Дальше играть в русскую рулетку у меня не хватило духа, когда она взорвется неизвестно, а испытывать эти муки после каждого нажатия у меня не было сил, и я встал.
– Бережной! Ну, чего там такое?! – крикнул ротный.
– Мина на воздушной подушке, сейчас я ее вытащу! – ответил я и снова присел на корточки.
Я небрежно отбросил еще несколько камней прикрывающих мину, разгреб землю вокруг нее и, взявшись за корпус, вытащил мину из ямы. Повертев ее в руках, я подумал, да, тяжелая зараза, и, оглядевшись вокруг, бросил мину в пропасть, потом посмотрел на место, где она лежала, и увидел пару торчащих наконечника от танковых снарядов. Духи частенько ставили подобные мины, сверху обычная мина, а снизу один или два снаряда от танка или САУ. Если такая дура ухнет под БТРом, то днище от взрывной волны прилипает к потолку, и если кто в это время находится в десантном отсеке, то его по стенам размажет. Сидя на броне, еще есть шанс остаться целым, а вот водилам частенько доставалось от таких мин.
Но это еще ничего, вот разок мне пришлось увидеть, как танк наехал на мину, под которой лежала авиабомба. Так там шандарахнуло так, что от танка катки и траки как семечки разлетелись в разные стороны, башня улетела как фанера, а броню разорвало как жестянку. От экипажа ничего не осталось, а от командира танка, который ехал высунувшись из люка башни, нашли лишь голову, которая отлетела метров на сто от взрыва.
– Ну, ни хрена себе арсенал, – произнес я шепотом, глядя на головки снарядов.
На мгновение я даже пожалел, что хотел взорваться на этой мине, черт возьми, чтоб от меня осталось? Наверно одна пыль, б-р-р-р, какая жуть, надо взять себя в руки, иначе, когда ни будь точно на тот свет загремишь, да к тому же по своей дури. Пацаны не хотят умирать и умирают, а меня считай, постоянно проносит, это же, можно сказать, голимая везуха, а я, дурак, сам сую башку в пекло, нет, хватит, надо это дело прекращать, а мысли эти дурацкие надо выкинуть из головы.
– Юрка, ну че ты там сидишь? Солнце вон уже заходит, – крикнул Петруха.
– Все нормально, можно ехать, – крикнул я в ответ, и направился к машинам.
Я не торопясь шел к своему БТРу, взгляд мой был устремлен вперед, но смотрел я в никуда, как бы насквозь, а все окружающее видел каким-то боковым зрением.
– Юра, с тобой все в порядке? – услышал я голос ротного, когда поравнялся с его машиной.
– Да, командир, я в порядке.
БЛОК
БТР ротного тронулся с места и, гудя движками, прокатил мимо. Я запрыгнул на броню, и наш БТР тоже двинулся. Все сидели и молча смотрели на меня, мне это надоело и, посмотрев на всех по очереди, я спросил:
– Ну, че вы на меня уставились?! Видите, живой я, живой! Понятно?
– Да нет, мы видим, что ты живой, только ты бледный весь, – негромко сказал Хасан.
– А ты что хотел, Хасан. По-твоему, я должен сиять от радости, да? Сейчас вот возьму гранату, сорву кольцо, а потом отпущу чеку, дам тебе ее в руки и посмотрю после этого на твою рожу.
– Да успокойся ты, Юра, я же не подкалываю тебя.
– Я сейчас как раз спокоен. Это пять минут назад я беспокоился. А где Сапог?
– Там внутри, наверно, где же еще ему быть, – ответил Урал.
Я постучал автоматом по броне и крикнул в люк:
– Сапог, вали сюда!
Из люка показалась голова Сапога, он вопросительно посмотрел на меня.
– Хватай кружку, канистру и налей каждому по кружке браги. Мне кажется, повод для этого есть? – Я посмотрел на пацанов.
– Да, да, конечно, какой базар! – воскликнул Хасан, потирая ладони.
– Хасан, я с тебя балдею, меня чуть миной не разорвало, а тебе лишь бы браги вмазать. Если б меня разнесло, то вы бы за упокой всю канистру выжрали, наверно.
– Да, конечно, и еще бы у ротного заняли, – подколол Хасан.
Появился Сапог, Хасан взял у него из рук налитую кружку и передал мне со словами:
– Но не разорвало же, так ведь? Это значит, долго будешь жить. Понял?
– Да, поживешь тут, –пробубнил я себе под нос, потом приподнял кружку со словами:
– Ну ладно, пьем за нас, чтоб долго жили, и за тех, кому не досталось пожить.
Я выпил, потом все остальные вмазали по кружке. Солнце быстро заходило за горизонт и начало быстро смеркаться. В низине у подножья гор показался наш полк, отчетливо была слышна стрельба, и трассера веером летели во все стороны; расстояние до полка, было километра два.
Я осмотрелся вокруг и промолвил с досадой в голосе:
– Через полчаса будет темно, если погонят на проческу, я лучше застрелюсь нахер.
