взя
ли, сам по
нимашь, гы. А у ней, при
кинь, род
ни до хуя. Все до спирт
ного шиб
ко пад
ки, нах. Ну, ебать, на
крыли по
ляну. Ту
дым-сю
дым. Брат ее, блять, на
чал паль
цы гнуть. И вся эта шоб
ла на
чали че
то гнать. Ка
роч, на
казал я всю се
мейку гни
лую. По
шел да
лее, вод
ка-то за
кончилась, блять. Да и с ноч
легом не срос
лось. Ба
бушка, та пер
вая, ка
роч, ме
ня сно
ва ото
варила. А че даль
ше бы
ло, ис
тория умал
чивает, нах. Ну по
крошил еще несколь
ко еб
летов, нах, него
стиприимные лю
ди, ебать. А во, вспом
нил! Сцук, я ж им, ну де
ревенским, устро
ил стро
евую под
готовку, гы-гы-гы! По
том фи
зуху и марш бро
сок. По
ловина, сцу
ко, за
чет не сда
ла, нах. По
этому оста
вил я, ста
ло быть, это гиб
лое де
ло. В тач
ку прыг, ду
маю, раз Са
нек так и не при
пиздовал, на
до его, ху
ле, разыс
кать. До ка
фэхи до
ехал. Хо
зяин — то
же ду
шевный ока
зался — рас
сказал, что до
рога здесь од
на. И, один хуй, ты ми
мо не прой
дешь. Ну, ду
маю, раз та
кое де
ло — гу
ляем, бля
ха! Дев
чат по
звал. Тож ду
шевные ока
зались, гы… ну а даль
ше ты в кур
се, нах.
— Это все, конечно, интересно, Вован, — сказал я, переваривая услышанное. Вот почему деревенские были такие неприветливые. — Но надо избавиться от тачки.
— Согласен, нах.
Десантура свернул на проселочную дорогу, едва не перевернув «Жигуль» Кислого. Мы проехали пару километров. Трасса скрылась за лесополосой. Я предложил загнать тачку в кусты. Но не успел. Вован сорвал чеки с двух РГДшек и метнул в салон. Едва успели залечь. Шарахнуло. Машина деревенского гопаря превратилась в огненный шар.
Мы постояли, любуясь игрой пламени, выкурили по сигарете и двинулись в сторону Питера.
Глава 11
Исторические здания, нетипичная для Питера солнечная погода, в руке банка пива в пакетике, в наушниках группа «Ленинград». Что может быть лучше? Только местные телочки, по причине тепла сверкающие тактическими участками тела. С непривычки у меня аж глаза перекосило, а в штанах все время шевелился ствол моего основного орудия. У «Эрмитажа» была неебическая очередь, поэтому я обогнул его и вышел на набережную. Облокотился на гранитный парапет. Красота. Хотел выкинуть в Неву пустую тару, но не стал — в культурной столице как-никак.
Мимо протопала банда бритоголовых фанатов, размахивающих «зенитовской» атрибутикой. Наверно, игра была недавно. Закурив, я сделал селфи на фоне Петропавловской башни. Термоядерные боеголовки сметут это архитектурное великолепие через пару лет, а я буду смотреть фоточки на телефоне и наслаждаться в своем новом Схроне. Раз шаман каким-то чудесным образом подарил мне этот шанс, то нельзя упускать его. Пока я здесь, надо излазить все примечательные места северной столицы и забить до отказа карту памяти в своей новой мобиле.
Единственное, что омрачало мою прогулку — это рюкзак за плечами. Точнее гребаный амф, который там лежал. Уже не десять, а двадцать килограмм. Мой и Вованов. Десантура свалил проведать своих корешей, а мне велел доставить «фен» на точку и закинуть в багажник. За это даже должны подкинуть каких-то денежек. Чертово палево, но бабки сейчас нужны позарез, иначе я бы выкинул эти мешки в один из каналов. Ладно, дополнительная нагрузка для моей растущей мускулатуры никогда не повредит.
***
До Питера мы добрались-таки еще вчера. Без особых приключений, на попутках. Первым делом купили новые мобилы. Я не хотел палить свой новый девственный паспорт, поэтому и сим-карты мы взяли левые, в переходе. Целый день ушел на поиски жилья. На такси мы объехали с десяток хат, пока не нашли подходящую. Недалеко от Невского, в старом шестиэтажном доме дореволюционной постройки. На это ушел практически весь запас наличности.
Квартира однокомнатная, древняя массивная мебель, выцветшие обои, скрипучие полы, медные краны, трубы и ванна. Зато современный унитаз, что немаловажно для комфортного существования. На кухне имелась даже настоящая печь-буржуйка старинного вида с трубой, уходящей в стену. Хозяин хаты, слегка напыщенный хипстер лет тридцати, просил не затапливать печь, так как она играет теперь чисто декоративную функцию. Зато во время блокады его бабуля с семейством спасались ею от холодов.
В общем, расположились. Пока я принимал душ и стирал свою потрепанную тактическую одежду, Вован метнулся в магазин за хавчиком. Те три косаря, которые я давал ему на закуп калорийной провизии, чертов ВДВшник потратил на огромный пакет бухла и пельменей!
Такой нецелевой расход средств для меня, как серпом по яйцам. Но я не стал ничего говорить на этот счет, ибо десантура уверил — как только он отыщет своих друганов, те помогут с работой, бабками и всем остальным. Поскорей бы это произошло. Делить жилье с этим бешеным неадекватом не входило в мои планы.
Я ведь собирался оборудовать здесь майнинг-ферму. Валера обещнулся помочь, еще тогда, в тюрьме. Надо только выйти с ним на связь… А теперь представьте бухущего в уматину контуженного десантника. Он же расхерачит мне все оборудование! Ну его нахрен, короче.
Адски хотелось спать, но Вован все подливал и подливал в тот вечер. И порывался отправиться за девками. Больших трудов стоило его остановить. Хрен знает, что бы натворило на улице это бухое тело…
***
Короче, теперь, после вчерашнего, мой параноидальный котелок нехило так, блин, гудел. Я взял еще пива.
Вторая банка «Балтики» с холодным шипением провалилось в нутро, пробудив мой вечно жестокий аппетит. Купив третью, я отыскал палатку и взял горячую, сочащуюся, как Лена перед сексом, шаурму. Зверь в штанах снова принялся шевелиться. Где же сейчас моя ненаглядная? Надеюсь, бросила этого уебана Андрюшу. Андрюша, блять! Почему я не пустил свинцового шмеля ему в башку, когда была возможность? На мне и так столько трупаков — одним больше, одним меньше.
Воспоминание о тупом пихаре моего Ленусика испортило настроение. Без всякого удовольствия дожрав шаурму, я взял четвертую банку пива и отправился на Васильевский остров. Хотелось накидаться в хлам. Желательно без Вована, тот не поймет моих страданий. Буду бродить в гордом одиночестве по ночному Санкт-Петербургу, курить сиги, пить коньячелло и печально смотреть на веселые параходики, плывущие под разводными мостами.
Клянусь, как только встану на ноги, я притащу любимую к себе. И похеру на все и всех! Здесь, в Питере, конечно, полно симпотных девчуль, но только с моей заинькой я смогу чувствовать себя хорошо, сворачивать горы и грызть зубами землю ради нашего счастливого будущего. Тем более, она, по-любому, уже носит в себе моего ребенка. В прошлый раз я основательно заправил в нее свой безупречный генетический материал.
Определив таким образом план действий на ближайшую перспективу, я повеселел. Нахрен это бухло и прочие
