— Ты прав, но я все еще не удивлен.
— У Асада четверо сыновей, и из них только один достиг возраста, в котором он может наследовать титул, — сказал Визерс — И поскольку Асад понимает, в каком серпентарии он живет, наследника круглосуточно стерегут «Черные драконы».
— Досье, говоришь, читал? Изучал психологический портрет? Пока вся твоя информация не выходит за рамки того, что можно прочитать в общем доступе в новостях любого информационного агентства.
Насчет серпентария Визерс абсолютно прав.
Левантийский Калифат очень старомодное государство, и любимым способом решать вопросы наследования там до сих пор является заказное убийство. На Новой Колумбии Асад сам чуть не пал жертвой заговора, когда оказалось, что у корабля, который должен вывести его из-под удара скаари, поврежден прыжковый двигатель.
Диверсии, интриги и саботаж являются неотъемлемой частью политической жизни Леванта. И в центре одной из таких интриг сейчас находился я.
— Два дня назад Асад официально тебя усыновил. В одностороннем порядке, благо законы Леванта это позволяют. Поздравляю, кстати.
— Не с чем. Это фикция, — сказал я.
— Лично я бы назвал это провокацией, — сказал Визерс — Вызовом, брошенным в лицо недовольным братьям. Попыткой вызвать реакцию с их стороны, заставить их сделать первый ход.
— Первый ход уже сделан, — сказал я.
— Да, он закончился в мусоросжигателе. От какого количества выстрелов ты еще сможешь увернуться?
— Время покажет.
— Не глупи. Везение, или что там еще тебе помогает, не может длиться бесконечно. Асад использует тебя, чтобы дразнить своих оппонентов. Привел во дворец чужака, отдал его на обучение «Черным драконам», подарил ему космический корабль, назвал сыном… Любой может сделать неправильный вывод о том, что ты являешься фаворитом в гонке за очередной титул. Кто-то такие выводы уже сделал, не так ли?
— Допустим.
— Ага, допустим. И вот ты сидишь на задворках исследованного сектора космоса и изображаешь из себя мишень для любого, кто хочет попрактиковаться в стрельбе и наступить на хвост новоиспеченному левантийскому калифу. А дальше что?
— В смысле?
— Какое будущее ты для себя видишь в этом качестве? — поинтересовался Визерс — Я надеюсь, ты же не думаешь, что сможешь занять место Асада на самом деле?
— Если бы существовала хоть малейшая возможность, что я могу оказаться на его месте, я ни за что бы не согласился на тот план.
— Ну-ну, — сказал Визерс — Хорошо, ваш план увенчался полным и безоговорочным успехом, Асад вычислил всех своих врагов, прочно укрепился на троне, и… что дальше?
— Откуда мне знать? Я не пророк.
— А тебе не приходит в голову, что в дальнейшем лишний человек, имеющий хотя бы номинальные права на престол, будет ему только мешать? Асад, как я уже говорил, человек практичный. Как только неудобства от твоего существования начнут перевешивать выгоды, ты сразу же перестанешь существовать.
— Ты какой-то странный, — сказал я. — Сначала ты утверждаешь, что в течение полугода начнется большая война, которая отодвинет на второй план все местные дрязги, а с другой стороны, рассуждаешь о моем будущем в мире, который к тому моменту может уже и не существовать. Все эти телодвижения не имеют особого смысла.
— Даже если война начнется прямо в этот момент, у нас есть пара лет в запасе, — сказал Визерс — Ни у кого в исследованном секторе космоса нет опыта ведения галактической войны, так что до многого придется доходить своим умом. Первая фаза войны будет позиционной. Маневры, удары на упреждение, ложные атаки… Очевидно же, что тот, кто первым предпримет массированную атаку на планету, сразу же схлопочет удар возмездия. После чего эскалация конфликта будет неизбежна, и вот тогда и начнется вторая, более активная фаза войны.
— Это тоже ваши аналитики предсказали?
— Это я и сам вижу, — сказал Сол. — Левант вряд ли окажется в списке первоочередных целей, так что… думай сам.
— Ты пока не нарисовал никакой альтернативы.
— Альтернатива — это я.
— Угу, — сказал я. — Асад, значит, человек практичный, а ты действуешь сугубо из альтруистических побуждений и вообще всегда мне симпатизировал.
— Я тоже практичный, — сказал Визерс — Но дело в том, что сейчас выгоды, которые я могу из твоей персоны выжать, мне самому неочевидны. Это на уровне интуиции, а я своей интуиции доверяю.
— Дело в том, что я не доверяю тебе. Не только твоей интуиции, а тебе в целом.
— Я тебе почти никогда не врал, кстати, — сказал он.