– Да не погонят никуда. Полкач наш не дурак ведь? – произнес Хасан.
– Да хрен знает, что у них там на уме, – вмешался в разговор Урал.
– А что, на блоке легче? Наверху десантура укрепилась, туда духи не полезут, а через блоки попробуют прорваться, как пить дать. Да и ваще, че гадать, приедем посмотрим, – закончил я.
– Черт, мы мясо от верблюда забыли, – воскликнул Хасан.
– Ну, а че ты его не забрал? – спросил я Хасана.
– А ты че не забрал?
– Да мне до мяса было, что ли. Да и вообще, ну его нахер это мясо, с ним возиться одни проблемы. Лучше подумайте, как мы сейчас спускаться вниз будем, – сказал я, показывая пальцем на крутой спуск.
Дорога круто пошла вниз, и БТРы наши на пониженных скоростях начали спускаться вниз по горной дороге, местами приходилось съезжать на тормозах, и казалось, что вот-вот занесет машину, и улетим мы все в пропасть ко всем чертям. Мы молча смотрели вниз по ходу БТРа и держались за броню, чтоб не выскользнуть, каждый в душе молил бога: быстрее бы добраться до подножья.
Ну вот, наконец, мы и внизу, я глянул на часы, спускались мы чуть более двадцати минут, а казалось, что прошла целая вечность. Впереди уже отчетливо были видны наши блоки, невдалеке от них расположился артдивизион, чуть дальше расквартировалась ремрота и медики. Весь кишлак был взят в полукольцо, через каждые сто метров стоял БТР или танк, со стороны блоков по кишлаку велся беспорядочный огонь.
При подъезде к блокам машина ротного свернула в сторону и остановилась возле БТРа комбата, там же стоял БТР взводного, мы тоже свернули и стали рядом. Ротный спрыгнул с брони и пошел на доклад к комбату. Я и Хасан тоже спрыгнули, и направились к БТРу взводного узнать от пацанов, что тут за обстановка.
Взводный как орел восседал на башне БТРа, повернувшись к нам, он ехидно так заявил:
– Ну что, вояки, явились? Пока вы там болтались где-то, мы успели с духами постреляться.
– Ну а вы, товарищ лейтенант, уже шило намылили, чтоб дырку в кителе для ордена колоть? – ляпнул со злостью Хасан.
– А ну, повтори, что ты сказал? Ты сержантишка чмошный, да я тебя разжалую нахер, и не посмотрю что ты дембель, да ты у меня будешь ходить с одной соплей, я тебя вонючим вафлейтером сделаю.
Я заметил, как Хасан весь напрягся и побелел от злости, рука его с силой сжала цевье автомата висящего на плече. Я дернул Хасана за рукав.
– Хасан, успокойся, не стоит вязаться с этим козлом, – негромко сказал я ему.
Но Хасан с силой отдернул руку, и почти срываясь на крик, заявил, глядя взводному в глаза:
– Лучше заткнись, пиздюнант вшивый! Не ты мне давал эти лычки, не тебе и снимать, а когда я их получал, ты в это время, салабон сопливый, еще зеленым кадетом «машку» (полотер) тягал по казарме.
Взводный привстал от удивления, глаза его округлились, он некоторое время даже не мог подобрать слова, а Хасан стоял и смотрел на него, готовый ответить на любой выпад взводного. А я стоял и наблюдал, что же произойдет дальше, тормозить Хасана было бесполезно, когда он в таком состоянии, ему никакие убеждения не помогут.
Вдруг сзади раздался голос ротного:
– Что здесь за разборки? А ну прекращайте! Не хватало еще драки. Гараев, Бережной, а ну быстро в машину и поехали. Давайте быстро, быстро. Гараев, кому сказал, быстро в машину.
Мы с Хасаном направились к своему БТРу.
– Я с тобою в полку разберусь, – крикнул взводный Хасану вдогонку. Хасан повернулся, но я схватил его за плечо, развернул, и толкнул вперед.
– Ну все, хватит на сегодня, потом в полку разберетесь, – сказал я Хасану.
– Да я его пристрелю как собаку! Вот пидор, думает, раз он шакал, то можно борзеть без меры.
– Да успокойся ты, наконец.
– Я спокоен, пусть этот козел теперь беспокоится, я ему устрою, – не унимался Хасан.
Мы подошли к БТРу и запрыгнули на броню.
– Ну что, куда едем? – спросил Туркмен, высунувшись из люка.
– А хрен его знает, – ответил Хасан.
Я вдруг вспомнил, что Качка надо к медикам завезти, он же с температурой в БТРе валяется.
– Блин, Качка же надо к медикам. Туркмен, скажи ротному по рации, что мы завернем к медикам, пусть посмотрят рану Качку, может, у него там кишки порубило, у него вроде как температура, или, может, он от браги такой горячий. Ну, короче, передай и завернем к медикам. Понял?
– Да передам, не волнуйся, – ответил Туркмен.
– Че, к медикам едем? – спросил Хасан.
