— Я думаю, мисс Такер благоразумная женщина, которая не стала бы разбрасываться своей душой даже за добавку, — дружелюбно улыбнулась я девочке. — Идемте, леди Бетти, продолжим наши поиски, — добавила я, взяв малышку за руку. Холодные пальчики нехотя сомкнулись вокруг моей ладони.
Придерживая длинную юбку, Бетти, словно призрак, скользила вниз по лестнице. Маленькая, невесомая, бледная. Она словно парила над дорогими ковровыми дорожками, оглядывая свои владения безжизненным потухшим взором.
— После завтрака мы можем прогуляться в саду, леди Бетти, — предложила я, подумав о том, что солнечные ванны этому ребенку будут как нельзя кстати. Свежий воздух вдохнет в нее жизнь, на алебастровых щеках вновь заиграет румянец.
— Мне запрещено выходить в сад, — сокрушенно ответила девочка, спускаясь в просторный холл.
Неужели герцог держит малышку в четырех стенах? Это же недопустимо! Жестоко, в конце концов!
Хлопнула парадная дверь. В глубине холла послышались мужские голоса. Чем дальше мы шли, тем отчетливее они становились. Обогнув высокие колонны, упирающиеся в куполообразный потолок, который переливался всеми оттенками желтого и золотого, мы оказались у входа. Чтобы пройти в столовую, необходимо было пересечь холл, но мои ноги отчего-то замедлили шаг.
— Это все, мистер Скотт? — поинтересовался низкий тучный мужчина с подкрученными седыми усами. На нем было темно-синяя форменная одежда, выдающая в нем посыльного.
Сердце в груди забилось быстрее. Ну конечно! Леди Бисли упоминала, что он прибывает во дворец дважды в неделю. Срок ближайшего визита как раз должен был подойти сегодня!
— Да, мистер Мортон, — сухо ответил старший советник, наблюдая за тем, как посыльный убирает в сумку внушительную стопку писем.
— До скорой встречи, мистер Скотт, — улыбка растеклась по круглому лицу посыльного. Он поправил сумку, и уже было хотел поклониться старшему советнику и покинуть дворец, но не успел.
Стуча каблуками по мраморному полу, я спешно шла к парадной двери. Сердце гулко билось о грудную клетку, руки дрожали от волнения.
— Простите, что смею задерживать вас, — проговорила я, поравнявшись с ними. От быстрой ходьбы дыхание сбилось, чепец съехал на бок. Ах, этот проклятый чепец! Я судорожно пыталась его поправить, но получалось из рук вон плохо.
— Мисс Донахон? — вопросительный взгляд советника скользнул по мне. В нем читалось неодобрение, которое трудно было не заметить.
— Я хочу отправить письмо, — скороговоркой произнесла я, сомкнув руки перед собой в просящем жесте.
— Вы. Хотите. Отправить. Письмо. — Мистер Скотт четко произносил каждое слово, словно давал мне еще одну возможность подумать над только что сказанным.
— Да, мистер Скотт, — кивнула, подтверждая свое желание. — Я хочу отправить весточку старому другу.
— Другу? — седая бровь старшего советника изогнулась, взметнулась вверх. — Меня оповестили о том, что у вас нет друзей, мисс. Только опекун.
— Мне почти двадцать три года. У меня не может быть опекуна, — ответила я, метнув гневный взгляд в советника. В чем этот старый проныра пытается меня уличить?
— Простите, мисс, — извинился он, но в голосе не было ни капли раскаяния. — Я говорил о вашей тете — Эстелле Донахон.
Довольно необычно, что мы с тетушкой носим одну фамилию. Эстелла никогда не была замужем. Распутная старая дева — так прозвали ее на улицах Третьего кольца. Отчасти оттого, в какой сфере она зарабатывает деньги. Мама тоже никогда не была в браке. Мне она дала свою фамилию. Почему? Не знаю... Мне до сих пор неизвестно имя отца. Тетушка Эстелла все детство твердила о том, что моя покойная мать просто была не в силах вспомнить, кто из дюжины мужчин ее обрюхатил. Вздор!
— С удовольствием доставлю ваше письмо, мисс, — вступился в разговор посыльный, расплываясь в дружественной улыбке.