— Да, ты часто говорил правду, — согласился я. — Но проблема в том, что ты еще ни разу не сказал мне всей или даже хотя бы достаточной части правды.
Полковник… генерал Визерс улыбнулся. СБА делилась информацией по принципу «знать только то, что нужно для дела», но и этот принцип действовал только по отношению к ее сотрудникам и партнерам. Всем остальным они нагло врали или не говорили вообще ничего.
— Правду нужно говорить вовремя, — сказал Визерс — Не вовремя сказанная правда может быть разрушительнее самой наглой лжи.
— Ты кого-то цитируешь или сам это придумал?
— Сам, — сказал Визерс — Хотя и не исключаю, что кто-то мог прийти к таким же выводам раньше меня.
— Это все совершенно лишние в данной ситуации умствования, — сказал я. — Что конкретно ты имеешь мне предложить?
— Работу на СБА.
— А как же «потратить несколько лет на мое обучение» и все такое?
— На Леванте тебя должны были многому научить, — хмыкнул Визерс — К тому же я сейчас говорю не об агентурной деятельности.
— А о чем? Хочешь опять запереть меня в лаборатории?
— Если бы я хотел вернуть тебя в исследовательский сектор СБА, то мы бы сейчас вели эту беседу в моем кабинете на Земле, — сказал Визерс — Удерживать тебя против твоей воли мне невыгодно. Я хочу, чтобы ты согласился на сотрудничество по собственному желанию.
— Мне кажется, ты опять чего-то недоговариваешь, — сказал я. — И в чем суть работы, которую ты хотел бы мне поручить?
Визерс щелкнул несколькими клавишами своего компьютера, и между нами возникла трехмерная звездная карта. Исследованный сектор космоса находился в самом ее центре, был обозначен зеленым цветом и имел размеры баскетбольного мяча. Целиком же голограмма заняла почти полкомнаты и охватывала чуть ли не всю галактику.
Может быть, еще и пару соседних.
И вправду — оазис посреди пустыни.
— Видишь сектор, выделенный красным? Прямо над изголовьем твоей кровати?
— Вижу, — сказал я. — Это довольно далеко отсюда.
— Полгода пути, — сказал Визерс — Если идти на максимальной скорости, можно уложиться в четыре месяца, но тогда придется совершать очень длинные прыжки, а это, как ты понимаешь, крайне вредно как для корабля, так и для экипажа. Поэтому я бы ориентировался на полгода. Мы готовим туда экспедицию, и я хотел бы, чтобы ты вошел в ее состав.
— И что там находится?
— Я не знаю.
— Вот слова, которые я меньше всего ожидал услышать.
— Зато это та самая правда, которую ты так жаждал узнать, — сказал Визерс — В означенном секторе расположены три звездные системы, в общей сложности четырнадцать планет. И это все данные, которыми мы располагаем на текущий момент.
— Тогда что же вас так заинтересовало?
— Это единственный кусок пространства, о котором у нас нет вообще никакой информации, — сказал Визерс — Три звезды, четырнадцать планет, и больше мы не знаем ни-че-го. — Он произнес последнее слово по слогам. — Ни один отправленный туда корабль, включая беспилотники, так и не вернулся.
— Тем не менее вы готовите очередную экспедицию, и ты хочешь, чтобы я вошел в ее состав?
— Да.
— Должны существовать менее сложные способы свернуть мне шею.
— Не льсти себе. Это не ради тебя затеяно.
— Тогда объясни мне, ради чего все это затеяно, — сказал я. — Четырнадцать планет, даже если все они окажутся земного типа, с атмосферой, материками и пригодным для жизни температурным режимом, а этого не бывает в принципе, стоящие перед Альянсом проблемы перенаселения они все равно не решат. К тому же эти три системы находятся слишком далеко, чтобы быстро начать колонизацию. И плюс ко всему, когда эта твоя экспедиция вернется, а это случится через год, здесь уже будет идти война. Пусть в маневренной и менее кровопролитной фазе, но остановить ее известием о десятке новых необжитых миров ты все равно не сможешь. Или ты думаешь, что найдешь там эту свою четвертую силу? Четвертую расу?
— Не исключаю такой возможности.
— Чушь, — сказал я. — Четырнадцать планет — это даже в самом лучшем случае где-то пять-шесть обитаемых миров, так? Остальное — газовые гиганты и безжизненные куски породы, неспособные удержать атмосферу или находящиеся слишком далеко от звезды. В то же время Кленнонская Империя насчитывает четыре десятка обитаемых миров, а это самое малое из образований, которые вступят в конфликт. Планеты скаари исчисляются сотнями. Раса, освоившая всего пять-шесть миров, на расклад сил повлиять неспособна.
