Жизнь продолжалась. Жарило неумолимо. Вовка то и дело поправлял огнемет, изрядно натерший плечо. Тяжелая труба перекашивала его. Лучше бы нести вьюк, тогда хоть центр тяжести равномерен, а это все равно, что гирю повесить. Автомат висел на шее. Разведгруппа, куда его прикомандировали, пыталась незаметно войти в село со стороны этого пологого склона. Они уже смогли незаметно подобраться почти к самым домам. «Чехи» не заметили их, так как они двигались пешком. Пехота, ехавшая на броне, была обстреляна из гранатометов и ПТУРов, Еще минут тридцать назад они лежали за пригорком и над ними летели мины и ракеты, но не по ним. «Чехи» их просто не замечали. А позади было видно, как взлетают в воздух фонтаны земли, прыгает с брони пехота и носится вокруг машин. Но теперь это уже почти все позади. Слева, с другого подъема, залегла еще одна разведгруппа. Боевики в этих крайних домах. Их уже издалека удачно пощипали из огнеметов. Сейчас надо ворваться в село и ждать пехоту, которая вот-вот подойдет.
Примерно в полукилометре позади разведгруппы, по селу работают два танка. Они уже успешно сокрушили несколько домов. Танковые выстрелы стихли.
Два громких хлопка и через секунду два взрыва и зарево за спинами. Обернувшись Вовка увидел, что там где стояли танка теперь два гигантских факела. Сработали гранатометчики «чехов», тех, что засели в домах на краю села.
Командир вызвал артиллерию и дал ей координаты окраины села. Сейчас минометы обработают крайние дома и группа сможем ворваться в село. Но не тут-то было. Минометчики стали класть мины по закону подлости точно по склону, на котором залегли Вова со товарищами и ни одна из мин не попала по домам, куда безуспешно пытался навести их командир. Разведчики жались к земле, прятались за деревьями, боясь поднять голову. Во все стороны летели комья земли, сыпались ветки, кора деревьев. Командир во весь голос орал в рацию. Но мины продолжали на них сыпаться.
«Чехи» наверное, догадались о их присутствии. Один из них высокий бородач с зеленой повязкой на лбу, вышел на край холма и, заметив солдат, вжавшихся в землю, с бравадой произнес: «А, вас и ващи пэрэбьют», затем картинно, удалился в глубь села. Они продолжали лежать. Поневоле Вовка восхитился смелостью и остроумием «шутника — боевика». Самому ему было сейчас совсем не до шуток.
Намного лучше дела обстояли у соседней разведгруппы, те уже вошли в село. Наконец и их перестали обстреливать, минометы замолчали. Группа побежала на подмогу соседям. Там слышались выстрелы, соседи нарвались на засаду. Вместе еще с двумя ребятами Вовка побежал на выстрелы. У забора крайнего дома стоя на колене чечен в камуфляже и зеленом берете, шпарил с автомата в Антона, залегшего за деревом. Вовка и остальные не успели ничего предпринять, как чечен с криком упал на спину. Правой рукой он пытался поднять автомат, но от боли руки не слушали его. Антон, в которого он стрелял и который наконец-то подстрелил самого боевика, ковыляя на правую ногу, подбежал к поверженному противнику. Удар ноги и автомат выбит из рук боевика. Он безопасен. Подбежал и Вовка вместе с Женьком. Боевик лежал на спине. На животе расплывалось кровавое пятно, лицо искажено болью. Разведчик раненый в голень, торжествуя, возвышается над чехом. Боевик, видимо забыв о том, что он смертник и носит зеленую повязку, стал просить не убивать его. Твердил одно и то же: «я нэ тот за кого мэня принимаетэ, я за брата мстыл». На разведчиков речь «чеха» впечатления не произвела. Антон поднял автомат и в упор выстрелил бандиту в голову. Маленькая дырочка и почти нет крови. Труп не успел еще остыть, как убивший его, ножом отрезал левое ухо, снял с головы мертвого чеха зеленый берет и завернул в нег ухо. Победителю досталась и зеленая повязка смертника с надписями арабской вязью. Женька тут же разул с трупа «берцы» и выдернул из штанов ремень. Подошел командир. Антон в возбуждении прыгая на здоровой ноге и демонстрировал всем трофеи. Командир достал из кармана трупа документы: паспорт и военный билет. Вовка не мог подумать, что ему двадцать пять лет. Лысый череп, густая рыжая борода, аккуратно подстриженная на манер «шкиперской». Подошла пехота. Какой-то любитель трофеев отрезал у трупа и правое ухо. Но все цирк окончен. Надо было продолжать преследовать уходящих боевиков.
