Анджела снова взяла стакан и вышла из комнаты, но сразу за дверями услышала, как Роберт рассмеялся.
— С каких это пор ты стала сластеной? — спросил он.
— Я и не стала. Но я уже говорила тебе, что ей надо отрабатывать свое пребывание здесь, — ответила Кристал и хмыкнула:
— В конце концов будет даже забавно иметь в доме эту девочку.
— Да. Я подумываю даже продлить свое пребывание здесь, — задумчиво произнес Роберт. — Чтобы понаблюдать, как ты будешь забавляться… Между прочим, я и не подозревал, что у тебя есть некоторая склонность к жестокости, сестра. Если бы старик знал, что…
— Роберт, заткнись, ради Бога! — оборвала его Кристал, затем сказала с кислой улыбкой:
— Папаша Мейтленд не должен знать об этом.
Анджела была близка к тому, чтобы разрыдаться, когда пришла на кухню. Быть жестокой ради спортивного интереса!
— Можно сделать лимонад по слаще? — спросила она, стараясь не показать, насколько расстроена.
— Тильда кладет достаточно сахара в лимонад, — удивленно сказала Ханна. — Если есть много сахара, можно растолстеть, мисси.
— Но это не для меня, — пояснила Анджела. — Лимонад для миссис Кристал.
— А зачем ты несешь его ей? — вскинула брови Ханна.
— Она приказала мне.
— А потом сказала, что он недостаточно сладкий?
— Да.
— Господи, что эта женщина выдумала! Побудь здесь, мисси! И ничего не делай. Просто посмотри, как Тильда готовит пирог с персиками. Я отнесу миссис Кристал лимонад. А ты подожди здесь минут десять, а потом приходи в кабинет хозяина Джекоба. Он хочет побеседовать с тобой.
Через десять минут Ханна открыла дверь, и Анджела с трепетом вошла в кабинет Джекоба Мейтленда. Окна просторной комнаты выходили на задний двор, и она была ярко освещена лучами заходящего солнца. Одну из стен от пола до потолка занимали стеллажи с книгами. Вдоль второй стены на деревянных подставках стояли скульптурные изображения голов животных, над ними висели охотничьи ружья и картины, изображающие диких мустангов и степные просторы. Темно-коричневые шторы доходили до пола; мебель была обита черной кожей. Поистине это был кабинет мужчины.
— Ханна, скажи всем, чтобы подождали в столовой. Я задержусь на несколько минут, — распорядился Джекоб.
— Да, сэр, — ответила Ханна, закрывая дверь. На ее губах блуждала понимающая улыбка.
Джекоб вышел из-за письменного стола и подвел Анджелу к дивану.
— Дорогая девочка, произошло нечто, мне не вполне понятное, и я надеюсь, что ты мне поможешь во всем разобраться.
— Я буду рада помочь вам, сэр, — с готовностью откликнулась Анджела.
— Ханна рассказала мне, что ты пришла за стаканом лимонада, а затем через несколько минут вернулась, чтобы сделать его слаще. Это верно?
— Да, сэр.
— И лимонад предназначался моей снохе?
— Да, сэр.
— Она попросила тебя принести лимонад или заставила? — продолжал допытываться Джекоб.
— Это не имеет большого значения, сэр, — ответила Анджела.
— И все же?
— Ну, насколько я помню, она приказала мне, — кротко промолвила Анджела. — В этом нет ничего страшного.
— Но почему ты сделала это?
— Почему сделала? Да, я знаю, вы велели мне отдыхать, и я пыталась выполнить ваше приказание. Но я не привыкла отдыхать, сэр. Я должна что-то делать и поэтому спустилась вниз, чтобы узнать, не требуется ли моя помощь. Я стала протирать мебель, и тогда миссис Кристал приказала мне принести лимонад. Вы мне пока не сказали о моих обязанностях, но мне подумалось, что не будет большой беды, если я начну работать. Простите меня. Мистер Мейтленд, если я рассердила вас.
— Ну что мне с тобой делать… Анджела? — рассмеялся Джекоб. — Еще один вопрос: моя сноха обращалась с тобой как с прислугой?
— Она не говорила об этом, когда беседовала с братом обо мне. Но это и так ясно. Наверно, вы сказали своей семье, зачем привезли меня сюда.
— Да, я сказал, — " — сказал он со вздохом. — Но, должно быть, я объяснил все не очень внятно… Пошли, мы сейчас будем обедать.
— Вы хотите, чтобы я накрыла стол?
— Нет, ты будешь обедать со всеми членами семьи, — терпеливо объяснил ей Джекоб.
— Но… я не могу! — встревожилась Анджела. — Им это не понравится!
— Я глава этого дома, Анджела. В моей семье могут быть упрямые и испорченные люди, но мое слово — закон! И, кажется, мы договорились, что ты будешь называть меня Джекоб, — с мягкой улыбкой сказал он.
Когда Джекоб и Анджела появились в дверях столовой, глаза всех присутствующих обратились к ним. Анджела почувствовала, как у нее вспотели ладони. Она не понимала, что происходит. Почему Джекоб настаивает, чтобы она сегодня обедала с ними? Это вызовет недовольство. Она уже чувствовала его — и именно из-за того, что Джекоб решил привести ее вместе с собой в столовую.
— У нас будет еще один гость, отец? Этот вопрос задал Закари Мейтленд. Анджела никогда раньше не видела его, но признать в нем сына Джекоба было нетрудно из-за удивительного сходства с отцом. Он напомнил ей Брэдфорда, правда, глаза у него были светло-зеленые.
— Почему ты спрашиваешь?
— На столе лишний прибор, — пояснила Кристал.
— Это прибор для Анджелы, — ответил Джекоб и по очереди внимательно посмотрел на каждого из присутствующих, чтобы определить их реакцию.
— Вы не можете позволить ей есть вместе с нами только потому, что она белая! — возмущенно воскликнула Кристал. — Это просто нелепо!
— Да, это абсурдно, — поддержал ее Закари. — Что подумают другие слуги!
— Довольно! — оборвал его Джекоб. Это было сказано столь решительным тоном, что в комнате мгновенно воцарилась тишина.
— Я намерен все объяснить вам, — проговорил Джекоб уже более спокойно. — Но прежде, Роберт, мой мальчик, уступи Анджеле свое место. Я хочу, чтобы она сидела рядом со мной.
Роберт считал Джекоба Мейтленда своим вторым отцом. Он считал так уже двенадцать лет — с того времени, когда близко сошелся с Закари. Молодой человек без единого слова выполнил просьбу Джекоба.
— Кажется, ты зашел слишком далеко, отец. Интересно, с чем еще мы должны смириться?
— Вы смиритесь со всеми моими желаниями, мой дорогой. Надеюсь, они все еще являются законом в этом доме.
Джекоб подвел Анджелу к стулу и слегка подтолкнул ее, побуждая сесть, затем занял свое место во главе стола. Анджела сидела ни жива ни мертва, с опущенными глазами.
— Теперь мне остается досказать совсем немного, — продолжил Джекоб ровным, спокойным голосом. — Я уже говорил вам, что один из моих арендаторов умер, оставив дочь сиротой. Я сказал также, что чувствую себя ответственным за Анджелу Шеррингтон, поскольку знал ее отца все эти годы, и что намерен пригласить ее жить в «Золотые дубы». Тоже самое я сказал и Анджеле. Какого дьявола все вы, в том числе и сама Анджела, пришли к заключению, что я пригласил се в качестве прислуги?
