— Хорошо, — он отложил меню в сторону, взял мою руку своими ледяными пальцами. Я подавила в себе желания освободиться. Мстислав не тот человек, с которым я могу сориться. С ним лучше дружить.
— Спасибо тебе. Не представляю, что бы мы делали без тебя. Ты такая умничка, быстро со всем разобралась, — он говорил много всякой ерунды, продолжая смотреть мне в глаза. Его энергетика такая мощная, я почувствовала слабость. Как только Мстислав ушел, я упала на стул.
— Госпожа, — подбежал взволнованный Константин. — Вам плохо? Может врача?
— Нет-нет. Все хорошо, — улыбнулась, чтобы успокоить его. — Тут жарко. Вот и стало плохо.
Я осмотрела накрытый стол, пока Маша накрывала.
— Нет, Маш. Этот прибор должен лежать слева.
— Тебе то откуда знать?
— Константин научил. Он занимается со мной по вечерам. Учит этикету, чтобы я больше не опозорилась, как на свадьбе. И не ела десерт не тем прибором. А я то тогда гадала, почему все так на меня уставились.
Мою талию обвили руки Глеба. Меня тут же бросило в жар, а голос охрип.
— Что ты делаешь?
— Обнимаю свою жену. Имею право, — нежно шептал он возле моего уха, обдав жаром. Его запах заползал в нос, а я словно на облаке плыла. Маша выронила нож и чертыхнулась. Руки Глеба на моей талии напряглись.
— Ты будешь завтракать с нами?
— Да, — подавила в себе ликование. Это никак не связано со мной. Просто приезжает его сестра.
— Она что здесь делает? Я сказал, чтобы она выметалась! — я скинула его руки.
— Маша останется!
— Олеся, поверь, так надо. — мы перешли на повышенные тона. Воздух между нами заискрился. Глеб едва сдерживается. Его руки сжались в кулак, мышцы напряглись и я бы позволила себе полюбоваться им, если бы не была так зла. Опять он за свое!
— Что вы кричите? — спросил вошедший Мстислав.
— Ничего особенного, — холодно ответил Глеб. — Я увольняю служанку.
— А я против!
— Глеб, Олеся здесь хозяйка. Пусть она решает. — Я повернулась к Глебу с торжествующей улыбкой, удержалась, чтобы показать ему язык. Константин бы этого не одобрил. Он столько сил положил, чтобы сделать из меня леди. Поэтому я гордо приподняла голову и прошла мимо Глеба походкой царицы. Повернувшись, увидела его взгляд ниже моей спины. Он что сейчас пялился на мой зад?
Глеб отодвигает стул для меня, помогает сесть, задевая пальцами спину. Я расправляю салфетку на коленях, делаю вид, что меня это не волнует. Но это не так. Мне приходится притворяться. Чтобы не думал, что у него есть власть надо мной.
Через несколько минут в столовую вплывает девушка под руку с невероятным красавчиком. Я смотрю на него, любуюсь. Накачанными мышцами, животной энергетикой, исходящей от него. Мой висок сверлит взгляд Глеба. Я вопросительно поднимаю бровь, делая глоток воды. Венка на виске пульсирует, а его рука ложится на спинку стула. Он как истинный самец помечает территорию.
— Привет, сестрёнка, — блондинка нагибаясь целует его в щеку, приветствует Мстислава и Константина. Игнорирует меня, словно я предмет интерьера. — Милана, ты же знаешь мою жену, Олесю?
— Ах да. Привет, — нехотя бросает она.
— А это жених моей сестры, Сэм. Он не говорит по-русски.
Мне хочется проявить гостеприимство. И я завожу разговор с Сэмом на английском. Ничего особенного, спрашиваю как ему Россия. Он единственный с кем мне легко разговаривать. Простой как три рубля.
— Ты знаешь английский? — Глеб смотрит удивлённо, немного шокировано.
— Да, — с вызовом говорю, приподнимая подбородок. Я по его мнению необразованная девочка из глуши?
— Удивительно, — он смотрит как то по-особенному, и мне совсем не хочется злиться на него.
