А тот все еще спал – в достаточно неудобной позе, под тряску, стук колес на стыках и резкие свистки локомотива. Умаялся. Да и привычен он, наверное, к поездкам на этом бронепоезде. Вообще у Виорела маршрут отработан, не надо быть семи пядей во лбу, дабы это осознать.
«Какая у него ходка в этот мир, интересно, – думал Костя. – Десятая? Двадцатая? Сотая? Нет, сотая – это, наверное, чересчур, мы второй день в пути и все еще до цели не добрались. Дома Виорел говорил – обратно вернемся не раньше вторника. Значит, если грубо, каждая ходка занимает до недели. Стало быть, в месяц ходок может сделать максимум две, потому что еще ж готовиться надо, товар закупать и все такое. Две ходки в месяц – это двадцать четыре в год. В реальности, конечно, меньше – наверное, даже двадцати не набирается, а то и пятнадцати. И потом, вдруг Виорел сюда и на более долгий срок наведывается? Вон как языки изучил!»
По проходу в направлении тамбура, через который заходили в вагон Виорел с Костей, прошли трое, скорее всего – стрелки, потому что все были с кобурами и с патронташами крест-накрест. На пассажиров они поглядывали снисходительно. Они Виорела и разбудили – первый мимо него протиснулся удачно, а когда протискивался второй, вагон качнуло. Стрелок на Виорела и прилег.
Виорел вскинулся. Стрелок уперся руками в переборку и оттолкнулся от нее, восстанавливая вертикаль.
– Тихо, тихо! Я случайно, извини!
Мутными со сна глазами Виорел взглянул на ближнего стрелка, на двух остальных, потом тряхнул головой, поднял руки, словно сдавался в плен, и с хрипотцой произнес:
– Нормально! Все нормально!
Стрелки постояли еще несколько секунд, потом переглянулись; тот, что разбудил Виорела, тоже приподнял руку, как будто салютовал, и они двинулись дальше. Шебутное семейство предупредительно освободило проход.
– Доброе утро, страна, – проворчал Костик.
– Сам такой, – огрызнулся Виорел беззлобно. Потом к чему-то прислушался.
– Слушай, а мы подъезжаем! – сказал он чуть погодя. – Да, в общем, и пора уже.
– Пора, пора, – поддакнул служивый из ниши напротив. – Шайдах уже проехали, сейчас Пырцу проезжать будем.
– Ага, – кивнул ему Виорел и поглядел на Костю. – В сортир хочешь?
Честно говоря, этот вопрос Костю и самого уже некоторое время занимал, но искать нужное место самостоятельно он не решился, боялся наделать глупостей в незнакомой обстановке. Так что инициативе напарника Костя очень обрадовался.
– Не мешало бы, – сказал он негромко.
– Пойдем. – Виорел встал.
Зря Костя робел: туалет был расположен в точности там, где и в земных плацкартных или купейных вагонах, – перед глухим тамбуром, сразу за крайней дальней пассажирской нишей. Виорел великодушно пропустил напарника вперед.
Сортир был довольно тесный. Унитаза и рукомойника внутри не оказалось, только овальная дыра в полу, а над ней на стене бак с краником. Дыра, похоже, закрывалась изнутри сдвижной крышкой, но сейчас крышка была отодвинута в сторону. На стенах имелись привинченные ручки, все на разной высоте, так что человек любой комплекции и в любой позе мог надежно зафиксироваться и не летать по тесному помещению во время неожиданных эволюций вагона.
В баке и правда была вода, а при ближайшем рассмотрении в нише рядом и кусок мыла нашелся. Мыло было серое и пахло в точности как хозяйственное, но все ж лучше такое, чем никакого. От качки часть воды пролилась и оросила металл вокруг дыры, но небольшой наклон к ее центру вынуждал любую влагу вытекать наружу.
Полотенце тут, видимо, считалось роскошью, поэтому Костя поступил немудряще: вытер руки о штаны и уступил место Виорелу. Дожидаться его не стал, вернулся в свою нишу.
Семейство продолжало броуновские сборы; сосед-служивый меланхолично барабанил пальцами по столешнице.
«Нервное у него, что ли?» – подумал Костя неприязненно, хотя стук колес все равно все звуки заглушал.
Все-таки в вагоне очень недоставало окон, без этого поездка казалась какой-то ущербной и ненастоящей. А вдобавок, когда состав начал притормаживать, а потом и вовсе остановился, Костя даже не сразу понял, что они приехали.
– Финита, – сообщил Виорел и встал. Сосед из ниши напротив поднялся еще раньше и теперь пытался просочиться к выходу, но тщетно: миновать деятельное семейство не было никакой возможности, а невольно соседствующий с ними работяга так даже и встать не мог – сидел, забившись в самый угол. В коридорчике, где были заперты вещи, галдели; Костя услышал и узнал голос самого первого железнодорожника:
– Тихо, тихо, сейчас все выдам! Йоша, шевелись, ядрена вошь!
Железнодорожник, по правде говоря, никаких зловредных насекомых не поминал, но эмоционально его слова вполне соответствовали моменту.
Поскольку все равно приходилось пассивно ждать, Костя решил поспрашивать – вдруг напарник соизволит что-нибудь рассказать вместо осточертевших языковых уроков каждую свободную минуту?
– Слушай, Вира, а зачем вещи оставлять на входе в вагон, да еще и под замком?
Виорел покосился на него, потом на служивого, терпеливо ожидающего возможности выйти, и не очень охотно ответил:
– Давай потом, а? Сегодня вечер по-любому свободный, хоть обспрашивайся. Обещаю! Надоело мне тебя джавальскому учить, если честно, хотя понимаю, что надо. Да и худо-бедно объясняться ты уже насобачился, я заметил.
– Ладно, – терпеливо вздохнул Костя. – Потом так потом. Но хоть чего сейчас делать будем – мне позволено знать?
– Как чего? – удивился Виорел. – В гостиницу пойдем, надо же где-то жить! Отдохнем как люди, поужинаем, выспимся. А завтра с утречка по делам.
– Ух ты! – Костя оживился. – И у осликов бывают праздники, оказывается!
Виорел снисходительно глянул на него, но необидно, как старший брат на карапуза-младшего:
– Да мы, считай, самую муторную часть пути уже одолели. Назад так вообще налегке пойдем. Красота!
Служивый обернулся и с интересом глянул на Виорела с Костиком. Не скажешь, что пристально, скорее мимолетно так. Но Виорел замолчал и напрягся, Костя это сразу почувствовал.
Тем временем впереди наметилось движение, семейство потихоньку покидало вагон с непременным гвалтом и шумом. Основную децибельную составляющую обеспечивал, разумеется, пацан в матросском костюмчике, но и голос его мамаши тоже слышался даже из тамбура.
Следом проследовал к выходу работяга, потом служивый. За ними – Виорел с Костей, а у них за спинами топтались молчаливые ребята в камуфле.
Служивый получил перед выходом аккуратный чемоданчик и кобуру, надо понимать – не пустую. Костя с Виорелом – свои мешки, едва Виорел отдал железнодорожнику полученные при посадке жетончики. Чего-то намеревались забрать и парни в камуфле, но Виорел уже спускался по лесенке, и Косте некогда было разглядывать, что именно, надо было подавать свою поклажу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
