Бывшую комнату сиделки, совершенно безликую, почти казенную, Анна оставила за собой, но обставила ее тоже в стиле «ретро», благо чердачные запасы мебели и старинного хлама это позволяли. Она даже настоящий молитвенный уголок себе устроила, не такой роскошный, конечно, как у бабушки Нины, но вполне даже славный. На его сооружение пошло большое зеркало-трельяж на низеньком столике: из него были аккуратно вынуты зеркальные стекла, под которыми оказались три крепкие дубовые створки. Анна вбила в них гвоздики и повесила на них свои немногие иконы, привезенные со Святой земли.
Была на мансарде еще и ванная комната, и ее Анна просто слегка освежила — вместо скучной белой краски оклеила моющимися обоями с веселыми дельфинами. И было устроено еще одно помещение: часть коридора с окном Анна отделила занавеской из холста и за нею устроила маленькую кухню, чтобы можно было, не спускаясь на кухню, приготовить что-нибудь легкое для себя и бабушки Нины, сделать чай или кофе.
А самая большая комната была Анной превращена в гостиную княгини Нины.
— Зачем мне, дряхлой старухе, стоящей одной ногой в могиле, какая-то гостиная? Что за глупости ты выдумываешь, девочка? — попробовала сопротивляться бабушка Нина.
— Да нет же, это вы говорите глупости, бабушка Нина! Вы настоящая княгиня, а вам даже негде принять своих гостей? Ну куда же это годится — никакой светской жизни!
— Какие у меня могут быть гости, глупенькая?
— Ну, мало ли! Придет врач или ваш внук Георгий, да мало ли кто!..
— Врача и родного внука я могу принять и в постели.
— Но ведь лучше принять их, сидя в кресле возле стола с чайным сервизом. А? Целые дни проводить лежа в постели, это, наконец, просто вредно для здоровья! Да и скучно. У вас должна быть спальня, куда вы можете удалиться и днем, если захочется прилечь, но нельзя же постоянно жить в спальне, бабушка Нина!
В общем, уговорила она старушку и с помощью садовника Михаила сначала приготовила новую спальню, перевела туда бабушку Нину и принялась за ремонт и гостиной. Она попросила у княгини Кето денег на покупку краски и обоев; та поморщилась, но, сообразив, что рано или поздно ремонт в мансарде все равно придется делать, выделила ей скромную сумму. Анна и Миша побелили потолок, оклеили обоями стены, покрасили двери, окна и балконную дверь: балконом уже много лет бабушка Нина не пользовалась, но Анна решила, что так больше продолжаться не может: балкон надо превратить в маленький садик, в место для прогулок старушки, тем более что над ним был стеклянный навес, и там можно будет сидеть в дождь.
Пока сохла краска, Анна стаскивала в гостиную самые красивые вещи, какие смогла найти в чердачных завалах. Безотказный Миша помог ей привести в порядок овальный стол орехового дерева и ореховый же гостиный гарнитур из дивана и двух кресел, обитых ничуть не потускневшим лиловым шелком: ну, подумаешь, кое-где пришлось аккуратно подштопать! Старинное бюро нашло свое место возле окна, а к нему отыскался стул с высокой резной спинкой, обитый тисненым сафьяном. Нашлись и подходящие занавески на окно и балконную дверь, тяжелые, цвета слоновой кости и почти целые. Потратив пару дней на починку, Анна затем выстирала их руками в ванне (она боялась, что в стиральной машине и от химии старый шелк просто расползется на ленточки) и высушила их в тени. Шикарные получились занавески! А то висели какие-то серые больничные шторки… Теперь надо было подумать о стенах.
— Бабушка Нина, у вас есть фотографии ваших близких? — спросила она старую княгиню, когда та еще находилась «в ссылке» в своей новой спальне.
— Конечно, есть! В платяном шкафу лежит старый сафьяновый портфель, а в нем лежат фотографии и письма.
Полдня они провели, разбирая старые фотографии и портреты: у княгини сохранилась великолепная память, и она рассказывала Анне целые романы из жизни своих родственников и друзей, которых у нее было немало. Потом она сама отобрала портреты тех, чьи лица хотела бы видеть постоянно перед собой. Все на том же чердаке, полном чудес, нашлось множество старых рамок и рамочек, некоторые даже с уцелевшими стеклами; а для других нарезал стекла Миша — из запасов стекла для маленькой оранжереи княгини Кето.
Больше всего возни было с балконом — это был главный сюрприз для бабушки Нины. Балкон обветшал, и для начала пришлось укрепить решетку и сменить две доски в полу. У садовника нашлись и тяжелые, старинные керамические ящики, и горшки для цветов, а уж в самих-то цветах недостатка не было! Принес он полотняный зонт, который и укрепил в углу балкона: под ним поставили удобное старое кресло, и уголок на свежем воздухе для старой княгини был устроен. Цветов Миша притащил и посадил множество, но главное, он пересадил в большой горшок длинную лозу дикого винограда: лоза благополучно перенесла пересадку, не потеряв ни единого листка, и балкон вмиг стал зеленым и тенистым.
