Невысокий парнишка подхватил чемодан и засеменил впереди, успевая непрерывно тараторить:
— Через четыре часа в столице будем. Отправляемся в одиннадцать утра, это через десять минут, а к трем уже и на месте… Вот здесь у нас курительная комната с дегустацией шустовских коньяков. Все включено в цену билета. Через полчаса откроется ресторация в соседнем вагоне. Там стерляжью уху обещают и стейки. Митрофан Прохорович не так давно из Испании вернулся, с лучшими поварами знания сверял. Привез золотую медаль и приз за кулинарное искусство. Дважды с нашей линии его хотели сманить и деньгами, и посулами разными, а лишь на «Московском Экспрессе» работать хочет… Вот ваше купе. Если устали и не хотите, чтобы беспокоили, табличку можно повесить на дверь. Тогда я к вам постучусь лишь за двадцать минут до прибытия. Кровать слева, там же шкаф для одежды. Ванная комната с туалетом справа. К сожалению, это малый номер, поэтому совмещенные.
Застыв на пушистом ковре посреди небольшой комнаты, Гарнер поинтересовался:
— Есть еще и большой?
— Разумеется. Малый на одну персону, семейный малый до четырех, большой до восьми. И если обедать здесь желаете, то меню на столе, можно по телефункену заказать, прямая линия с кухней ресторации. Доставят через десять минут.
Увидев, что пассажир потянулся за портмоне, помощник проводника гордо вскинул подбородок и отчеканил:
— Прошу прощения, господин любезный, но чаевые не берем. Чай, не Европа и не клубы городские. Если вдруг захотите мою работу отметить, то рядом с меню карточка с благодарностью. Можно расписаться на ней и опустить в ящик для голосования, вот сюда. С голубой каймой — если обслуживание понравилось. С другой стороны ящик с красной — если где-то мы плохо себя проявили. После каждого рейса карточки считают и в конце недели премию начисляют.
— И солидно выходит?
— До трети к жалованью набегает, — улыбнулся пацан и спросил: — В ресторацию проводить, или сюда закажете? Если прогуляться хотите, я для вас место закажу, а то купечества сегодня много, могут все занять.
Мда. Пятьдесят рублей за билеты, в которые входят сам проезд, кофе с коньяком и сигары для желающих. Обед — отдельно. Но пока мистер Шильман платит, то стоит почувствовать себя сибаритом.
— Закажи, любезный. Я в первый раз на вашей линии, хочу получить все самое лучшее. Как раз через полчаса после отправления и отобедаю.
Закрыв дверь, Гарнер убрал чемодан в шкаф и еще раз огляделся вокруг. Мда. Люкс в Национале в Нью Йорке — жалкое подобие. И это — даже не элитный рейс, на который билеты разбирают за пару месяцев заранее. Интересно, чем там пассажиров удивляют?
***
Сергий прикинул для себя: уже почти два месяца он в новом мире. На удивление удачно сумел вписаться, без глупых попыток разыгрывать потерявшего память или инвалида в психушке, любимца мозговертов. Растворившийся в Ничто бывший хозяин тела сумел за короткую жизнь не запятнать известную фамилию в явном криминале. Но при этом и в реалиях городского дна нынешний Макаров неплохо ориентируется, да и умение цифрами жонглировать удалось залегендировать. Ушлые приказчики в уме вообще запросто умножат и поделят, да еще про свой интерес не забудут. Так что пометка в графе «история работы» о подобном опыте — это уже плюс. А когда эти навыки да на благо «сообчества» — то бригада довольна и насчет дополнительной доли с доходов не возражает. Кстати, насчет интересов.
— Агафон, я второй этаж проверил, там еще побелка не до конца просохла, новый слой класть рано. Можно, я тогда сейчас по делам схожу?
Бригадир оторвался от разложенного на козлах плана здания и попытался вытряхнуть прилипчивую стружку из бороды:
— До вечера успеешь, чтобы накладные оформить?
— Касьяна с утра видел, он уже собрался и уехал. Суббота Праведная, к родне в Бронницу на именины с подарками отправился. Сказал, что в понедельник вечером все бумаги разом и проверит.
