Войдя в учреждение, мы обязаны поздороваться с сотрудником, у которого собираемся получить справку. Садясь в такси, приветствуем шофера, звоня по телефону, мы должны сказать слова приветствия.
В городском общении не принято здороваться с продавцом, но если вы постоянный покупатель, то ваше «здравствуйте», обращенное к работнику торговли, вполне уместно.
В определенное время мы используем нейтральные приветствия: «Добрый день! Добрый вечер! Доброе утро!» Если обстоятельства официальные, мы слышим: «Приветствую вас! Разрешите вас приветствовать!» Но употребленные в неофициальной ситуации и по отношению к хорошо знакомому человеку эти слова могут указывать на разрыв добрых, приятельских отношений: их нарочито высокий тон подчеркивает переход на официальные позиции, чисто деловые, а не дружеские.
Сами неофициальные приветствия, сниженные по отношению к нейтральным и высоким, указывают на постоянный характер взаимоотношений общающихся и близкое знакомство: «Салют! Привет! Здорово! Наше вам!» При официальном общении они воспринимаются как некорректные, как показатели фамильярности, развязности.
В молодежном жаргоне получили распространение манерные приветствия: «Чао!», «Хэллоу!». Они чужды нашей культуре и воспринимаются как словесное кривляние. Человеку воспитанному претит такое коверканье языка.
«Игривые» варианты типа «Я пришел к тебе с приветом…» уместны лишь в ситуации развлекательного общения, когда те, к кому обращены эти слова, настроены так же, как и вы. В противном случае ваш тон может быть воспринят как оскорбительный.
Кто первым здоровается? Обычно отвечают: кто вежливее. Хотя по установленным правилам первым здоровается тот, кто младше: по возрасту, должности, званию. Здороваясь, он проявляет уважение к человеку. Женщина, здороваясь, первая протягивает руку. Мужчине приветствовать женщину сидя неприлично.
Правила этикета несложны. О них написаны многочисленные книги, посвященные культуре поведения. Мне бы хотелось порекомендовать недавно вышедшие книги В. Е. Гольдина «Речи и этикет», Н. И. Формановской «Вы сказали: «Здравствуйте!» Главное: постарайтесь, чтобы в любой этикетной ситуации ваши слова звучали не надменно и зло, а тепло и радушно!
— Здравствуйте! —Поклонившись, мы друг другу сказали,Хоть были совсем незнакомы.— Здравствуйте! —Что особого тем мы друг другу сказали?Просто «здравствуйте», больше ведь мы ничего не сказали.Отчего же на капельку солнца прибавилось в мире?Отчего же на капельку счастья прибавилось в мире?Отчего же на капельку радостней сделалась жизнь?
Пусть эти добрые слова из стихотворения В. Солоухина «Здравствуйте» подскажут вам нужную тональность в общении.
Беседа восьмая
О грамотности
Речь устная и письменная. — Законы устной речи. — Труден ли русский язык? — И все-таки она хорошая, наша орфография.Наша речь существует в двух формах: устной и письменной. Часто нам представляется более важной письменная. И действительно, благодаря письму осуществляется связь между поколениями, в письменной форме доходят до нас сокровища мировой литературы. На уроках русского языка нас учат правильно излагать свои мысли на письме. Не зря говорят: «Что написано пером, того не вырубишь топором», хотя иногда так хочется «вырубить», вычеркнуть, стереть какой-нибудь ляпсус в написанном тобой тексте, но — увы! — уже невозможно.
Культурный уровень людей становится все выше, и мы редко прощаем другим орфографические ошибки. Когда в письме молодого человека читаешь что-то типа «прастите за ашипки», прощать нет желания. Ведь культура человека определяется и его грамотностью. Безразличие к письменной речи обходится в прямом смысле дорого: подсчитано, что на «расшифровку» неумело, неграмотно написанных писем уходит от 30 до 70 процентов рабочего времени служащих.
А кто подсчитает убытки, наносимые нашему авторитету неграмотным письмом? По тому, как оно написано, можно определить не только степень грамотности писавшего, но и уровень его культуры. Не только языковую манеру (стиль), но и манеру общаться с другими людьми. Вот девушки спрашивают, заслуживают ли уважения их друзья, которые пишут небрежно, с многочисленными ошибками? В самом вопросе чувствуется и ответ.