Пройдя по пустынной улице, они вышли на полянку. Ниже, в ущелье, одноэтажные дома, штук пять или шесть. Местность видна как на ладони. Все залегли. За домами в лес уходили боевики, тех. Стало ясно, что их не догнать. Разрыв был более чем в километр. Командир разведгруппы молодой энергичный лейтенант Удалов очень огорчился этим обстоятельством. Он жаждал победы. Он был настоящий воин, этот молоденький щуплый лейтенант. Во внешности которого ничего героического не было. Тем не менее он успешно справлялся с рискованными заданиями. И главное, ему нравилось воевать. Вовке стало страшно. Он не хотел никого догонять. При мысли о новых боях ему стало не по себе. Он уже удачно отстрелял один огнемет и вместе с Сашкой сумел накрыть ДОТ. Сейчас лежа на солнышке на этом милом пятачке он мечтал о красивых девчонках, о водке, о том, как приехав с этой войны в свой город первым же делом позвонит в эскорт услуги, так как к Любе идти совсем не хотелось, а на Наташку он и не надеялся. Но мечтать не пришлось. Удалов все-таки решил облегчить Вовкину жизнь и избавить его от второй тяжеленной огнеметной трубы. Присев на колено, на краю полянки, не торопясь он вставил в уши ватные тампончики, поставил прицельную планку на максимум, встал в полный рост. Была, не была, а может и получится. Ведь расстояние слишком большое, может и не долететь. Человечки уже едва видны, они скрываются в зарослях, они хотят жить, все хотят жить. Взяв на мушку одного из человечков, Вовка поднял трубу огнемета вверх и нажал курок. Оглушительный грохот. Вовка с интересом стал следить за полетом похожего на мячик заряда. Он летел в нужном направлении, в сторону уходящей банды, но долетит ли? Очень уж далеко. Нет, мячик, потеряв скорость, плавно идет вниз в направлении домов. И тут Вова увидел отчетливо как заряд пробил шиферную крышу крайнего дома. Самого взрыва слышно не было, далеко, да и уши заложены. Доля секунды и дом подпрыгнул на месте, вылетели стекла, что-то посыпалось с крыши. Нет, недолет, «чехи» ушли в лес, упустили. Удалов рвет и мечет от неудачи, ему подпевает и Антон, которого никак не могут отправить в санчасть. А Вовка в глубине души был рад, нет, не за боевиков оставшихся в живых. Этого то он менее всего и хотел. А за то, что возможно больше в селе никого нет и воевать, сегодня не придется.
Ожидания оправдались. Село явно брошено не только боевиками, но и жителями. Началась «мародерка». Особого добра в домах и не было. Видимо все ценное жители заранее попрятали. Оно и не мудрено, колонну видно было за три дня пути. Но едой и кое-чем из «шмоток» типа свитеров — носков, вполне можно поживиться.
В одном из домов Володя увидел дембельский альбом неизвестного «чеха». Что — то заставило его пролистать нарядно оформленные страницы солдатской реликвии. С фотографий смотрели молодые лица в советской еще форме. На обложке значилось 1980–1982 осень. Вот так проносились в голове несвоевременные мысли. Еще совсем недавно эти люди жили, так же как и все. Вот хотя бы этот, также как и большинство в армии служил, альбом делал. Хотя и был не подарок наверняка для однополчан. Взять хотя бы с кем я служил. Но тем не менее. Чем мы разнимся? Почему стреляем друг в друга? Они как говорят за свободу. Допустим. Но почему раньше свобода им была не нужна? Мы… Мы… Большинство формально за деньги. Хотя не думаю, что так тут все просто. Деньги всем нужны. Но не все здесь. Здесь те, кому уже совсем делать нечего на «гражданке», также как и мне. Пожалуй, для нас война это спасение от самих себя, от мира, где мы не нужны совершенно и давайте уж быть откровенными до конца, не будем нужны и с деньгами. Война выгодна не только политикам и генералам, как принято думать, но и нам. Если бы не война, буду честным перед собой, я бы спился или наложил на себя руки, а скорее и то и другое. Теперь подобные мысли меня больше не посещают. Появилась даже надежда, хотя и призрачная, не на чем не основанная, но, тем не менее, надежда, на более лучшую жизнь по возвращении. А ведь я такой не один, таких тут… Как в Евангелии «имя нам легион». Но легион то был кого, то-то же бесов.
Ну ладно, черт с ним, с нами ясно. А вот с ними. Все-таки свобода от кого? А ведь не от нас, без нас кому они на хрен нужны. Нефть, да что только у них одних, что ли нефть. Тоже мне Арабские эмираты. Они же и кормятся только в наших городах, на нашей доверчивости да покладистости. Нет, свобода от нашего бардака. Это ведь русский будет работать за так, как сейчас большинство соотечественников, да смотреть как другой наглый и сильный его обирает. А этих заставь так жить, как простые русские мужики да бабы. Да хрен там. Это с нами можно любые эксперименты ставить, а тут вон, чем оборачивается. Опять же говорят, что русский долго терпит, а уж как разозлится… Да кто разозлится то. Нас здесь жалкая кучка от России. А дома к нам как относятся? Да как к дуракам. Эх, не с этими воевать нужно, а со своими «земляками», что бардак такой сделали. Не было бы развала, и эти бы не дернулись. С такими мрачными мыслями Вова вышел из дома.
