с иголочки одетый, Васильев походил на англичанина периода колониальной Индии. Продолжительное время проработав под «крышей» Минвнешторга, он знал свои обязанности по прикрытию на зубок, регулярно ездил в командировки в соцстраны, где встречался с агентами, которые приезжали к нему на встречи из недружественной нам страны, в которой была разгромлена наша посольская резидентура.
Дронов быстро сблизился с Васильевым. Тот ввел в курс дела Виктора, познакомил его с немцами, и они стали совместно работать над получением ряда сложных образцов военной техники и технической документации. Удалось успешно провести несколько интересных совместных операций. Одна из таких операций чуть не закончилась провалом. Анатолий, не изучив реальные возможности одного источника, согласился с его предложением добыть очень важный образец военной техники. К операции подключился Виктор. Самоуверенный иностранец достал секретное описание образца, получил деньги и возомнил, что все может, что образец у него в кармане, стал хвастаться, пренебрегая мерами конспирации и безопасности. В итоге иностранцем заинтересовалась местная контрразведка, пришлось свернуть операцию и отказаться от услуг хвастливого фирмача.
Дронов хорошо освоился с прикрытием. Ему нравилось работать в дружном коллективе разведчиков, руководимом Астровым. Работа спорилась, Виктор даже обнаружил, что и в Советском Союзе можно успешно решать сложные разведывательные задачи.
Через некоторое время Дронова вызвали в главк и сообщили, что пришло письмо на конспиративный адрес от Адамса. Агент сообщал, что будет в сентябре-октябре читать лекции в Венском университете, а жить собирается в гостинице «Адлон».
Виктор начал готовиться к поездке в Австрию. Объединение, где он работал, имело тесные коммерческие связи и по импорту, и по экспорту с австрийскими фирмами. Поэтому не составляло труда запланировать на сентябрь командировку в Вену в составе небольшой группы коммерсантов по линии ведомства.
Восемнадцатого сентября 1963 года поездом Москва– Вена с Киевского вокзала Дронов с двумя работниками Внешторга отправился в командировку сроком на семь дней, имея конкретное задание на переговоры с рядом австрийских фирм-контрагентов.
Перед командировкой Виктор тщательно изучил план Вены, ознакомился в управлении с материалами по оперативной обстановке в стране, побеседовал с руководством о задачах, которые надо было решить на встрече с агентом. Разведчиков из местной резидентуры для оказания помощи в проведении операции решили не привлекать, информировали только резидента о приезде Дронова и о том, чтобы ему была предоставлена возможность шифрованной связи с Центром.
На вокзале в Вене делегацию МВТ встретил уполномоченный объединения в торгпредстве и отвез всех в гостиницу. На следующий день командированные приступили к работе. С утра до вечера Дронов участвовал в переговорах с инофирмами. В один из свободных вечеров Виктор отправился в город один. Побродил по улицам, посетил несколько магазинов, купил сувениры, а затем, проверившись, зашел в гостиницу «Адлон». Узнав у администратора, в каком номере остановился Адамс, Виктор позвонил ему по внутреннему телефону из фойе, не называя себя. Адамс сразу узнал Дронова.
Цо его голосу Виктор почувствовал, что он, был рад звонку. Через несколько минут они сидели в уютном малолюдном кафе и беседовали, как давно не видевшие друг друга закадычные друзья.
Встреча с агентом прошла успешно: Адамс передал несколько пленок в непроявленном виде секретных документов. Дронон поблагодарил агента. Договорились об оплате и об очередной встрече.
Виктор передал полученные пленки в резидентуру для отправки в Центр и коротко доложил шифром о результатах встречи с Адамсом. Документы получили высокую оценку специалистов.
В Москве Дронова ждала новость, которая в дальнейшем оказала значительное влияние на его службу и судьбу. Вместо генерала Блатова, посланного за границу резидентом, где ему предстояло не долго покомандовать, но много наломать дров, начальником Управления «Т» был назначен полковник Быстров Иван Кузьмич. Готовился покинуть Москву и Астров. Для Дронова и других разведчиков группы наступал новый этап в работе.