Накануне новоселья Анна заказала кухарке сливовый пирог и пригласила гостей к обеду. Старушке она так и объявила: «Завтра на новоселье к нам придут гости!» — а кто именно, не сказала.
Утром назначенного дня, когда старая княгиня еще лежала в постели, она спросила:
— Бабушка Нина, а что вы наденете к приходу гостей?
— Ты хочешь сказать, что мне пора сменить халат?
— Ну вот еще — халат! Разве можно принимать гостей в халате, ведь вы же не больная! Наденьте какое-нибудь красивое платье.
— Фантазерка! Ну ладно, пошарь-ка там в шкафу, наверняка что-нибудь отыщется!
Платяной шкаф стоял тут же, в спальне, и она украдкой уже успела провести в нем ревизию и навести порядок в те часы, когда бабушка Нина спала. Теперь она распахнула его дверцы и продемонстрировала старой княгине ряды вешалок с одеждой, которую она частью выстирала и отгладила, а часть сдала в химчистку и уже успела получить обратно. Она и белье княгини привела в порядок: до нее на полках лежали только стопки унылых ночных рубашек и махровых халатов. Теперь вся эта больничная амуниция была убрана на самые верхние полки, а перед глазами лежали стопки шелкового белья и «ночнушек» с кружевами.
— Может быть, вниз пойдет вот это? — Анна достала самый новый на вид комплект белья.
— Боже мой, моя любимая комбинация! — радостно воскликнула бабушка Нина. — Это подарок моего Вахтанга на день рожденья. Погоди, сколько же мне тогда стукнуло?…
— Какое это имеет значение! — пожала плечами Анна. — Женщине столько лет, на сколько она выглядит, а вам больше восьмидесяти лет ни за что не дашь! Оставим официальный возраст в покое и займемся выбором платья. Может быть, вот это черное с кружевом?
— Девочка, я стара для…
— Бабушка Нина, не надо лишних слов! Вы хотите сказать, что черный цвет не подходит для новоселья? Согласна! Выберем что-нибудь повеселее! Вот это синее? Или зеленое с золотистой вышивкой?
Все наряды княгини были с ярко выраженным грузинским акцентом: длинные платья, казакины, несколько кружевных шалей, много вышивки и кружева ручной работы.
— Ну, была не была! — воскликнула бабушка Нина, незаметно для себя увлекшись рассматриванием давно не надеванных нарядов: глаза ее заблестели, щеки порозовели. И она попросила Анну помочь ей надеть платье вишневого бархата с отделкой из черного бисера. Со страхом одевала Анна старую княгиню, но старушка держалась молодцом, не утомилась и не рассыпалась у нее в руках, не запросилась обратно в постель! Потом девушка причесала ее и оглядела.
— Бабушка Нина, да вы настоящая красавица! Представляю, как удивятся гости — да они вас просто не узнают!
— Я и сама себя не узнаю, проказница! — сказала княгиня Нина, изумленно оглядывая себя в зеркале платяного шкафа. Вдруг глаза ее заговорщически сверкнули, и она сказала: — Я знаю, Анна, чего мне не хватает. А ну-ка, достань мой сундучок с бумагами, он там, в шкафу, в самом низу!
Анна знала про заветный сундучок и даже успела сунуть туда нос: он был под самую крышку набит документами и связками старых писем; она его достала из шкафа и поставила на столик возле кровати.
— Открой его, у меня пальцы плохо гнутся! Вынь оттуда все бумаги и положи их пока на кровать, а сундучок подай мне! — Анна с удивлением отметила, что освобожденный от бумаг сундучок как будто ничуть не стал легче. Княгиня запустила в него обе руки, повозилась на дне, а потом со вздохом сказала: — Не получается! То ли дно присохло, то ли руки меня совсем не слушаются. Давай-ка ты, Аннушка! — Она протянула ей сундучок. — Отыщи на дне две маленькие кожаные петельки. Нашла? Возьмись за них и потяни. Сильнее, сильней. Не бойся! Сильнее тяни! Ага, пошло! — Дно сундучка начало подниматься. — Теперь давай его мне! Погоди! Расстели сначала какую-нибудь из шалей на постели, а то потом что-нибудь упадет на пол и затеряется…
Анна расстелила на постели черную шелковую шаль княгини. Бабушка Нина извлекла из сундучка потайное дно, перевернула сундучок, и на черный шелк с тяжелым стуком упала груда старинных женских украшений: ожерелья, потемневший серебряный пояс, браслеты и перстни с большими камнями, серебряные и золотые. Анна так и ахнула!
