– Давайте, берите быстрее. Сапог! Беги сюда, быстро.
Сапог подбежал и спросил:
– Че такое, Юра?
– Че такое, че такое! А ну хватай канистру, и бегом ее с глаз долой!
Мы спешно выпили, и Сапог утащил канистру в БТР. Через минуту нарисовался БТР ротного. Развернувшись, он остановился рядом с нашим.
– Как вы там?! – крикнул ротный и, спрыгнув на землю, направился к нам.
– Да вот, Качок ранен, а в остальном, вроде пронесло. А у вас как дела, че так долго не было? – спросил я ротного.
– За верблюдом гонялись.
– А что, верблюды быстро бегают?
– Если в твою жопу посмотрят два пулемета, ты тоже быстро побежишь.
– Мне они, только что в морду посмотрели.
К нам подошли пацаны из БТРа ротного, водила Петруха, Серега с Володей, Олег и Бача.
– Ну, как вы? – спросил Олег.
– Да вот, живые вроде. Правда пришлось немножко испугаться, барбухайки из-за сопки выскочили, а у одной в кузове пара ДШКа оказалась, а мы все на броне. Да мало того, еще и вон с того откоса слетели, не успели после приземления прийти в себя, а тут еще духи перед глазами, я их маму еб…л, думали труба всем приснилась. Но вроде пронесло и на этот раз, – закончил рассказ Хасан и спросил:
– А вы-то как?
– Да мы тоже, вроде, ништяк, барбухайку замочили, она была с ранеными духами в кузове, человек двадцать, наверно, мы их гранатами закидали. А верблюд вез медикаменты, провизию, муру в общем разную, его мы тоже замочили. Одного духа живым взяли, того который на верблюде ехал, – рассказывал Петруха, размахивая руками.
– Мы тоже одного взяли, там за БТРом валяется, – перебил его Урал.
– А мясо вам не надо верблюжье? Мы маленько того верблюда обдербанили, вот только надо его побыстрее захавать, а то протухнет, – предложил Олег.
– Давай, давай, надо, надо, давно я верблюжатины не ел, – потирая руки, сказал обрадованный Туркмен.
– Так вы оттуда прилетели? – удивленно спросил ротный, показывая пальцем на крутой спуск.
– Да, оттуда, – сказал спокойно Туркмен.
– Ну ни хрена вы даете! Думали, наверно, что БТР летать умеет? – не переставал удивляться ротный.
Потом подошел Закиров, и сел рядом с пацанами, слушая, как они рассказывают друг другу о недавнем приключении. У Закирова это был первый рейд, видно было, что ему этих впечатлений было больше чем достаточно, но для него это было только начало. Я разговаривал с Закировым еще в полку, он как никак мой земляк, на первый взгляд он мне показался неплохим парнишкой, кое какие понятия у него были, а там дальше видно будет. Я не стал подключаться к общему базару, а направился к Качку.
– Мужики, а чего это вы такие веселые, на обкуренных вроде не похожи? – спросил вдруг ротный, глядя мне в глаза.
– Время провели весело, вот и веселые, – сказал я, смазывая йодом щипцы.
– Да я не об этом.
– А о чем? – спросил я у ротного, а потом обратился к Качку:
– Ну как ты, Качок, готов?
Он кивнул, после чего, я начал развязывать Качку рану.
– Да тут запах какой-то специфический, – не унимался ротный.
– Ну, товарищ старший лейтенант, сами понимаете, это дело хозяйское. Вы у танкистов тоже, вроде, кое-что забрали со специфическим запахом.
– Да ладно, я ничего против не имею, просто так интересуюсь. Ну, в общем, базар базаром, а надо побыстрее отсюда валить. Давай Юра, побыстрей приводи в порядок Андрея и поехали. А вторая барбухайка где, их вроде три было? Одну мы замочили, одна вон горит. А третья ушла что ли?
– Да нет, не ушла, она во-он там на склоне горела, уже наверное потухла, хотя вон дым еще видно. Но я ее конкретно приложил из «мухи».
– И я еще из гранатомета пару раз по кузову пальнул, для верности, – сказал Урал.
– Вы что, живого духа взяли? – спросил ротный, вставая.
– Да, только он ранен в ноги, – ответил Урал.
– Что с собой возьмете, или? – ротный провел пальцем по горлу.
– Возьмем, не помешает, может пригодиться, если не издохнет по дороге.
Я разбинтовал рану Качку.
– Ну, Качок, терпи, я полез тебе в нутро, – промолвил я.
Двумя пальцами я раздвинул рану и потихоньку сунул туда щипцы, Качок застонал от боли.
– Терпи, Андрюха, – успокаивал я Качка.
Щипцы наткнулись на что-то твердое, это был металл. Зацепив эту штуковину щипцами, я на мгновенье подумал: вытащить потихоньку, или резко выдернуть, и как-то самопроизвольно рванул щипцы. Качок взвыл от боли и, выругавшись матом, схватился рукой за бок.
– Ты че, сука, больно ведь, еб..!
