а) он вместе со своей женой Розой — Петронеллой, с которой он в данное время разведен, участвовал в мошенничестве грандиозных масштабов, известном всему миру под названием «Операции нехватки пальца»;
б) будучи профессором зоологии, а также анимальной филологии и фонетики университета Плантана, он прививал молодым, невинным студентам животные нормы поведения, и теперь десятки молодых людей ведут себя антиамерикански;
в) он проник в частный лагерь нудистов для того, чтобы из-за кустов подсматривать за нагими женщинами и мужчинами и при подходящей возможности фотографировать их;
г) собирая пение петухов, он занимался шпионажем в пользу какого-то или каких-то чужих государств; крайне отягчающим обстоятельством следует считать то, что он не сумел объяснить, откуда им получен голос русского петуха.
Сэм Харрисон был поражен, услышав, что его высылают в Финляндию только из-за того, что он родился в Финляндии и прибыл оттуда с родителями в США в трехнедельном возрасте.
— Я протестую! — вскричал он.
Пустые хлопоты.
В одном пиджачке, без багажа, его выбросили из-под солнца Флориды на лютый северный мороз. Если вам случится встретить его на улице Хельсинки голодным и нелюдимым, сгорбленным и обтрепанным, то приветствуйте его радостным лаем, мяуканьем или кукареканьем. Он, понимаете ли, верит животным больше, чем людям, хотя еще и верит в человечность.
Божьи угодники
В один прекрасный день Поэт почувствовал в ногах странный зуд. Он сменил носки и только тогда заметил, что наступило лето. Короткое, светлое и обычно холодное финское лето. Но во всяком случае сегодня тепло — так объявило радио.
Профессия Поэта — стихотворство, но сейчас распорядок его жизни не предусматривал лирической дани лету. Дело в том, что он был вынужден жить по своему графику. Летом он (по заказу редакторов) писал для десятка журналов стихи об осени, осенью сочинял новогодние стихи, в конце года — о весне, а весной — о летнем зное. Среди издателей и редакторов газет бытует мнение, что поэты должны жить, опережая свое время, и в нужный момент убраться на тот свет для того, чтобы вознестись к славе.
Но вернемся к лету, наступление которого заметил и наш рифмоплет, придумывая стихи о багряной осени, буре, перелетных птицах и остальном реквизите. И в тот момент, когда портняжный мастер лирики строчил строфу «… и первые осенние заморозки несут погибель слабым насекомым…», в комнату залетела муха и села Поэту на нос.
В нем проснулся атавистический инстинкт охотника. Он стал гоняться за мухой. Но последняя, зная коварство и жестокость человеческой натуры, проникла сквозь дверную щель в шкаф с продуктами. Она была обычной комнатной мухой, чувствующей себя лучше всего среди людей, потому что и к ней на протяжении тысячелетий прилипли какие-то крохи человеческого познания.
Поэт закрыл окно и несколько изменил свое осеннее стихотворение:
«…и первые осенние заморозки загонят слабых насекомых в уютное тепло моей комнаты…».
Сделав необходимые добавления к стиху о черной страсти, просыпающейся возле каминов, поцелуях и горячей любви к родине, он сунул бумагу в карман и понес работу заказчику. А мушка вонзила свой гибкий хоботок в говядину, глубокомысленно раздумывая о том, что будущее принадлежит мухам, ибо люди только и делают, что замышляют, как бы уничтожить друг друга, а мух щадят. Чем больше атомных бомб, тем меньше мухобоек.
Поэт отнес свою осеннюю лирику редактору журнала и возвращался домой с новым заказом. У него была готова уже и тема: перелетные птицы оставляют Финляндию. Бродя по улицам летнего Хельсинки, он убеждался, что перелетные птицы еще только прилетают в Финляндию. Но разница между их прибытием и отлетом в конце концов не так уж и велика, да и кто разберется в направлениях полета. Поэт присел на скамейку, вынул блокнот и карандаш и с головой ушел в сочинение оды для октябрьского номера журнала «Друзья птиц».
Он лишился вдохновения только тогда, когда с ближайшей улицы донеслась звучная мелодия, передаваемая громкоговорителем рекламной автомашины: чудесные вирши — «пришла любимая пора и лето золотое…».
Поэт поднялся и стал читать огромные плакаты рекламной машины: «Вместе с перелетными птицами в нашу страну залетел посланец божий! Приходите все в парк слушать проповедь».
Поэт отправился слушать, ибо он страдал человеческим любопытством. Ему не терпелось воочию увидеть нового чрезвычайного посла, о котором динамик сообщал:
«Приходите и смотрите Аса Алонцо Аллена, обладающего чудодейственной силой, прибывшего в нашу страну по просьбе широкой публики с далекого Запада. Он творит чудеса во всех частях света. Его шатер — крупнейший в мире».
