колледже ничего об этом не сказала. Не знаю, слышала об этом Мию или нет.
– Ты не стала участвовать в конкурсе?
Когда Мию спросила об этом, я вспомнила. Все сроки давно прошли.
– Из наших работу подал только Масато. Из твоего класса.
Значит, все-таки подал.
– Он и перед каникулами премию получил. Говорят, его взял к себе один из членов жюри – господин Кирия.
Когда это он успел?!
– Вон оно как. Молодец какой.
Я хотела искренне это сказать. Но улыбка у меня получилась вымученная.
– И ты тоже справишься.
Она не имела в виду ничего плохого, но именно поэтому ее слова больно ранили меня.
– Угу.
Я глубоко вздохнула.
– Знаешь, я кое-что поняла. Я думала, что у меня талант. Меня все хвалили, берегли, и я все делала неправильно. Мне еще работать и работать.
Мию слушала меня молча.
– Ты просто желторотый птенчик! – Сзади внезапно раздался густой бас, и я обернулась.
– Господин Камата!
Это был старый учитель, внештатный лектор. В руке он держал пачку сигарет.
– Не вмешивайтесь в разговор! – Я злобно посмотрела на его плешь. Вот бы вцепиться ему в волосенки! Я сама все про себя прекрасно знаю.
– Однако же, если ты сумела это заметить, значит, еще не все потеряно.
Сказав это, он ушел курить.
Возможно, это высшая похвала. Но меня это не подбодрило.
Масато – он, значит, все сделал. А я ничего не успела.
* * *
Я тихонько подобралась к валявшейся на постели Рэйне.
– Я ему проиграла. Не просто проиграла – это даже не было состязанием. Я ведь ничего не выставила на конкурс!
Рэйна погладила меня.
– Что со мной теперь будет? Моя единственная опора – это рисование. Мими, все, все возвращается ко мне: все слова, которые я бросила тому, кого считала хуже себя, – «у тебя нет таланта», «тебе не стоит рисовать», все…
Рэйна дрожала.
– Спаси меня. Я себя просто ненавижу.
Я слизнула языком слезинку, которая текла по щеке Рэйны. Она была теплая. Она пахла жизнью Рэйны. Рэйна теряет свою силу. Я впервые за долгое время вспомнила про Малыша.
5
Давненько я не видела Малыша. Он выглядел меньше, чем я думала. Может быть, это я выросла.
Не обращая внимания на мое смущение, Малыш заговорил со мной, как с подружкой, которую видел каждый день.
– Все будет хорошо, Мими, все будет хорошо.
Малыш несколько раз повторил это.
– Откуда ты знаешь, что все будет хорошо?
Перед Малышом я невольно начинала кокетничать.
– Не бывает людей, которые всегда сильные, но и не бывает тех, кто всю жизнь остается слабым. И поздравляю, – сказал он, глядя на мой округлившийся животик.
В животе – котята. Котята Крюкохвоста.
Я стала взрослой чуть раньше, чем Малыш.
Обычно я верила словам Малыша, но тут не могла ему поверить полностью. Мне было ужасно не по себе.
Я начала готовиться к родам. Я уже перестала быть собой, хотя это все еще была я. Я и мы. Я очень слабая, и я копила силы для родов, которые все равно когда-нибудь наступят.
Смелость противостоять любому, кто попробует отнять у меня котят, страх перед тем, что будет происходить с моим телом, сплелись в едином водовороте, и я перестала понимать саму себя.
И только об одном я могла думать.
Я ни за что не должна доставить Рэйне неудобства.
Рэйна сейчас ранена. Сейчас, когда она ослабла, я не хочу заставлять ее волноваться.
По мере того, как приближались роды, мои действия автоматически стали подчиняться инстинктам. Все, что нужно делать, знали мои инстинкты.
Я спряталась в общей кладовой дома. Я набрала отовсюду тряпок, засунула их между сноубордом и горой коробок и сделала себе постель. Зимний холод пробирал до костей и забирал силы.
Когда начались схватки, я твердо знала: меня не хватит до конца. Я маленькая, глуховатая, самая слабая кошка. И оттого, что я стану матерью, это никак не изменится.
Родился первый котенок. Я разорвала оболочку, чтобы он задышал. Когда послышался слабенький писк, я ощутила небывалую радость. Хорошо, что он живой.
– …Мими…
Мне послышался голос Крюкохвоста.
Такой момент – а я не слышу, что он говорит, потому что глуховата.
– Что, Крюкохвост?
Мне захотелось услышать его слова, и я попыталась к нему приблизиться. Вдруг вокруг меня зацвели нежно-розовые космеи. Как хорошо они пахнут!
Крюкохвост уходил.
– Подожди!
В этот момент меня пронзила резкая боль.
– Больно!
Кто-то укусил меня за хвост. Крюкохвост и космеи исчезли. Я была в полутемной кладовой.
За хвост меня укусил Малыш.
– Откуда ты здесь?
Я разозлилась, потому что он пришел на мою территорию без спроса.
– Я позову хозяйку, – спокойно сказал Малыш.
– Кто тебя просит? – Я разозлилась так, что вся шерсть встала дыбом.
– Оставлять тебя здесь опасно.
Он не обратил внимания на мои крики и выпрыгнул в снег.
Я не смогла быть сильной до конца.
Я не знала, это боль от схваток или сердечная боль, но больно было ужасно.
Рэйна ни за что не будет меня, такую, спасать.
* * *
Что-то я в последнее время не вижу Мими. Может быть, и она меня бросила?
А ведь я приготовила ей кошачьи консервы, я ее жду.
За окном промелькнуло что-то белое.
Мими?
Я открыла дверь – там был белый кот с ошейником. Я его знаю. Когда-то его приводила с собой Мими.
Кот бросился бежать, будто звал меня за собой.
У меня зашумело в груди, и я побежала за ним.
Мы прибежали в общую кладовую дома. Там я нашла тоненько пищавшего новорожденного котенка и Мими, всю в крови.
– Что… Что делать?!
Я перепугалась и стала звонить всем подряд, чтобы хоть что-нибудь сделать.
Первым ответил Масато:
– Сейчас приеду.
Я несла что-то бессвязное, а Масато мчался ко мне на такси.
6
Наконец пришла следующая весна.
Студию Рэйны заполонили мои котята.
Человек по имени Масато отвез нас с Рэйной в клинику, и остальные котята родились там. На моем животе остался с того времени большой шрам. Он некрасивый, но зато такой же, как у Крюкохвоста, решила я.
Рэйна пристально смотрела на моих котят.
Выбрасывать нельзя! Не позволю их выбросить.
– Мими, не смотри на меня с таким жутким видом. Я найду всем твоим малышам хороших хозяев.
Рэйна обзванивала всех подряд, и, как она и сказала, моих детей разобрали хорошие люди. Я проверила каждого. Когда приходил тот, кто мне не нравился, я прятала котят.
Вот картина, которую нарисовала Рэйна: я и пятеро моих малышей.