Полковник Быстров энергично взялся за дело. Новая метла метет по-новому, но от этого не всегда становится чище. Иван Кузьмич в отличие от Блатова был опытным оперативным работником, дважды успешно работал за рубежом. Правда, страны, в которых он побывал, нельзя было отнести к государствам с жестким контрразведывательным режимом. В разведке не принято делить страны по степени сложности решения в них разведывательных и информационных задач, так как решать вербовочные задачи можно в любой стране под любой «крышей». Это считается аксиомой и не требует доказательств. Правда, и здесь много загадок. Бывают случаи, когда разведчик, работая в стране с нежестким контрразведывательным режимом, прекрасно решает поставленные перед ним задачи, получает правительственную награду, но в следующей загранкомандировке или даже в Москве под «крышей» работает из рук вон плохо. В чем дело? Где причина? И такие случаи не единичны. Очень редко, когда разведчик, работая в нескольких странах с различными контрразведывательными режимами, показывает стабильные положительные результаты.
Быстров ожидал генеральское звание и старался добиться в работе конкретных результатов. И это ему во многом удалось, чему не в малой степени способствовала целая эпоха в нашем обществе, которая была связана с именем Леонида Ильича Брежнева и которую следовало бы назвать «эпохой растления» в пестрой истории нашего Отечества. Процессы, которые проходили в обществе, не могли не коснуться и разведки. В ней стали появляться люди, которые отражали и поддерживали брежневщину, сознательно или бессознательно.
Таким проводником политики растления в ГРУ несомненно был начальник управления кадров Изуитов. Он из тех Давыдовых, которых Старая площадь бросала по брежневскому партийному призыву в КГБ, ГРУ, МВД, МИД, короче говоря, повсюду на усиление и укрепление нашего государства, на самом деле на развал, растление общества. Эти люди отравят партию и народ смертельным ядом, который в конце концов и приведет к краху социалистической системы и нашего многонационального государства. И думается, потребуется еще много лет, чтобы опошленная прекрасная идея социализма вновь возродилась и пробила себе дорогу в России. Собственно, эти люди со Старой площади помогли выполнить одно из положений доктрины Аллена Даллеса – подмены нравственных основ нашего общества ложными ценностями западного мира. Профессионализм они подменили некомпетентностью, вседозволенностью, высокомерием и верхоглядством. Отсюда и началось восхождение Изуитова во власть и его падение в ад измены и предательства.
Присмотревшись, Изуитов стал проводить свою кадровую политику. Настоящие ценности, особенно необходимые в разведке, стали подменяться подхалимажем, некомпетентностью. На высокие должности начали выдвигаться люди, преданные Изуитову, резидентами направлялись часто не по профессиональному признаку, а по партийным критериям. В академию стали принимать по указаниям Изуитова, не считаясь с мнениями приемной комиссии.
Изменились акценты в разведывательной работе. Отмечался удивительный феномен: с каждым годом росло количество добываемых разведывательных материалов, документов и образцов техники, а количество вербовок снижалось, особенно ценных источников. Если раньше на первом месте в разведке всегда стояла вербовочная работа, то постепенно произошла подмена этого краеугольного принципа. Начали соревноваться в количестве оценок, а это привело неизбежно к очковтирательству, показухе, пустозвонству.
Ростки этих перемен Дронов заметил, находясь еще в Швеции. На них неоднократно обращал внимание Разумихин, который в силу своего опыта и положения шире смотрел на эти проблемы и видел глубже происходящие метаморфозы. Шли тревожные разговоры среди разведчиков. Зараза очковтирательства распространялась вширь и вглубь, охватывая и оперативный состав. Главное – было иметь оценки, а как они добывались, отодвигалось на второй план. Такой поворот был на руку очковтирателям, проходимцам. Оценка превратилась в товар, ее можно было покупать в буквальном смысле. Появилась целая армия пройдох на разных уровнях – от рядового разведчика до руководителя.
