Джоанна Линдсей
Ангел
(Вайоминг — 3)
Глава 1
Техас, 1881 г.
Полдень... Во многих городах Запада этот час всегда был неразрывно связан со смертью. И этот городок не был исключением. Даже те, кто не знал заранее, что должно произойти, сразу же догадались, взглянув на часы и услышав, как люди покидают улицу. Только одно событие могло вызвать такую панику в это время суток.
Полдень... Беспощадный час, когда тень не отвлекает внимания, а солнце не слепит глаза, давая преимущество одному из противников. Все правила соблюдены, и поединок будет честным. Никому и в голову не придет, что тот, кому бросили вызов, откажется его принять, как никто не усмотрит ничего предосудительного, что человека заставляют участвовать в поединке. Тот, кто зарабатывает себе на жизнь с помощью револьвера, не задумывается о подобных мелочах.
Улица почти опустела, а из всех окон уже торчали головы зевак, желавших поглазеть на чужую смерть. Даже ноябрьский ветер слегка приутих, и пыль медленно опустилась на землю, согреваемую яркими лучами осеннего солнца.
С северной стороны улицы появился Том Принн, тот, кто бросил вызов. Впрочем, теперь он называл себя Пекос Том. Он ждал этого часа с того момента, как бросил вызов, и у него было достаточно времени, чтобы подумать, а не слишком ли он на этот раз поторопился. Нет, просто нервы пошаливают, так у него бывало перед каждым поединком. Сколько ему еще понадобится дуэлей, чтобы выглядеть таким же невозмутимым, как другие парни.
Чужая смерть оставляла его равнодушным.
Убив противника, Том упивался своим могуществом, чувствуя себя непобедимым. Ему нравился чужой страх. Господи, как он любил, когда его боялись! Что по сравнению с этим то маленькое чувство страха, которое он сам испытывал перед каждым поединком? Потом это все окупалось сторицей.
Он давно уже надеялся, что ему наконец выпадет такая возможность — бросить вызов какому-нибудь знаменитому стрелку.
Его собственное имя — или то, которое он придумал себе, — никому ничего не говорило. По крайней мере, здесь, на Юге, никто пока не слыхал о Пекосе Томе. Проклятье, о нем забывали даже там, где он бывал, потому что до сих пор он стрелялся только с такими же неизвестными, как он сам.
Но имя его сегодняшнего соперника — Ангела — было на слуху даже там, где сам он и не появлялся. Некоторые называли его Ангелом Смерти и имели для этого все основания. Никто не мог сказать, сколько человеческих жизней на его счету. Кто-то утверждал, что даже сам Ангел сбился со счета. Молва гласила, что он стреляет не только быстро, но и метко.
Том не мог похвастаться точностью стрельбы, но он знал наверняка, что выхватит револьвер быстрее, чем Ангел. И знал, сколько именно людей он убил — одного карточного шулера, двух бандитов и помощника шерифа, который выследил Тома в прошлом году и хотел повесить на него убийство безоружного человека. Правда, о помощнике шерифа никто так и не узнал, но это только к лучшему. Том хотел, чтобы его имя стало известным, но не с плакатов «Разыскивается преступник».
В его короткой карьере были и другие поединки, и ему в них здорово везло: он с такой ошеломительной быстротой выхватывал револьвер, что его противники сразу бросали оружие и признавали себя побежденными. Том надеялся, что нечто подобное произойдет и сегодня. Конечно, он не рассчитывал, что Ангел сразу бросит свой револьвер, но он надеялся, что, пока тот справится с удивлением, сам он успеет тщательно прицелиться. А когда дым рассеется, только он останется стоять на ногах.
Сам Том находился в этом городишке всего второй день. Сегодня он уже покинул бы его, если бы не узнал, что вчера ночью сюда приехал Ангел. Проклятье, когда он въезжал в какой-нибудь город, никто не обсуждал это событие. Что ж, после сегодняшнего поединка все изменится.
Но Ангел оказался совсем не таким, каким Том его себе представлял. Он ожидал, что Ангел старше и гораздо выше ростом. Когда Том встретил его на выходе из гостиницы и бросил ему вызов, лицо Ангела осталось совершенно невозмутимым, как будто ему было безразлично, стреляться или нет. Но Тома это не смутило. Преградив Ангелу путь, он громко произнес, чтобы все вокруг слышали:
— Ангел? Я слыхал, что ты быстрый стрелок. Но я стреляю еще быстрее.
— Пусть будет так, мистер. Не стану спорить.
— Но я хочу доказать это на деле. Ровно в полдень. Надеюсь, ты не откажешься.
И только уходя, Том вдруг вспомнил, какими холодными и непроницаемыми были глаза Ангела. Черными, как само зло. Глаза безжалостного убийцы.
Совершенно спокойный, Ангел ждал встречи с человеком, бросившим ему вызов. Он вышел на середину улицы и остановился, предоставив этому юному искателю славы самому приблизиться к нему. Глядя на него, никто бы не сказал, что его обуревают противоречивые чувства. То, что он собирался сделать, не имело никакого смысла. Это было совсем не то, что убивать человека, заслуживающего смерти. Он совсем не знал этого парня. Не знал, какие грехи на его совести, сколько человек он убил, если убил вообще. Ангел всегда злился, когда этого не знал.
Впрочем, даже если бы он это и знал, ничего бы не изменилось. Но тогда он не сожалел бы о бессмысленном убийстве. Однако вряд ли кто-нибудь из этих молодых искателей славы отважился бы вызвать его на поединок, не имея желания сделать себе имя. А это означало, что на совести этого парня уже есть несколько смертей, причем Ангел не сомневался, что ради славы и громкого имени этот парень убивал и безвинных людей. Такого человека Ангел мог отправить на тот свет без всякого сожаления. Он считал себя в некотором роде палачом, очищающим землю от негодяев, которые рано или поздно все равно оказались бы на виселице. Возможно, таким образом он спасет от пули нескольких честных людей.
Когда твое имя у всех на устах — это одновременно проклятье и благословение. С одной стороны, оно притягивает к себе искателей славы, и с этим ничего не поделаешь. Но с другой стороны, это здорово облегчало его работу, поскольку многие, опасаясь его, отказывались от мысли прибегнуть к его услугам, и это помогало избежать лишних убийств.
Ангел ненавидел убивать людей, чье единственное преступление состояло в том, что они работали на другого босса.
Ангел был профессиональным стрелком, наемным убийцей. Он хорошо знал это ремесло и зарабатывал им на жизнь. Он мог взяться за любую работу, лишь бы хорошо платили, хотя все знали — если предложить ему убить ни в чем не повинного человека, то можно и самому отправиться на тот свет. Просто Ангел не видел разницы между человеком, стреляющим в спину ничего не подозревающей жертвы, и тем, кто нанимал его для подобной работы. Обоих он считал убийцами, и, если у него не было никакого повода самому отправить их в ад, он передавал их в руки закона.
