— Что это с ней??? — уже на кухне я услышала вопрос Ксанки.
Слава Богу, что Лёшка, видя моё состояние и зная мой характер, не стал лезть ко мне с разборками. Более того, он даже Оксанке не дал этого сделать! Быстренько сменив тему разговора на менее скользкую и неприятную, он увел её в комнату, где они и продолжили тихое воркование… А я сидела на кухонном диванчике, курила сигареты одну за одной, в результате чего за какой-то час извела полпачки, и злилась на весь мир. Внутри меня как будто боролись два человека: один, более спокойный и рассудительный, предлагал все тихо обдумать, успокоиться, не пороть горячку и вообще… напарник прав и я дала слишком много свободы своим эмоциям, а второй, гораздо более эмоциональный, вторил ему абсолютную противоположность. Глубоко вздохнув и решив, наконец, для себя, что в данном случае "нечего на зеркало пенять" — сама во всем виновата, я вновь протянула руку к сигаретной пачке и обнаружила, что "никотиновые палочки" закончились. Вспомнив, что данной отравы в доме больше нет, я, мысленно чертыхнувшись, решила выскочить из дома до ближайшего ларька. Надевая куртку, деликатно постучала в дверь комнаты и, не заходя внутрь, возвестила, что ухожу. Тут же на пороге возникла Ксанка.
— Куда это ты собралась?!
— За сигаретами сбегаю…
— Максют, ты мне чего-то совсем не нравишься… — она обеспокоено покачала головой.
— А я и не обязана всем нравиться…
— Что-то происходит, а рассказывать не хочешь… Что случилось, Саш?
— Все нормально. Серьезно, Ксан… Я в порядке, — взяв себя в руки, дежурно улыбаюсь.
— Наверно, я вряд ли тебя уже застану…
— Я забегу на недельке, ладно?
— Могла бы и не спрашивать! — чмокнув её в щеку, выхожу на лестничную клетку и, уже закрывая дверь, вспоминаю про лыжи…
— Ксан! Ты про лыжи Настюхины спрашивала…
— Ну?!
— Они на балконе, в стенном шкафу. Скажешь Лёшке, чтоб достал…
— Спасибо!
— Не за что… Пока!
— До связи…
Поднимая воротник куртки, выхожу на улицу… Сегодня заметно теплее. По крайней мере, уши у меня не мерзнут, а значит и шапка без надобности. Почти десять вечера, на улице практически пусто… Купив в ближайшем ларьке бессменные "Parliament Lights", тут же закуриваю. Совершенно не хочется возвращаться домой… Решив, что прогулка на свежем воздухе поможет устаканить мысли и чувства, направляюсь куда глаза глядят, точнее, куда ноги приведут. Кажется, это помогло, потому как мой мозг наконец пришел в норму и начал логически анализировать все, что я уже знала по двум делам, несомненно связанным друг с другом. Полностью погруженная в собственные мысли, я и не заметила, как ноги привели меня к Ксанкиному дому. Примостившись на качелях в пустом дворе, я вновь достала сигареты…
— Можно мне одну? — я повернула голову на звук знакомого голоса и, не говоря ни слова, протянула пачку. Замерзшие пальцы вынули сигарету, — Спасибо… — также молча протягиваю зажигалку. Наблюдаю за процессом, после чего закуриваю сама. Продолжаю упорно играть в молчанку, сидя на детских качелях и засунув руки в карманы куртки, — Саш…
— Остудила пыл? — спокойно смотрю на абсолютно замерзшую девчонку, — Уже ведь больше часа по улицам бродишь…
— Откуда ты знаешь?
— У тебя вся куртка в крови… Как думаешь, в таком виде везде пускают?
— Я хотела пойти к подруге…
— Но вовремя сообразила, что лучше не стоит…
— Я сообразила, как только вышла из подъезда…
— Почему не вернулась?
— Злилась… и упрямилась.
— Гордая…
— Да! — тон, которым было сказано это короткое слово, заставил меня улыбнуться. Похоже, это слегка успокоило Кристину, потому что она выдохнула с явным облегчением, — Ты не сердишься?
— Я редко на кого-то сержусь по-настоящему… — помолчав ещё пару секунд решаюсь на вопрос, мучавший меня уже несколько часов, — Тин?!
— Ммм…
— Только не лги мне, все равно почувствую. Я же Змея… по гороскопу, интуиция бешенная!
— Змея?! Особо ядовитая? — карие глаза откровенно смеются надо мной…
— Временами, да! — отвечаю ей таким же взглядом, — Но это действительно серьезный вопрос… — глубоко вздохнув, произношу, — Как ты узнала, где я живу?
— Я спросила…
— У кого? — я с чувством легкого офигевания наблюдала, как щеки и шею девушки заливал густой румянец.
— Саш, только… ей ведь ничего за это не будет? Она же не знала, что так получится… Я ей, правда, наврала…
— Да, кому?!! — степень офигевания, кажется, достигла максимума.
— Наталье Александровне… — оп-па! Такого даже я не ожидала… Более того, я и подумать не могла, что моя историчка помнит мой домашний адрес! — Она, правда, сказала, что не уверена точно… Ты ведь могла и переехать на другой адрес, но во время учёбы у тебя был именно этот адрес.
— Она что? Поднимала школьный архив?!
— Ну да…
— Блин… Что ж ты такого ей наговорила?!
— Ну… Я сказала, что ты просила связаться с тобой, а твой телефон я потеряла. А на работе сказали, что ты уже ушла домой с дежурства… Кстати, я действительно звонила, можешь спросить! Вот. Ну, я спросила её, не знает ли она твой домашний адрес, вроде бы вы знакомы. А она сказала, что ты училась в нашей школе… Короче, перед уходом домой я зашла к ней в учительскую и она отдала мне твой адрес, — выпалив все это на одном дыхании, Кристина судорожно перевела дух, — Я не хотела ничего плохого…
— Нда… Не думала я, что Снегирева так легко купится на нечто подобное, — на лице остался лишь тень легкого удивления, — И все таки я не понимаю до конца, для чего тебе это понадобилось?! Я же собиралась встретить тебя возле школы… Понимаю, обстоятельства резко изменились, но к тому моменту ты уже знала, где меня искать… и это тоже не в твою пользу, Тин. Первое подозрение падает на тебя. Если бы ты задумала убийство матери, как возможного свидетеля… — увидев, что девушка вновь собирается взорваться, я предостерегающе подняла ладонь, заранее останавливая её, — Дай мне закончить! Если бы это было так, в первую очередь необходимо было подготовить себе «отход», алиби… Опер убойного отдела как "личный свидетель", чем не находка?! Я прекрасно понимаю того, кто бросает на тебя подозрение… я бы, конечно, не стала распространяться на эту тему. Тем более, при подозреваемом! Но… Рыдван, видимо, себе на уме.
— Ты тоже не веришь мне… — голос прозвучал очень тихо, но спокойно. Было в нем что-то… чего я ещё не могла понять. Какое-то странное ощущение…
— Это-то меня больше всего и поражает… Потому что это абсолютно нелогично, бездоказательно и неестественно для меня, — совершенно открыто смотрю ей в глаза, — Я тебе верю, котёнок… Хотя почти все факты говорят об обратном.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