За завтраком я наблюдаю за Глебом и его отношением к сестре. Чувствуется тепло и любовь исходящая от него. А вот Сэм для меня загадка. Например, он может искренне поцеловать ее руку. А в какой-то момент смотрит с раздражением, когда она презрительно говорит о людях. Иногда, его взгляд отстранённый, он далеко, не здесь. Его что-то мучает, гложет. В янтарных глазах поселилась тоска. Он невероятно мужественный и привлекательный для женского пола. Но с некоторых пор, для меня существует лишь муж. Сэм интересен мне как человек. Есть в нём затаенная влюбленная боль, зеркальная моей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы сидим рядом. Я тянусь за солонкой, он опережает и протягивает её мне. Я продолжаю расспрашивать его о Сан-Франциско. Мне интересно. Я нигде не была, кроме соседних городов. Смеюсь над его шуткой, не замечая как все затихли и наблюдают за нами. Глеб резко встаёт и тянет меня за локоть, тащит за собой в кабинет отца.
Когда дверь захлопывается, он прижимает меня к двери, наваливаясь всем телом. Я испугано хлопаю ресницами.
— Что, блядь, это было? — он ударят кулаком рядом с моей головой. Я открываю рот, делаю рванные глотки воздуха, пока сердце ритмично стучит в груди.
— О чем ты?
— Прекрасный город, Сэмюэль. Я так хотела бы посетить его, — писклявым голосом передразнивает он. — А эти ваши смешки и твоя улыбка. Понравился красавчик? — я не понимаю, что происходит. Его глаза почернели, а скулы часто напрягаются. Он меня приревновал? Оглушает фантастическая догадка. Нет, я качаю головой своим мыслям. Это не так. Не может быть так. Я ему безразлична.
— Хочешь его? — пощёчина звенит на всю комнату. Щека Глеба краснеет. Секунду мы меряемся взглядом. Я понимаю, что перешла черту и зря дразню зверя.
— Как ты смеешь? Напомни, когда я стала рабыней? Я пленница в этом доме. Так мне ещё запрещается разговаривать с понравившимся человеком?
— Понравился значит. Какая же ты… — его ноздри раздуваются, он не договаривает, сжимает мою попу, впечатывает в свое тело и целует. Но это мало похоже на поцелуй, скорее на печать, он ставит клеймо на моих губах. Страстно вгрызается в мой рот, шарит по телу. Его самого бьёт мелкая дрожь. Это безумие и я заражаюсь им, каждая клеточка пропитывается взрывной смесью. Я целую его с тем же остервенением, это мой ответ, что я не хочу уступать. Кусаю его за губу, зарываюсь пальцами в жёсткие волосы, царапаю голову. Глеб сдавленно стонет. Этот звук проходит через меня электрическим разрядом и оседает тяжестью внизу живота. Я всхлипываю.
Его рука на резинке моих штанов. Я понимаю что будет дальше. Одна часть меня безумно хочет, чтобы он взял меня, чтобы я растворилась в нем. Но я помню, как больно будет потом, когда он уйдет. Мне стоит титанических усилий сказать нет и оттолкнуть его.
Глава 6. Глеб
Как я раньше не замечал, что у Олеси красивая улыбка? Может, потому что так искренне она улыбалась этому Сэму. Я посмотрел на него не как на жениха сестры, а на обычного мужика. Эти бицепсы, не хуже моих, вальяжная пофигистическая походка и переизбыток тестостерона. Такие наглые вульгарные подонки нравятся бабам. И моя мышка серая поплыла.
Я тут перед ней танцы с бубнами выплясываю, мечтаю снова оказаться в ее трусиках, а она любезничает с америкашкой.
Может он совсем не любит мою сестру? Видно, что ему было приятно общаться с Олесей. Моей, черт возьми, женой!
Хоть сексуальной подоплёки в этом не было, просто светские беседы, меня так это взбесило. Я посмотрел на жену новыми глазами. Она не казалась мне больше страшной. Наоборот. Да, у нее нет огромных сисек, как у Оксаны, таких, что на одну лег, другой прикрылся. У нее маленькая аккуратная грудь, с торчащими розовыми сосками, которые мне так хочется облизать, а потом втянуть в рот, прикусить, услышать её стон. Я до жути хочу свою жену, а она, зараза, решила поиграть в недотрогу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Черт знает, что со мной творится. Мне же нравятся другие женщины, чтобы было за что подержаться. А у Олеси я могу все ребра пересчитать, так же как бусинки позвоночника. Да. Я бы делал это одной рукой, второй держал бы за попку, входя до упора. Так мы не пробовали. Мы ничего толком не попробовали. Я бы мог научить её многому. Я хочу этого. А она не даёт.
