бдительности, Кайл осторожно зашёл в участок. Всё тихо, за столом дежурного никого. В принципе не видно ни души. Жалюзи на окнах в кабинет Шефа завешены.
— Шеф, вы здесь? — Громко спросил Кайл у закрытой двери.
— Что? — Раздался глухой, чуть удивлённый голос. Затем уже громче и спокойнее: — А, да. Спящая красавица, ты? Вали на рабочее место и не донимай меня. Возможно ты заметил, что ночка у меня была сложная.
Кайл чуть расслабился. Да, это Шеф, кажется даже вполне вменяемый. По крайней мере — не меньше, чем обычно. Странно, однако, что кроме него никого больше не было. Если Кайл правильно помнил — сейчас была очередь Тома дежурить, а с ним можно было обменяться, по крайней мере, парой словечек. Теперь же участь на день — пялится куда-то. То в окно, то в ящик. Можно поочерёдно. Можно выбирать считалочкой. Потрясающая работа.
Кайл откинулся на спинку кресла. Интересно, сколько ещё ему быть здесь? Фактически, он сам определяет время начала финального акта разыгравшейся драмы. Но это огромная ответственность. Поспешишь — легко упустишь желанную цель, будешь недостаточно готов, когда прожекторы вопьются клыками света в твоё обескровленное лицо. Но что, если он упустит момент. Вчера ночью произошло что-то страшное — иначе и быть не могло. Кто знает — переживёт ли этот городок ещё один заход солнца. В одном Кайл был уверен — он оказался здесь вовремя.
Выбор нужного момента — большая слабость Кайла. Обыкновенно он вообще до самого конца сомневался в том, что такой момент существует, но когда доходило до дела — старался найти его. И если с слишком ранним стартом проблем не возникало, то с затягиванием… Кайл почесал один из шрамов на груди. Если бы тогда он принимал решения быстрее, то…
Ход мыслей прервал приглушенный телефонный звонок — звонили Шефу. Раздался лишь на секунду, затем трубку в офисе мгновенно сняли. Из кабинета донеслось: “Офис шерифа, Олдм… Что?!” Кайл прислушался, но Шеф сильно понизил голос. Очередной вызов. Или внеочередной. Если Шеф так удивляется каждому звонку — неудивительно, что дела в Хартвуде идут так плохо. Спустя полминуты приглушенного баса Шефа Кайл услышал, как телефонная трубка тяжело опустилась на аппарат. Затем в офисе началась возня. Шеф собирался.
Кайл хотел было поинтересоваться, что случилось, как Шеф практически вылетел из офиса. Кайл редко видел Олдмэна в штатском, но ещё реже — в таком состоянии. Глаза — выпучены, лицо — помятое и усталое, в руках — винчестер. Шеф остановился перед самым выходом и уставился на Кайла. Можно было подумать, что Олдмэн хочет пустить пулю в лоб Макбрайда, но за возбуждением и напряжением в глазах крылось что-то ещё. Казалось, что те десять секунд, которые Шеф пялился на Кайла, нужны были для принятия какого-то тяжелого решения. Наконец, после долгого ожидания Шеф бросил:
— Пошли.
Кайл очень хотел узнать, что, собственно, происходит, но решил, что молчать сейчас — лучший выбор. Они уселись в машину Шефа и Кайл поблагодарил всех богов за то, что сиденье рядом с водительским было чистым.
Они ехали в тишине. Вонь крови в салоне ничуть не улучшала положение, так что Кайлу казалось, что он снова попал в один из своих ночных кошмаров. Только вот это совсем не сон. В голове пробежала мысль: а что, если Шеф всё узнал? Нет. Невозможно. Старик и слона под носом не заметил бы, даром, что свои тайны хранит хорошо.
Они свернули на одну из улиц. На покосившемся знаке Кайл прочёл: “Брод стрит”. Та самая ироничная улица. Кажется, один из офицеров жил здесь. То ли Бобби, то ли Том…
— Слушай сюда, очень внимательно. — Произнёс вдруг Шеф. Кайл слегка вздрогнул. — Сейчас нам придётся столкнуться с существами, с которыми ты никогда до этого не сталкивался. В доме, который мы будем охранять — двое больных, женщина и доктор, то есть всё ложится на нас. Не смей трусить, не смей бежать, не смей прятаться — судьба всего сраного города сейчас висит на волоске — и этот дом и есть грёбаный волос. Погибнем там — погибнут все. Поэтому, даже если меня сцапают — даже не вздумай бежать. Клянусь, я тебя и с того света достану, если решишь драпать. Понял?
— Да, сэр. — Отрапортовал Кайл. Существа? Неужели он приблизился к новому ответу?
Они остановились у одного из домов. Рядом с ним было полно машин — по меркам этого города, по крайней мере. Маленькая светло-голубая и микроавтобус коричневого цвета.
Шеф остановил машину, вышел из неё и быстрым шагом направился к дому. Кайл поспешил за ним. По пути Кайл приметил, что одно из окон верхнего этажа разбито, а по стене к нему ведут следы когтей.
Шеф не успел и постучать, как дверь им распахнула женщина средних лет — темноволосая, небольшой комплекции, с приятным лицом. Кайл бы даже назвал её симпатичной, если бы не опухшее из-за слёз лицо. Шеф и Кайл вошли. В коридоре их ждал, по-видимому, доктор — мужчина лет тридцати, крепкое телосложение, короткие волосы, крючковатый нос, глубоко посаженные глаза и волевая челюсть — он скорее походил на солдата, чем на врача.
— Док, Долорес — это Кайл. Кайл — Док, Долорес. — Представил их Шеф. Женщина коротко кивнула, доктор пожал Кайлу руку — рукопожатие у него наверняка было очень крепкое, да только Док сейчас выглядел, как и все остальные — до боли уставшим.
— Док, что с парнями? — Задал вопрос Шеф. Ясно, офицеры действительно подверглись нападению. Но Шеф сказал только о двух раненых. Кайл вспомнил всю кровь в автомобиле. По телу пробежал холодок.
— Пол никуда не годится. Жить будет, но пока толку от него немного. У Томми дела получше — сидит в гостиной с оружием наперевес. Хотя я бы рекомендовал пока повременить со всем этим, но… — Док беспомощно развёл руками.
— Шеф, иди сюда, смотри, какую гадину подстрелили. — Раздался из гостиной слабый голос Тома. Все направились туда. Кайл вошёл последним и застыл на месте — в одном из углов лежало омерзительное существо: размером со здоровую собаку, больше всего оно напоминало шизофреническую помесь богомола с обезьяной. Волосатая, вытянутая морда с торчащими клыками и маленькими усиками была наполовину уничтожена ружейным выстрелом. Шея почти полностью отсутствовала, голова сразу переходила в пластинчатое туловище, в прорехах между пластинами торчала шерсть. Конечностей у твари было четыре — все длинные и тонкие, с лапами, на которых сверкали по шесть острых когтей, на концах. Сами конечности изогнуты в неправильные стороны —