— Тогда иди. По девкам, поди?
Запахнув видавший виды сюртук, купленный по великой распродаже у студиозусов еще год назад, Сергий хмыкнул:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— По девкам ходить — деньги нужны. А их сначала заработать надо. В библиотеку схожу, книги полистаю для экзамена. Если уж патент в самом деле урядник одобрит, то надо до лета хотя бы понимание иметь, с какой стороны к этой работе подходить. Разориться — легко, трудно в прибытке остаться.
— Библиотека?.. Тоже дело, — с изрядной долей сомнения протянул Агафон, оставив бесполезные попытки привести бороду в порядок. — Но постарайся шибко не засиживаться. Я кашу на тебя оставлю, но мало ли…
В центральную имперскую библиотеку идти смысла не было. Во-первых, она считалась «для благородных» и брала деньги за членство. И книги в ней были в основной своей массе из разряда любовных романов, популярных энциклопедий «о странах иноземных» и прочего занимательного чтива для благородной публики. В ее отделанных мрамором залах зачастую выступали гастролирующие оркестры, чтецы-декламаторы и заседали кружки по интересам: инвестиционный, порядка и законности, вспомошествования сирым и убогим. Одним словом — место тусовки богатого бомонда.
А вот вторая, Холмская, считалась почти исключительно университетской и в фондах держала техническую и научную литературу. Кроме того, в общих залах можно было бесплатно почитать почти любую книгу из стоявших на полках. А еще, именно там работал человек, который должен был хранить личную коллекцию покойного Зевеке. Герман Ерофеевич даже не забыл оставить подсказку — при помощи каких слов можно будет получить доступ.
Поэтому Сергий дождался, когда сидевший в углу ярко освещенного большого зала скрюченный седой старичок освободится, поздоровался и произнес:
— Могу я найти в ваших запасниках трактат о текучести хрусталя господина Липпе?
— Липпе? Если не ошибаюсь, из баварцев будет, в Мюнхенском технологическом преподает?
— К сожалению, ошибаетесь. Родом оттуда, но преподавал в Штутгарте, потом работал на химический концерн Габсбургов. Вышел на пенсию после аварии, где сильно пострадали легкие. Они же и свели его в могилу, подлечиться не успел.
— В самом деле, значит, я спутал с другим Липпе… Ну что же, молодой человек, давайте пройдем к тем полкам, где лежит этот трактат.
Несмотря на явную дряхлость, старик двигался на удивление быстро. Он семенил, опираясь на потертую клюку, успевая прокомментировать те или иные стеллажи, заставленные толстыми томами:
— Это у нас по естествознанию и познанию электрических материй… Тут корабельщики свое складировали, расчет любых видов ручных и морских судов, а также строительство портовых сооружений… Это тонкие оболочки, медикусы постоянно сидят, зубрят… Вот эта сторона финансистам интересна. И как подати считать, и как свое дело открыть… Заинтересовались? Что-то лично для себя ищете?
— Хочу налоги с торговли для крестьян на рынках оформлять. Для этого лицензию надо и к экзаменам подготовиться.
— Интересно, очень интересно… Хорошо, на обратном пути порекомендую, есть несколько полезных трудов. Кстати, нам сюда.
Сюда — это была небольшая дверь в одном из отнорков между полками. Темный коридор пропетлял между множеством узких перекрестков, после чего пришлось спускаться по скрипучей лестнице в подвал. И лишь там, в одной из бесконечных комнат, старик включил лампу, развернулся и скрипуче еще раз поздоровался:
— Давно не видел тебя, Герман Ерофеевич. Не ожидал, что с волшбой свяжешься, тебя ведь больше все ментальные планы интересовали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не Зевеке, — вздохнул Сергий. — Он совсем умер, окончательно. Мне лишь часть воспоминаний оставил.
— Да?.. Как забавно… Но если уж ты его наследник, то должен знать, почему я не люблю кофий. Это лишь ему ведомо было. Итак, молодой человек?
Нахмурившись, гость прижал кончики пальцев к вискам, прикрыл глаза и замер. Потом вздрогнул, будто получил разряд электрического тока и прохрипел:
