* * *
Пока друзья Маркуса Джесси и Дерек ставили машину в гараж, Страстенберг вошел в гостиную огромного четырехэтажного особняка клана.
Гостиная представляла собой большое помещение с большими окнами, тяжелыми темными шторами, дорогой антикварной мебелью, коврами, обделанной плиткой пол. На потолке висела дивной красоты многорожковая люстра.
Маркус направился к широкой лестнице, ведущей на остальные этажи, и практически столкнулся со спускавшейся вниз девушкой.
– Господин, – склонила она голову в поклоне. – Глава клана велел, когда вы вернетесь, передать, чтобы вы зашли к нему.
Маркус кивнул и, держась за перила, стал подниматься на четвертый этаж.
Затем пройдя по коридору, освещенному тусклыми настенными светильниками, остановился возле двери, ведущей в кабинет отца. И постучал.
Услышав ответ:
– Войдите.
Зашел внутрь.
Оказался в кабинете главы клана, отделанным в темных тонах, с дорогой мебелью. Спиной к окну в кожаном кресле за дубовым столом сидел красивый мужчина, лет тридцати пяти-сорока в деловом костюме. С такими же черными волосами, что и Маркуса, похожими чертами лица, только глаза у Томаскиноса Страстенберга были не черными, как у сына, а темно-карими.
Вот интересно главе клана было чуть больше восьми сотен лет. Он родился вампиром, а как известно старение чистокровных вампиров заканчивается на двадцати лет. А отец Маркуса выглядел явно старше.
Томаскинос рассказывал сыну, что много лет назад один колдун заставил своими заклинаниями его так постареть. Но глава клана еще легко отделался, колдун мог его так состарить, что от него остался бы только прах. Отец Маркуса во время успел остановить колдуна.
– Садись, – Страстенберг старший указал на кресло возле стола.
Маркус опустился в кресло.
– Ты хотел видеть меня, отец?– спросил он.
– Да, – кивнул глава клана и, отложив в сторону документы, которые держал в руках, внимательно посмотрел на сына:
– Тебе уже шестнадцать, можно сказать даже практически семнадцать. В твоем возрасте я командовал армией моего отца. Ты умный парень, и за свою короткую жизнь успел многому научиться…
Маркус слушал, затаив дыхание и стараясь сдерживать радость, догадываясь куда клонит Томаскинос.
– … На меня наваливается слишком много дел, – продолжал глава клана. – Мне приходится вести бизнес, чтобы нашему клану хорошо жилось. Но это мелочи. Есть другая проблема– это наши враги. Оборотни и охотники. Первые, ладно, сейчас редко себя проявляют. А вот этих людских охотников развелось, как грязи. И я решил, хватит тебе без дела мотаться по своим дискотекам, пора поработать во блага клана и показать, что ты достойный сын своего отца. Ведь если со мной что-нибудь случится, тебе придется занять мое место.
– С тобой ничего не случится и главы клана, лучше чем ты, не найдешь, – выговорил Маркус.
– Сынок, сам понимаешь, что в жизни всякое бывает, – усмехнулся Томаскинос и прибавил:
– Ну, как тебе мое предложение, стать моим помощником?
– Спасибо, за такую честь, отец. Я всегда хотел этого, ведь для меня защита и благополучие наших сородичей превыше всего, – Маркус встал со стула и склонил голову в поклоне. Его отец был практически единственным, перед кем парень был таким кротким и послушным. Страстенберг старший был для него своего рода идолом и Маркус хотел быть похожим на него. – Я не подведу тебя.
– Не сомневаюсь в этом, – сказал глава клана и встал с кресла:
– Идем со мной.
Они вышли из кабинета и спустились на первый этаж. Затем по узкой винтовой лестнице стали спускаться в подвал. Маркус молча шел за отцом. Повеяло сыростью и холодом, парень застегнул молнию толстовки до самого горла. Вскоре лестница закончилась, и они остановились возле решетчатой двери. На страже, которой стоял рыжеволосый вампир.
– Открой, – приказал ему Страстенберг-старший.
– Слушаюсь, господин, – кивнул тот и загремел связкой ключей, отпирая дверь. Затем толкнул ее и та со скрипом отворилась.
Отец и сын прошли в коридорчик с каменными стенами. Лампочки, висевшие на них, бросали неяркий свет. Глава клана вел Маркуса вперед и тут они остановились возле темницы с толстой решеткой. За которой, прикованный цепями, идущими от потолка и стен, находился оборотень в человеческом обличие, в разодраной рубашке и остатками штанов.
Увидев главных вампиров, он прошипел:
– Чистокровные ублюдки. Скоро придет конец вашему правлению. Мои сородичи выйдут из тени и истребят весь ваш род.
– Не будь так уверен, – сказал ему глава клана, потом повернулся к Маркусу, который не отрываясь смотрел на оборотня. А в душе парня зарождалась ненависть.
– Сын мой, скажи, кого ты перед собой видишь?
– Зверье, которое нужно истребить, – ответил Маркус, смотря в глаза оборотню и вспоминая, то почему он их так ненавидит. Тут дело было совсем не в том что между этими двумя разными расами уже давно шла война, начавшаяся из-за того, что оборотни хотели захватить территорию вампиров, посчитав себя сильнее. Но вампиры оказались намного хитрее, и сейчас оборотней осталось очень мало, но они не теряли надежды победить. Нападали на своих врагов и искали способы выиграть в этой войне.
Сын главы клана подошел к решетке и обхватил прутья руками. Оборотень оскалил зубы и зарычал, дергая цепями, чтобы дотянуться до вампира. На пальцах выросли длинные когти, руки покрылись шерстью, клыки удлинились, а глаза засветились желтым цветом. Дальше превратиться у него не получалось, после истязаний, которым подвергли его, вампиры, не осталось сил. Да и туго стягивающие цепи усложняли задачу.
На лице Маркуса не дрогнул ни один мускул.
– Отец, можно я убью его? – спросил он, так и не отрываясь от оборотня.
– Я для этого тебя сюда и привел, – улыбнулся Томаскинос, потом достал из пиджака пистолет, и протянул сыну:
– Узнаешь его?
Маркус отошел от решетки, повернулся к отцу и взял пистолет. Провел пальцами по выигрованным на нем символам.
– Да, отец, – кивнул парень.
– Прикончи эту мразь, – кивнул на оборотня глава клана.
Маркус повернулся к врагу и наставил на него оружие, целясь прямо в сердце.
– Ну, давай, стреляй, вампирский выродок, – закричал оборотень. – Но запомните, мои сородичи победят вас всех, разорвут на кусочки, выпустят кишки, растопчут ваши сердца…
Тирада оборотня могла еще долго продолжаться, если бы Маркус не щелкнул щелчок предохранителя и не выстрелил. Выпущенная серебряная пуля попала точно в цель. Оборотень замолк, конвульсивно дернулся и затих, безвольно повиснув на цепях.
