— Ты тоже не веришь мне… — голос прозвучал очень тихо, но спокойно. Было в нем что-то… чего я ещё не могла понять. Какое-то странное ощущение…
— Это-то меня больше всего и поражает… Потому что это абсолютно нелогично, бездоказательно и неестественно для меня, — совершенно открыто смотрю ей в глаза, — Я тебе верю, котёнок… Хотя почти все факты говорят об обратном.
— Тогда почему..?
Я не ответила. Вместо ответа я встала с качелей, отряхнула воротник, который успело засыпать снежком, и протянула Кристине руку, помогая подняться на ноги. Ладонь, легшая в мою руку, была просто ледяной. Не удержавшись, я произнесла:
— Тинка-льдинка-холодинка… Замерзла совсем.
— А куда мы идем?
— Как это, куда?! Домой…
— Ко мне?
— Ко мне! — диалог продолжался уже на ходу. Поднявшись от Оксанкиного дома на горку, мы спокойно выходили на Орликовой. И вот тут-то и начались сюрпризы… Во-первых, дорога, которая должна была спокойна пересекать пустырь за Ксанкиным домом, была перерыта. Нет, если бы дело было днем, я бы спокойно пошла через разрытую поверхность, потому как только "нормальные герои всегда идут в обход", а себя я к таковым не относила. Но было темно… В смысле, "на весь микрорайон только один фонарь, и тот у меня под глазом"! Поэтому я, решительно хмыкнув, взяла Тину за руку и направилась к склону горки…
— Эээ… Ты собираешься сбросить меня вниз?!
— А смысл?! Тут лететь-то всего метров пять… Только ноги переломаешь, в крайнем случае, — хотя она и не видела моего лица в темноте, а я её, но почему-то во мне была уверенность, что она также широко улыбается, как и я, — Тут же лестница есть, сейчас спустимся и пойдем через твой двор. Потом снова поднимемся…
— Саш, я мимо этой «лестницы» хожу каждый день… Поверь мне, это не лучшая идея!
— Тогда подбрось что-нибудь!
— Ммм… Вернемся назад, спустимся по нормальной дороге и пойдем через мой двор.
— Я не люблю возвращаться.
— А я не хочу сломать шею.
— Не дрейфь! Прорвемся…
— Опер… — она так смешно вздохнула у меня за спиной, что я не выдержала и рассмеялась. Через секунду ее смех присоединился к моему. А еще через пару секунд мы стояли на верхней ступеньке, с позволения сказать, лестницы и смотрели на данное сооружение с легкой опаской. Честно говоря, я уже не была так уверена в правильности своего решения, но… не возвращаться же?! Тряхнув головой, отпускаю Тинку и начинаю спускаться вниз первой, «врубая» пятки ботинок в снег, полностью скрывший ступеньки. Лично у меня спуск пошел довольно быстро и спокойно, поэтому оборачиваюсь и окликаю девушку:
— Давай за мной.
— Легко тебе говорить…
— Не боись, если что — поймаю, — снова пробирает смех, но я сдерживаюсь. Что-то пробурчав себе под нос, она начинает спускаться. Убедившись в том, что вроде бы все в порядке, разворачиваюсь и продолжаю двигаться дальше и вдруг… Я услышала позади приглушенный вскрик, но среагировать на него уже не успела, потому что некая сила сбила меня с ног и с бешеной скоростью увлекла вниз, под склон горки. Все произошло настолько быстро… Я пришла в себя, осознав, что нахожусь на одном месте, не двигаюсь. У меня за шиворотом целый сугроб… и, похоже, не только там! Но, кажется все кости целы, а на мне лежит что-то подозрительно теплое, учитывая, что везде вокруг снег и холодно, это было довольно странно… С чувством легкого опасения открываю глаза и пытаюсь поднять руку. Рука оказывается в целости, что само по себе уже неплохо. Смахивая снег с лица, понимаю, что снег у меня не только на воротнике, но и в ушах, и во рту! Наконец-то избавившись от всего лишнего на голове, переключаю все внимание на нечто, лежащее на мне… тем более, что это нечто начинает издавать довольно смешные звуки.
— Эй! Ты цела? — в ответ звуки, сильно смахивающие на тихое хрюканье, только усиливаются. Понимая, что таким образом ничего не добьюсь, пытаюсь снять ее с себя. Естественно, для этого мне нужно за нее взяться… в частности за ту ее часть, что свободнее всего к этому располагает в данный момент. Все еще туго соображая после такой «карусели», я совершенно спокойно и, надо признать, довольно крепко взялась за Тину и попыталась как-то поменять положение своего тела, но… похрюкивания разом прекратились, зато до меня донесся вопрос, заданный донельзя ехидным тоном:
— Саш, конечно я могу многое понять…, но не в сугробе же!
— Что «не в сугробе же»? — все ещё не доходило до меня. Вывернувшись из моих рук, Тина попыталась сесть… и вот тут-то до меня и дошел смысл ее реплики. Краснею я очень редко… Очень, очень, очень редко! Во всяком случае, я уже и не помню, когда это было в последний раз. Но в тот момент я покраснела, как вареный рак… Слава Богу, что было темно! А пара карих глаз с интересом смотрят на меня. Да ещё и смеются!
— Извини… Видно, я головой все ж таки приложилась.
— Ну да… конечно!
— Эй! Я пытаюсь извиниться, ясно?!
— Яснее некуда…
— Слушай, я не виновата, что ты приземлилась на меня… да ещё пятой точкой кверху.
— А с чего ты взяла, что тебе надо извиняться? — нет, она просто решила довести меня до белого каления! От такого поворота я окончательно растеряла все свое красноречие и тупо уставилась на девушку. И когда она успела оказаться так близко?! Сгоняя с себя непонятное чувство наваждения, резко отстраняюсь от нее и кубарем слетаю с выступа, на котором, как оказалось, мы сидели. Это уже чересчур! За один вечер, нет! За какие-то пятнадцать минут, я уже второй раз падаю с высоты в сугроб. Зло вскакивая на ноги, матерюсь уже в голос, попутно выплевывая снег, вперемешку с песком. Мои изливания прерывают странные звуки сверху… И что же я вижу, подняв голову? Кристина сидит на краю выступа, уперев локти в колени и, закрывая ладонями лицо, безудержно хохочет!
— Ёханый… Прекрати ржать, чёрт возьми!!! Спускайся уже… — дождавшись, когда это чудо более-менее просмеется и спустится вниз, представ пред светло-карие очи, демонстративно поворачиваюсь и спокойным шагом направляюсь в сторону дома. А за моей спиной слышатся шаги и то и дело прерывающиеся смешки.
Я не рискнула идти через двор Кристинкиного дома. В конце концов ее квартира располагалась на первом этаже и окна выходили как раз во двор… Мало ли? Не хотелось светиться рядом с местом преступления раньше времени. Пройдя через пустырь на задворках Арктикмора, мы поднялись на Орликовой по обочине пологой дороги, которой, правда, практически не пользовались. Из-за этого, да и из-за обильных снегопадов, обрушившихся на город как всегда нежданно-негаданно, мы поднимались почти по колено в снегу. Все ещё плетясь позади меня, Тина пыталась разрядить затянувшееся молчание, но я упрямо строила из себя обиженную и молчала. В очередной раз провалившись по самое не балуйся в очередной сугроб, ей пришла в голову довольно рискованная идея. Я шла задумавшись, засунув руки в карманы и подняв воротник, и, естественно, не ожидала «нападения» сзади, когда мне в спину ударил первый снежок. Медленно развернувшись, я готова была сказать пару ласковых этому чертёнку, но… второй снежок влетел мне в щеку. После этого начался просто «артобстрел» какой-то! Еле успевая прикрывать руками голову, в какой-то момент я оступилась и рухнула в сугроб с высоты своего роста. Лёжа на спине, раскинув руки, я подумала: "А ведь это уже третий раз за последние полчаса…" И как только эта мысль промелькнула в мозгу, меня начал душить смех. Валяясь в сугробе, понимая, что мокрее уже все равно не стану, я беззвучно смеялась. Вокруг была тишина. Моему взору открывалось огромное темное безоблачное северное небо, усыпанное звездами. Наконец-то до меня донесся обеспокоенный голос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