– Ничего Андрей, все нормально, – спокойно сказал я ему, разглядывая осколок вытащенный из раны.
– А ну дай сюда, – сказал ротный протягивая руку.
Я подал ему щипцы.
– Что это за чертовщина? – спросил Хасан.
Я оглянулся, оказывается, все пацаны собрались вокруг нас, и наблюдали за процессом.
– Это медная рубашка от пули ДШК, товарищ старший лейтенант, – заметил я.
– Да, ты прав, Юра, – ответил ротный.
– Качок, тебе повезло, ты в рубашке родился, – показывая на окровавленный осколок сказал Хасан.
Медная оболочка пули была ровно развернута, и походила на отрезанный под конус кусок красного картона.
– Надо же, как ровно развернулась, прям как из под пресса, на, Андрей, бери на память, – сказал ротный, протягивая осколок Качку.
Качок взял кусочек медяшки и, внимательно посмотрев на нее, сказал:
– Я же говорил, что у меня что-то торчит в бочине, а вы не верили.
– Ну ладно, мужики, давайте закругляться, пора сваливать отсюда, – скомандовал ротный и, посмотрев на Качка спросил:
– Ну, как ты, Андрей, в госпитализации нуждаешься?
– Да нет, товарищ старший лейтенант, со мной все будет нормально, бывало и похуже, – ответил Качок.
– Ну, тогда по машинам, и вперед, – махнув рукой, сказал ротный, и направился в свой БТР.
МИНА
– Урал, перебинтуешь Качка в БТРе, – сказал я Уралу, потом подхватил за руку Качка, Хасан взял его с другой стороны, и мы направились в БТР. Качок держал рану куском бинта, между пальцев сочилась кровь. Мы подвели Качка к десантному люку, дальше он полез сам. Хасан и Сапог запрыгнули на броню, а я полез в люк за Качком, поддерживая его сзади.
– Юра, да не пекись ты обо мне, я нормально себя чувствую и сам смогу залезть, – сказал мне Качок.
– Ну, мало ли чего, вдруг тебе помощь нужна.
– Нет, не нужна, да и вообще, я уже залез.
Я тоже залез в БТР и захлопнул люк.
– Ну как все, на месте? – спросил Туркмен.
– Да, все. Поехали давай, – сказал я.
– Духа нету, которого я притащил, – опомнился Урал.
– А где он? – спросил я.
– Там впереди БТРа лежит, – ответил Урал.
– Да на хрен он сдался, этот твой дух, – сказал я Уралу, и крикнул Туркмену:
– Туркмен! Там где-то впереди БТРа дух раненый лежит, переедь через него.
– Щас сделаем, какой базар, – ответил Туркмен.
БТР сначала отъехал назад, потом резко двинулся вперед.
– Аля, бесмеля, готов душара, – произнес Туркмен.
В командирский люк заглянул Хасан и выкрикнул:
– Э-э, мы духа задавили!
– А тебе что, жалко его стало? – спросил Туркмен.
– Да в общем нет, ну я думал, может, взяли бы его с собой, да поприкаловались бы с него.
– Что, за два года не наприкаловался еще? – сказал я Хасану.
– Да он, наверно, снюхался с этим духом, пока они там базарили, – приколол Хасана Туркмен.
– Да, кстати, а о чем вы там с этим духом трещали, а, Хасан? – спросил я его.
– Я спрашивал, откуда они.
– Ну, и откуда?
– С гор, там у них бой идет с десантурой, а эти раненых развозили по кишлакам, и тут мы им обломились, ну а дальше случилось то, что случилось, – ответил Хасан и голова его исчезла из поля зрения.
Урал разорвал санитарный пакет и достал бинт. Качок убрал руку с окровавленным шматком бинта, кровь хлынула из раны. Урал по быстрому начал перевязывать рану.
– Может, зашьем рану, Качок ты как на это смотришь? – предложил я.
– Смотрю отрицательно, ты и так мне чуть кишки не вырвал, – проговорил Качок, стиснув от боли зубы.
– Скажи спасибо, что рубашка развернулась так ровно, а то бы точно кишки вырвало.
– Да уж, ты прав, Юра, мне самому интересно, как это она так ровно распласталась.
– А куда ты ее денешь, а, Качок, на шее будешь таскать, да? – поинтересовался Урал.
– В жопу засуну, – простонав, ответил Качок.
– А ну, покажи, как ты это сделаешь? – спросил я Качка.
– Да пошел ты, и без того тошно. Черт что-то кровяна хлещет через бинт, – приподнимаясь и смотря на рану сказал Качок.
– Урал, на еще пакет, намотай побольше, – я подал Уралу еще один пакет.
– Качок! Как ты там, живой еще!? – крикнул Хасан, опять заглянув в командирский люк.
– Нет, не живой, помер ужо! – ответил ему Качок.
– Пусть будет земля тебе пухом, Качок, – опять крикнул Хасан.
– Аминь, – ответил Качок.
– Хасан, забей лучше косяк, – обратился я к Хасану.
– Осталось всего на косяк, и больше нету, – ответил Хасан.
