За «войну в Нью-Йорке» и вовлечение во внутренние дела США иностранных военнослужащих президент Перлман подвергся импичменту. Все прогрессивные газеты и ньюс-серверы в один голос взвизгнули: «Мы наконец уделали этого мясника!» Однако в течении года, вплоть до отложения Южной Калифорнии, в Америке ничего особенного не случилось и даже в немалой степени были устранены последствия финансового кризиса.
Следующая вспышка насильственных действий случилась в Европе, в крупном финансовом муравейнике, Франкфурт-на-Майне, уже в августе.
А в сентябре Василий доел последние припасы, хранившиеся на кухне. Его вес увеличился на три килограмма, однако впереди маячил призрак голода. Не на одну приличную работу его не брали: по черному телеграфу прежний наниматель шепнул, что В.С. Рютин кинул его в самый ответственный момент. В какую-нибудь свежеиспеченную фирмешку Василий тоже не мог всунуться — там яростно пахали старшеклассники-хаккеры, начиненные под самую макушку стимуляторами-амфетаминами. Детишки колымили не за бабки, а ради того, чтобы ночью соединить все доступные компьютеры в нейронную сеть и сотворить какое-нибудь кибервиртуальное чудовище. Но тут из Москвы неожиданно пожаловала далекая родственница матери, вернее даже бабушкиименуемая Асия Раисовна.
Поскольку Василий прочно сидел без денег, ему нечем было угостить строгую немолодую женщину, прикрывающую седеющие волосы мусульманским белым платком. Но она сама угостила его и даже пригласила поработать в одной московской фирме — хоть и не слишком известной, но быстрой на расплату-зарплату. Работенка опять-таки из области динамического программирования, причем всего на месяц — но в конце пять тысяч баксов на бочку. Пожить можно было у Асии Раисовны, так что никаких квартирных расходов. Муж ее давно погиб в какой-то горячей точке, сражаясь то ли за правое, то ли за неправое дело, а дети лет пять как осели в Турции.
Василий подумал и согласился, хотя точно не знал, кем приходится ему Асия Раисовна — двоюродной тетей или троюродной сестрой, а спросить было неудобно.
С понедельника, как и принято, он вышел на работу. Директор фирмы, прозываемый Виталий Мухамедович, поставил задачу. А был это представительный мужчина в бороде, в каждом жесте которого сквозила нешуточная значительность. Казалось, он должен потратить на тебя, максимум, движение левой брови или правого мизинца.
Помощник директора сбросил готовые программные модули и объекты на предоставленный «транспьютиум», мощный компьютер с параллельными процессорами и фотомолекулярной памятью, конечно же первосортного китайского производства. На китайских предприятиях вся крутая техника изготавливалась работницами, чья воля была подчинена психомотивационной программе «муравейник», а центры ощущений подвергались каждые двадцать четыре часа искусственному мультиоргазму за счет нейропептидных инъекций. Аппаратура изготовлялась сплошь по американским лицензиям, так что прибыли делили промеж собой пекинские красные правители и калифорнийские кибербароны, тоже, кстати, китайцы.
Поставленная задача решалась лишь методами оптимизационного динамического моделирования. Однако Василий владел этим оружием, выкованным в подвалах «Майкрософта», так что из столкновений со всякими головоломками нередко выходил победителем. Поэтому он и сейчас смело кинулся на амбразуру, хотя далеко не расчухал, с чем, собственно, воюет. Как ему вскоре показалось, фирма балуется с не слишком легальными биотехнологическими делами. Ну, а ему, собственно, какое что.
Когда Василий начал заниматься моделью, «силы ислама в Европе» вовсю развернули операции во Франкфурте. Полиция не выдержала мощной и быстрой атаки боевиков-моджахедов, так что, потеряв несколько бронемашин, покинула центральные районы города к западу от Ратхауса и Паульскирхе. В итоге немалое число банков вместе с толпой банкиров оказалось под исламистами и финансовая безопасность всего цивилизованного мира вновь стала стремительно таять. Но программист Рютин почти не смотрел телек и не въезжал в суть сообщений по радио.
Единственное, что его заинтересовало в СМИ, так это сообщения о массовой операции по перемене пола в Индии и об искусственном ускорении умственного развития одного барана.
К тому же, три дня спустя Василий осчастливился первой тысячей баксов, потратил значительную их часть на увеселения, именуемые сомнительными, поэтому страдал от амфетаминового будуна и его моральных сил хватало только на строчки программы.