Очень нелегко поверить в искренность заводчан, которые вывесили такой плакат: «Наше предприятие борИтся за звание предприятия высокой культуры». Стыдно за работников сферы обслуживания, «украшающих» со вкусом обставленные залы и салоны объявлениями, пестрящими ошибками. Нелепости письменной речи всегда обращают на себя язвительное внимание, и не оскудевает почта разделов «Нарочно не придумаешь», «Что написано пером…» и других, посвященных «творчеству» горе-грамотеев.
Письмо — величайшее изобретение человечества, и относиться к письменной речи надо с самым глубоким уважением.
Но все же письмо — добавочный способ общения. Устная речь возникла раньше письменной. «Возраст» человеческого языка исчисляется тысячелетиями (по некоторым данным, он возник 25 тысяч лет назад), а русское письмо насчитывает немногим более 1100 лет. Значит, устная речь — первичная форма общения, долгое время не имевшая «конкурентов». Да и сейчас в нашей жизни она преобладает: психологами установлено, что 70 процентов нашего бодрствования так или иначе связано с речью. Из них в среднем слушаем 45 процентов времени, говорим вслух — 30, читаем — 16 и пишем — 9 процентов. Значит, устная речь занимает треть нашего дня и уже потому может быть признана важнейшей формой общения.
Устная и письменная речь могут соотноситься по-разному:
а) устная строится по образцу письменной и на ее основе. Это сценическая речь, речь радио, телевидения;
б) устная речь ориентируется на письменную, но не обязательно имеет письменный источник. Это доклады, лекции, выступления пропагандистов, ораторов.
Наша обычная неподготовленная бытовая речь не может иметь заранее написанного текста. Она «творится» тут же, на глазах, и по тому, насколько умело мы используем богатства речевого общения, окружающие судят о нас. Заслуженная учительница РСФСР А. Д. Захарова писала: «В самом деле, наш литературный, в узком смысле, и особенно разговорный язык сейчас очень нуждается в защите от словесного хлама, как природа — от загрязнения и уничтожения. Ведь в нем, в нашем разговорном языке, появилось столько уродливых новообразований, вроде «однерка» («единица» — трамвай), «углы» (портфель — «дипломат»), столько искажений («болонь» — болонья, «ездию», «лазию» вместо езжу, лажу, «свеклА» вместо свЕкла, «красивЕе, вместо красИвее) и, наконец, просто пошлых, даже непечатных слов и выражений, что страшно становится…
«Язык» женщины 40 с небольшим лет, окончившей среднюю школу:
— Я семь лет р о б и л а без выходных…
— Ж р а т в у дают в кошачье блюдечко.
— Мать на меня о р е т…
— С у в а ю эти деньги…
— Он и н а р и с о в а л с я ко мне…»
Действительно, по речи мы вполне можем представить себе обладательницу этого языка. В обиходе существуют отчетливые представления о том, как должен говорить и как обычно говорит человек такой-то должности, такого-то положения. Недаром мы используем обороты речи: «Говорит, как учитель», «Кричит, как базарная баба», «Оставь свой прокурорский тон!»
Устная речь имеет свои законы, которые только еще начинают изучать.
З а к о н о б р а щ е н н о с т и. Едва ли мы с вами можем говорить, ни к кому не обращаясь, длительное время. Устная речь всегда адресована собеседнику, нескольким слушателям, большой аудитории. Содержание и оформление наших мыслей в значительной степени меняются в зависимости от того, кто нас слушает.
З а к о н ц е л е п о л а г а н и я. Всякая устная обращенная к слушателям речь имеет цель, или, как говорил К. С. Станиславский, «сверхзадачу», сводимую к передаче информации или к воздействию.
Речь может иметь целью и только установление контактов, подтверждение нашего расположения, внимания к собеседнику. В. Солоухин рассказывает такой комический случай в новой книге «Камешки на ладони»: «Ошанин Лев Иванович, будучи тогда секретарем секции поэтов, бежал, как всегда, в запарке через многолюдный зал ЦДЛ. Навстречу ему попался Юрий Олеша:
— Здравствуйте, Юрий Карлович! Как живете?
— Вот хорошо, хоть один человек поинтересовался, как я живу. С удовольствием расскажу! Отойдем в сторонку.
— Что вы, что вы! Мне некогда, я бегу на заседание секции поэтов.
— Ну… Вы же меня спросили, как я живу. Теперь нельзя уж убегать, надо выслушать. Да я долго не задержу, я уложусь минут в сорок.