— Ох, большое спасибо! — Я едва не подпрыгнула от радости. На то, что мистер Скотт всем своим видом демонстрирует недовольство, я старалась не обращать внимание. Его худое лицо, покрытое сеткой глубоких морщин, будто бы скисло. — В таком случае, надеюсь, вас не затруднит подождать пару минут, — сказала, наградив мистера Мортона теплой улыбкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Для вас, мисс, я мог бы задержаться и на все десять, — театрально поклонился мужчина, заливаясь смехом.
Мистер Скотт нахмурил брови. Казалось, старший советник стиснул зубы столь сильно, что едва ли не стер их в порошок.
— Смею напомнить, мистер Мортон, вы доставляете письма от канцлера Миона! — сухо напомнил советник.
При упоминании канцлера сердце пропустило удар. Одного его имени было достаточно, чтобы привести меня в ужас. Благо мистер Скотт упомянул лишь должность, но и это мое тело не оставило без внимания. Меня словно парализовало.
— В моей сумке хватит места и на весточку от юной мисс, — ответил посыльный, похлопав по сумке из грубой мешковины, перекинутой через плечо.
Собрав всю свою волю в кулак, я поклонилась мистеру Мортону в знак благодарности и поспешила наверх, в комнату, отведенную мне герцогом.
Ступая по широким ступеням, я всеми силами пыталась вытолкнуть из головы широкоплечий силуэт мистера Бэнкса. Он заслонил собой солнце, встал непоколебимым колоссом, скрестив руки на груди. Его взгляд обжигал, оставляя на коже зияющие раны. Словно от открытого огня. Хотелось увернуться от него, спрятаться в недрах памяти. Но все было тщетно. Он не желал покидать мою голову. Он пытал меня, не касаясь и пальцем, заставляя каждую секунду возвращаться к ненавистной мысли: «Я — его покупка. Я — его вещь».
Ворвавшись в комнату, я направилась к письменному столику с резными ножками. В скромном, по меркам Сарского дворца, интерьере моих покоев он смотрелся вычурно. Открыла один из ящиков стола, потянув за миниатюрную ручку -горошину. Там обнаружилась небольшая стопка пожелтевших бумаг, перо и чернильница, заполненная на треть. Мне этого хватит с лихвой.
Я опустилась на стул с мягкой бежевой обивкой и принялась выводить буквы, соединяя их в слова, а после в предложения. Они ровными линиями пересекали пергамент по горизонтали. Извлекая из головы мысли, я переносила их на бумагу.
«Дорогой мистер Фокс!
Смею просить Вас о встречи, дабы погасить хотя бы часть того долга, коим Вы себя обременили из-за моего чревоугодия. Буду рада заглянуть к Вам в булочную в среду после обеда.
Служительница Девы справедливости Софи Донахон»
Я сверху вниз посмотрела на подпись. Слишком чопорно и официально. Недопустимо. Мистер Фокс — мой друг. Мы должны быть на равных.
Аккуратно перечеркнула последнюю строку, оставив лишь свое имя.
«Софи Донахон»
Нет.
Перо вновь вывело горизонтальную линию и я, в качестве подписи, оставила на бумаге заветные пять букв, в которых добрый булочник без труда бы смог узнать меня. Так он записывал меня в своей долговой книге, без утайки уменьшая сумму, определенную для возврата, втрое, а то и больше.
«Софи Д.»
Да, так определенно лучше.
Я еще раз пробежала глазами по тексту, а после свернула лист вдвое. К сожалению, конверта в выдвижном ящике не нашлось.
— Мистер Мортон, — проговорила я, спешно направляясь к парадной двери. В глубине души я опасалась, что посыльный ушел, не дождавшись моего письма. От сердца отлегло, когда я увидела его темно-синюю форменную одежду и объемную фуражку с козырьком, спасающим от палящих лучей солнца. — Мистер Мортон, — повторила чуть тише, стуча каблуками по мраморному полу, — у вас не найдется конверта?
— Для вас, мисс, хоть дюжина! — заявил мужчина, сунув руку в сумку. Через пару секунд он извлек оттуда стопку пустых конвертов и протянул мне.
— Спасибо, — поблагодарила я. — Достаточно будет и одного.
Убрав письмо в конверт, я, за неимением сургуча, провела кончиком языка по оборотной стороне и запечатала сие послание.
Мистер Скотт скривился. Левый глаз старшего советника задергался.
— Боюсь спросить, чем вы, мисс Донахон, его подпишите? — его взгляд, полный презрения и брезгливости замер на мне. Если мистер Скотт хотел поставить меня в неловкое положение, то напрасно.
