за тучку зашло, спросила озабоченно:
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, благородный ворл, но мне кажется, Стражи Справедливости на безвозмездной основе не действуют?
Святополк Храбрович вздохнул тягостно, голову опустил:
— Рад бы опровергнуть Ваши слова, очаровательная леди, но, увы, Вы совершенно правы. Та, кто меня призвала, обязана оплатить мои услуги. Вы же и на собственном опыте знаете: справедливость цену имеет.
Леди Моргана побледнела, точно свежий выпавший снег, на меня тоскливо взглянула, машинально запястья с едва приметными следами кандалов растирая:
— И… какова же эта цена?
В зале повисла такая тишина, что стало слышно, как хорохорятся перед симпатичными девчонками во дворе парни. Я стиснула кулачки, унимая предательскую дрожь в пальцах. Да, цена справедливости тяжела, редкая ведьма в здравом уме да по доброй воле согласится домоправительницей стать, но лично я ни о чём не жалею. И подопечного своего буду опекать изо всех сил, чтобы у него даже мимолётной тени сожаления о моём появлении в его жизни не возникло.
— Веми Есения станет домоправительницей.
Преподаватели приглушённо охнули, кто-то сочувственно, а кто-то и злорадно. Декан же и вовсе зашёлся ликующим полубезумным смехом, сгибаясь пополам и мотая головой в мою сторону:
— Эта… а-ха-ха, домоправительница! У-ху-ху! Ой, не могу, лопну от смеха! Есения… ха-ха-ха, домоправительница!!! Да у неё же бытовая магия никакая, ещё ни одного практикума по данному направлению нормально не сделала! А-ха-ха-хах!
Вот гад! Я отчаянно покраснела, кусая губу, чтобы не высказать нашему несравненному Модесту Владовичу всё, что я о нём думаю. Я, между прочим, не лентяйка какая-нибудь, я честно стараюсь, душу вкладываю!
— Ну вот, заодно и бытовую магию подтянет, — Страж Справедливости одарил меня мягкой отеческой улыбкой и негромко шепнул. — Не волнуйся, девочка, всё хорошо будет. Домашние дела мой внук и сам сделает, главное, чтобы ты ему нить судьбы выправила, к жизни привязала.
Моя челюсть брякнулась вниз, ударилась об пол и вернулась обратно. Вверенный мне подопечный — внук Стража Справедливости?! Остаётся только надеяться, что внучок не склонен в случае чего бежать ябедничать дедушке, а то не сносить мне головы. И, кстати, что-то я не очень поняла по поводу привязки к жизни. Что-то нам такое на лекциях рассказывали два года назад, но меня тогда гораздо больше занимали практикумы по зельеварению, а не теория общей магии.
Я нахмурилась, потёрла лоб, пытаясь ухватить за хвостик ускользающее воспоминание. Леди Моргана оказалась гораздо сообразительнее меня, охнула приглушённо, прижимая ладошку к груди, пронзила Стража осуждающим взглядом:
— Вы отправляете девочку к некроманту?
— Более того, к Бездушнику, — не стал лукавить Святополк Храбрович, чем вызвал ещё один всплеск истерического хохота со стороны декана.
Да, не задались у нас отношения с Модестом Владовичем, зато леди Моргана целиком и полностью на моей стороне, вон как на мою защиту вскинулась, даже волосы магией по плечам разметало.
— Одумайтесь, она же девчонка совсем!
— Цена названа, цена принята, сделка заключена, и всё, что от меня требовалось, исполнено в полном объёме, — сурово провозгласил дознаватель, в этот миг как никогда прежде соответствующий высокому званию Стража Справедливости. — Вы, леди Моргана, назначены деканом факультета ведьмовства и чародейства, Вам и все необходимые бумаги для Есении оформлять.
На миг мне показалось, что леди Моргана откажется, она вся вскинулась, кулачки сжала, в глазах огонь магический зажёгся. А потом наставница взглянула на следы оков на своих нежных запястьях, вздохнула тяжело, на меня взор затуманенный, печальный перевела, словно совета спрашивая. И хоть я и не чувствовала уверенности, всё равно плечики расправила, губы в улыбке растянула и кивнула решительно. Что я, в самом деле, с делами по дому не справляюсь? Справлюсь, можете не сомневаться. Что я, с подопечным общий язык не найду, будь он хоть сто тысяч раз Бездушником? Найду, я общительная и весёлая, а ещё чуткая и заботливая. Я справлюсь, можете быть уверены, из меня получится замечательная домоправительница! И совершенно напрасно Святополк Храбрович пальцы причудливым образом переплетает, призывая удачу и терпение своему внуку, раньше надо было думать. Я поверила в свои силы и готова менять жизнь подопечного к лучшему.
Глава третья. Прошу любить и не жаловаться
В нашем университете с документами возиться не любят, ректор считает бумажную работу муторной и неважной, но подготовка бумаг для моего триумфального перехода в статус домоправительницы много времени не заняла. Не прошло и полутора часов после потрясающего, во всех смыслах слова, совещания, как я, снабжённая всеми необходимыми документами, напутствиями от одногруппников, пухлой сумкой, битком набитой подарками от одногруппниц и продуктовым пайком на три дня, покинула стены университета. Впервые за четыре учебных года я уезжала не на каникулы или на практику, а для того, чтобы больше не возвращаться. Я стала взрослой чуть раньше, чем планировала, передо мной распахнулась огромная книга жизни, на страницах которой я собиралась оставить яркий, запоминающийся след.
Чёрная с белыми носочками флегматичная лошадка по прозвищу Лакомка, словно чувствуя моё воодушевление, бодро рысила по пыльной дороге, по обочинам которой самозабвенно чахла жёлтая, по-осеннему жёсткая трава. Время от времени моя лошадка алчно косилась на пыльные клочки травы, но пока ещё слушала поводьев и не останавливалась на трапезу. Я покачивалась в седле, негромко, по примеру степняков, напевая себе под нос обо всём, что встречала на пути. Мои корявые строки воспели и могучие дубы, привольно раскинувшие толстые ветви у меня над головой, и застенчивые берёзки, оплакивающие золотыми слезами прощальные поцелуи уже нежаркого осеннего солнца, и боязливые осинки, трепещущие от ужаса в преддверии суровых зимних ветров. А вот пустые поля, насупившиеся, жирно чавкающие размокшей от дождей щедро унавоженной землёй, меня не вдохновили, неприятно напомнив уже разрытые могилы, в которые то ли случайно, то ли по чьему-то злому умыслу не опустили тел для последнего упокоения. Я передёрнула плечами, поплотнее закуталась в плащ и приподнялась на стременах, дабы, подобно воспетым в книгах опытным путешественникам, обозреть окрестности орлиным взором.
Опыт верховой езды у меня, признаюсь, небольшой, а потому ничего удивительного, что мой манёвр закончился тем, что я потеряла стремя и едва не выпала из седла, больно ударившись грудью о переднюю луку седла. Лакомка недовольно всхрапнула, покосилась на меня с нескрываемым осуждением, а потом флегматично вздохнула и потянулась к пучку травы, чуть менее чахлому и жесткому на фоне всех остальных. Я честно попыталась поймать стремя, но оно было вёрткое, словно угорь в мутной воде, а потому я, после третьего провала яростно плюнув на землю и прошипев то, что благородной