Задача, поставленная Виталием Мухамедовичем, была весьма странной. Некий объект, состоящий из неизвестных элементов, приходил в активное состояние, после чего начинал вести себя как тридцать тысяч независимых объектов. Однако все их параметры составляли, понимаешь, динамическое единство, да еще изменялись по совместным, то бишь интегральным функциям. А аргументами этих заковыристых функций выступали почти случайные воздействия, приходящие из хаотически бурной «внешней среды».
В любом случае модель получалась громоздкой и сложной. Кроме того, начальство то и дело вносило дополнительные переменные в динамические функции и от этого становилось еще кислее.
Почему-то к описываемому объекту приклеилось у Василия прозвище — ЯЙЦО. Уж больно он напоминал яйцо какого-то монстра, из которого проклевывается тьма мелких пронырливых гадов.
Каждый день вел программист Рютин незримый другим людям бой, а помогала ему в этом Асия Раисовна.
Тетя Ася проживала в небольшой квартирке на Университетском проспекте. Там Василий занимал каморку, где раньше, до своей кончины, жила большая сивая собака, оставившая свою шерсть на коврах и диване. (Пса, между прочим, расстреляли за удушение и пожирание пенсионера, который был занудой и соседом Асии Раисовны по лестничной площадке. Кстати, Василий однажды обнаружил за батареей разбитую ампулу от психопрограммирующего средства для зверей.) На работу приходилось ездить в метрошке до станции «Рижская». Московская подземка каждое утро встречала Василия омоновцами, которые выглядывали из-за бетонных глыб блок-поста и высовывали оттуда дульные части своего оружия. А в вестибюле стояли цепями транспортные милиционеры. Они были закованы в шлемы-горшки и бронежилеты-макси, а в руках сжимали детекторы ВВ и ОВ[5], похожие на палицы. В общем и целом силы правопорядка смахивали на пеших кнехтов, пришедших с утра пораньше на Чудское побоище. Милиционеры и омоновцы поводили стволами, детекторы искали металл и вынюхивали ароматы пластиковой взрывчатки. Иногда людям помогали здоровенные ротвейлеры, также облаченные в доспехи.
Тем не менее взрывчатка рвалась, а яд травил, когда хотели. Когда того хотели неизвестные ангелы смерти.
Смертникам закачивали жидкие взрывчатые вещества в закупоренные участки кровеносных сосудов или толстого кишечника, а кремнийорганические детонаторы вшивали под кожу. Случалось, что адская машинка помещалась на месте удаленного левого полушария мозга. Подрывники с такой, с позволения сказать, головой, не были ни фанатиками, ни боевиками. Они относились, как правило, к обычным жертвам: их умыкали, им проводили резекцию, имплантацию, затем психокодирование мотивационной памяти. После уничтожения центров аналитического мышления хватало обычного внушения с фармакологическим закреплением. И вперед, на смерть, с улыбкой во весь рот.
Именно так взорвал вагон метро один из похищенных начальников московской милиции.
Взрывные устройства могли быть боеголовками небольших киберов, так называемых «тараканов», которые проникали в подземные тоннели через шахты лифтов, вентиляционные колодцы, трассы водоводов и канализации.
По всей Москве, по всей России было много патрулей, проверок, арестов, задержаний, «жучков» и «глазков», а вот толку от этого не было видно. То же творилось и в Европе, и в Америке.
Демократические и авторитарные режимы напрягали все свои стальные мышцы, высасывали прорву денег из налогоплательщиков на полицейские нужды, но так и не могли управиться с криминально-террористическим джихадом, с мировой исламской революцией, которая была сильна своим фанатизмом и своими финансами тоже.
В европейской части России диверсионные операции проводила в основном шахидская группировка, именуемая «Дети Шамиля» и подчиняющаяся неизвестному лидеру, в Германии — разноплеменная моджахедская организация, прозываемая «Волки Пророка», во главе с Мехметом Айдином, в Америке — «Черные львы» Джафара Акбара по кличке доктор Джеб.
Зональные командования сил Ислама как правило открещивались от акций, которые приводили к большим жертвам среди гражданских лиц, но если уничтожался военный объект, то торжественно объявляли о своем руководстве. Впрочем, в докладах российской и американской спецслужб отмечалось, что руководители диверсионно-террористических подразделений имеют те же ранги, что и зональные командующие, и на равных подчиняются главному штабу Корпуса Стражей Исламской Революции (КСИР), расположенному в Тегеране.