Шатер Аса Алонцо Аллена не был цирковым шатром, да и сам Аса Алонцо Аллен не был циркачом. Он был американским проповедником, которого финские братья во Христе выписали в нашу страну для проповеди нового евангелия.
Снаружи шатра стояли двадцать мужчин-зазывал, которые во всю силу своих богатырских легких приглашали публику. И она шла: кто же откажется побывать в самом большом в мире шатре, да еще приветствовать небесного посланца! Когда все расселись по местам, на помосте появился Бенни Замбах, в прошлом боксер-тяжеловес, первым делом заявивший, что в нем 130 килограммов веса. Он продемонстрировал свою могучую мускулатуру и на раскатистом западном диалекте сказал:
— Видите эти железные руки? Скольким они свернули нос, выбили глаза, пригвоздили диафрагму к позвонкам! Но больше мы не бьем. Я «прозрел» и теперь веду кулачные бои только с Сатаной. Я свидетель Божий и сопровождаю Аса Алонцо Аллена в его турне вокруг света. У Аса налажен прямой контакт с небом. Недаром он всюду творит чудеса. Заставляет калек плясать, глухих слышать, слепых — прозревать. Скоро и вы познакомитесь с божественным исцелителем Аса Алонцо Алленом.
Сводный оркестр из шестидесяти музыкантов грянул торжественными фанфарами, а затем исполнил «Марш тореадора» и «Под звездным знаменем», которые публика выслушала стоя. Под звуки марша на помост вышел сам Аса Алонцо Аллен. Он вяло поднял руку, бросил воздушный поцелуй женщинам первого ряда и сказал, что счастлив познакомиться со столицей Финляндии. Он скрестил свои руки, и тотчас же хор, предусмотрительно записанный на пленку, пропел за кулисами: «Аминь!».
Аса Алонцо Аллен скинул пиджак, завернул обшлага брюк и одарил присутствующих улыбкой кинозвезды, рекламирующей зубную пасту. Потом он попросил публику повернуться к сидящим сзади и поздороваться с ними следующими словами: «Здравствуй, дорогой друг. Сегодня мы отлупим Сатану!».
Публика повернулась и повторила сказанные слова, а Аса, кокетливо мигнув, продолжал:
— Неправда ли, братья и сестры, разделаем нечистого!
За кулисами хор опять прогудел: «Аминь!»
Присутствующие сели, и Аса начал проповедь. Он говорил о том, как американским исследователям космического пространства удалось установить, что небеса значительно больше, чем полагали. Там хватит места всем, кто, следуя примеру его, Аса, объявит войну Сатане. И даже негры имеют шанс быть принятыми на небо, но перед этим их нужно избавить от лукавого. Проповедник провозгласил трехкратную здравицу во славу неба. А затем был проведен сбор денег на богоугодные дела. Их собирали тридцать красавиц в купальных костюмах в посуду, в которой обычно ставят шампанское на лед. В связи с инфляцией сбор денег был повторен, а затем проведен еще и в третий раз для приобретения атомной бомбы. Аса считал, что против Сатаны в ход должны быть пущены все средства, включая атомные бомбы. Последние, на его взгляд, наиболее подходящи, так как могут низвергнуть Сатану, а заодно отворить людям врата небесного царства: За кулисами опять послышалось «Аминь!». После этого Аса стал творить чудеса. На помост внесли женщину в кровати. Аса приказал нечистому оставить больную. Нечистый, по-видимому, убрался, потому что убралась и женщина, спеша к запасному выходу шатра, радостно крича: «Я выздоровела!».
Спектакль продолжался. За полчаса Аса «исцелил» около сотни немощных, избавив их от Дьявола и денег тоже, потому что исцеление стоило 500 марок с носа.
В промежутке на помосте снова появился менаджер Асы, Бенни Замбах, чтобы дать небольшую передышку божественному посланцу доброй воли. Аса поспешил в фургон-квартиру, где у него была своя закусочная, и пропустил подряд три стаканчика виски. Он был доволен выручкой, на которую можно было не один раз кутнуть в ночном кабаре в веселой компании девиц — сборщиц пожертвований.
А тем временем, пока Аса Алонцо Аллен сосал виски в своем фургоне, Бенни Замбах поведал пастве волнующую историю своей жизни. Однажды на золотом Западе он мчался на собственной машине. Он был так пьян, что не заметил красного сигнала светофора и переехал двух пешеходов. Когда полиция настигла его, он был способен выговорить лишь одно слово — «аллилуя». Полисмены, приняв Бенни за духовного пастыря, разрешили ему продолжить путь.
