– Сучка, вот сейчас ты сократила себе минут десять жизни, – зло прошипел он, потом воткнул кинжал в грудь девушке очень близко к сердцу, но, не попав в него. Затем ударил Миранду по лицу. Вампирша упала на землю.
– Ну, что нравится?– прошипел главарь, садясь возле нее на корточки и откидывая, закрывшие ей лицо длинные темные волосы. – Вот так-то лучше, я хочу видеть твои глаза, шлюха.
– Иди к … черту, – процедила Миранда.
Его бесило то, что в глазах вампирши не было и тени страха.
– С тобой неинтересно, – с сожалением выговорил оборотень, и снова воткнул кинжал в девушку, в этот раз, задев сердце, но не так сильно, чтобы она умерла сразу. Затем откинул оружие в сторону и прошипел вампирше на ухо:
– Но быстро и легко, ты, не умрешь.
Потом вместо ногтей у него выросли длинные когти и он воткнул их в грудь Миранды, добираясь до сердца.
Пусть ужасная боль и пронзала тело девушки, она ее не чувствовала. Наверно потому, что все мысли Миранды были лишь о том, чтобы Маркус остался жив.
Вдруг в сторону главного оборотня метнулась темная тень и оттолкнула его от Миранды.
Оборотень поднялся на ноги, и увидел перед собой Маркуса. Он даже на миг поразился жуткому, полному ненависти взгляду маленького вампира. Такого выражения глаз он не видел еще ни у одного кровососа.
Спутник главаря, изучавший до этого труп Калеба, двинулся на мальчика, но главный остановил его рукой и произнес:
– Тихо, Кларк. Дай мне позабавиться.
– Джозеф, выпотроши эту малявку, – произнес, лежащий на земле оборотень, скривившийся от боли и зажимая рану на животе рукой. Пусть ранение было не смертельным, но серебро жгло кожу, заставляя его чуть ли не кататься по земле.
Главарь оборотней быстро подскочил к Маркусу и толкнул его на землю.
Мальчик упал на колени, возле тела Калеба, и уперся ладонями в землю.
– Ты, слишком слаб, – усмехнулся Джозеф. – И никак не сможешь победить меня.
Маркус тяжело дышал, чувствовал усталость, но не собирался сдаваться. Он готов был сражаться до последнего.
'Нет, я просто обязан выжить, чтобы отомстить этому грязному животному, за маму', – подумал мальчик, при этом надеясь, что его мать еще жива и чтобы не случилось, отец скоро приедет и поможет ей.
Тут Маркус увидел, лежащий возле тела Калеба пистолет. Это было для сына главы клана как подарком небес. Маркус взял его в руки. Мальчику всегда нравилось оружие Калеба. Тот очень часто давал ему его подержать. Сыну главы клана были интересны знаки, которыми был исписан пистолет. Но сейчас Маркусу было не до их созерцания. Он поднялся на ноги, развернулся к Джозефу и наставил на него оружие.
Кларк сделал шаг к вампиру, но Маркус сказал твердым голосом:
– Стой на месте, иначе я убью, твоего главаря.
Джозеф засмеялся, а потом выговорил:
– Ну, так давай стреляй, малявка. Если успеешь, да и сможешь ли ты еще попасть.
На лице сына главы клана не дрогнул ни один мускул. Мальчик нажал на курок. Главарь на секунду замер и расширил глаза. Затем замертво рухнул на землю. Пуля Маркуса попала ему точно в сердце.
Оставшиеся двое других оборотней отупело, посмотрели друг на друга. Следующая пуля пришла в голову раненому оборотню.
Кларк будто б очнулся и прорычал:
– Брось пушку, выродок.
В ответ Маркус нажал на курок, но выстрела не последовало. Закончились пули. Мальчик попятился и уткнулся спиной в машину.
– Конец тебе, выговорил оборотень, превращаясь.
Тут двор осветили фары машины. Из нее быстро выскочили трое мужчин. Одним из них был Томаскинос Страстенберг.
Кларк хотел взять Маркуса в заложники. Но мальчишка оказался ловчее, уйдя от захвата оборотня, юркнул под машину и вылез с другой стороны.
Взбешенный Кларк бросился на взрослых вампиров, но те успели расстрелять его из пистолетов.
Глава клана подошел к сыну.
– Где Миранда? – дрожащим голосом спросил он.
Вместо ответа мальчик кинулся к месту, где лежала мать.
Девушка была еще жива. Маркуса ужаснуло обилие крови, и долгие перерывы между сердцебиением матери.
Томаскинос опустился возле жены на колени.
Веки Миранды дрогнули и она открыла глаза.
– Как хорошо, что с … нашим сыном все в порядке, – тихо прошептала она. – Позаботься о нем, но не… воспитывай так… как хочешь.
– Молчи, пожалуйста, – попросил глава клана, в его вечно суровых глаза сейчас было столько боли, потом повернулся к стоящему за спиной вампиру:
– Дерек, нам нужно отвезти ее…
Миранда схватила мужа за руку:
– Ты, сам прекрасно понимаешь, … мне не помочь. Ты, просто не … успеешь.
– Господин, я боюсь ее даже нельзя двигать с места, – произнес Дерек.
– Заткнись, – с болью в голосе прошипел ему глава клана, сжимая пальцы жены.
– Он прав, – выговорила она и закашлялась.
До Маркуса стал доходить весь ужас происходящего и его неизбежный итог. По щекам мальчика, против его воли, потекли слезы. Он хотел быть сильным и не показывать свою слабость, но не мог остановить их.
– Томас, послушай, – откашлявшись, выговорила девушка, но с каждой секундой ей было говорить все труднее. – Нельзя воспитывать… нашего сына, внушая ему, что любовь и страдание– это слабость.
– Миранда, ты не понимаешь, – сказал глава клана, держа руку жены и упершись в нее лбом.
– Это ты… – девушка не договорила и в последний раз посмотрела на Маркуса, улыбнулась ему, как бы говоря, что все будет хорошо, и умерла.
Томаскинос осторожно опустил ее в руку, поцеловал жену в лоб. Потом опустил голову, закрывая лицо ладонью.
Маркус, смотря на мертвую мать, поклялся что когда придет время, он будет убивать всех врагов вампира, не жалея никого. И будет стараться, чтобы те перед смертью испытывали ту же боль, что и сейчас он…
2000 год
Маркус открыл глаза, отгоняя воспоминание. Он очень любил свою мать, и даже спустя столько лет ему было тяжело вспоминать о том, что с ней произошло. Он застрелил ее убийцу еще тогда. Но ему было мало той мести. Сын главы клана хотел извести всех врагов своего рода. Ведь случай с его матерью не единственный. Вампиры часто гибнут от оборотней и человеческих охотников. Конечно Маркус не мог уничтожить всех врагов, но в его силах было основательно уменьшить их число, чем парень и собрался заняться в ближайшее время.
Маркус выключил ночник, повернулся на бок, потянул на себя край покрывала и закрыл глаза.
'Прости, мама, но я никогда не стану, таким, каким ты хотела меня видеть', – мысленно обратился к ней сын, перед тем как погрузиться в сон…
* * *
Вечером Маркус сидел в кожаном кресле в кабинете своего отца, положив ногу на ногу и откинувшись на спинку. Парень сменил свой недавний наряд на серую рубашку, верхние пуговицы, которой оставил расстегнутыми, темные джинсы и узконосые черные туфли.
