Те, кто осуждал проперсидский коллаборационизм, в данном случае имели полное право осудить Фивы, Коринф, Афины и Аргос. Конечно, Спарта и Афины с равной готовностью пошли бы на сговор с Персией, схватившись не на жизнь, а на смерть в Пелопоннесской войне, но в 395 г. Спарта воевала за независимость Ионии, когда государства-коллаборационисты нанесли ей удар в спину. Они покрыли себя бесчестьем, не последовав примеру Спарты, которая около 459 г. отвергла предложения Мегабаза.
5. Коринфская война и «царский мир»
В начале лета 394 г. конфедераты начали Коринфскую войну. Они получили уникальную возможность нанести удар по Спарте, пока армия Агесилая еще не вернулась из Азии. Но, собравшись в Коринфе, они потеряли драгоценное время, ведя споры по несущественным мелочам. Тем временем спартанцы уже выступили. Они вызвали подкрепления из Мантинеи и Тегеи и скапливали свои силы в Сикионе, пока конфедераты все еще мешкали в Коринфии, дискутируя по поводу старшинства командования и планов битвы. Спартанские силы насчитывали около 20 тысяч гоплитов, набранных со всего Пелопоннеса, за исключением Флия, который попросил о перемирии на время праздника;
6 тысяч из них были спартанцами под командованием Аристодема, который осуществлял верховное командование всей армией. Кроме того, у него было 600 спартанских всадников, 300 критских лучниковнаемников и многочисленная легкая пехота. Конфедераты набрали около 24 тысяч гоплитов (Аргос выставил 7 тысяч, Афины – 6, Беотия – 5, Коринф – 3 и Эвбея – 3 тысячи); у них было около 1500 человек конницы и больше легких пехотинцев, чем у противников. В предварительных столкновениях спартанцы оттеснили конфедератов на оборонительную позицию у реки Немея, где местность была неудобной для действий конницы, а сами удерживали равнину, на которой произошло решающее сражение между гоплитами. Конфедераты не имели одного главнокомандующего: командование и почетную позицию на правом фланге ежедневно получал очередной союзник. В июне или в июле, когда беотийцы занимали правый фланг, а афиняне на левом фланге стояли лицом к лицу с ужасными спартанцами, беотийцы отдали приказ к атаке.
Любой гоплитский строй, наступая, смещался вправо, так как каждый боец своим правым боком, не прикрытым щитом, старался держаться как можно ближе к соседу. В данном случае эта тенденция усугубилась действиями беотийцев. Построив своих людей необычайно глубоким строем – более шестнадцати человек, – они уклонялись вправо и тянули за собой весь строй. Афиняне на левом фланге, опасаясь разрыва в строю, были вынуждены следовать за общим движением. Спартанцы, быстро увидев свой шанс, отклонились вправо, так что их войско на крайнем правом фланге обхватило афинян и немедленно развернулось, чтобы ударить им по флангу и в тыл. Остальная часть спартанского строя, за исключением бригады из ахейской Пеллены, не выдержала натиска врага, обладавшего численным превосходством, и бежала, преследуемая по пятам противником. Однако сами спартанцы, нанеся большой урон шести афинским полкам, окруженным ими, развернулись, сохраняя строй, и по очереди атаковали с фланга все отряды конфедератов, возвращавшихся из погони, – сперва аргивян, потом коринфян и, наконец, беотийцев. В начальной фазе битвы союзники Спарты потеряли около тысячи человек, в то время как потери конфедератов в итоге составили почти 3 тысячи. Сами спартанцы утверждали, что они потеряли всего восьмерых. Итог битвы снова доказал колоссальное превосходство спартанских гоплитов во главе со способным командующим.
Конфедераты перешли к обороне (они прочно удерживали Коринфию) и приготовились атаковать Агесилая на марше через центральную Грецию. Оставив 4 тысячи человек для защиты греческих государств в Азии, Агесилай тем временем пересек Геллеспонт и устроил смотр своим войскам, прежде чем вести их через Фракию и Македонию. В Амфиполе он узнал о победе Спарты под Немеей; в Фессалии разбил конницу фессалийцев – союзников беотийцев. В Трахиде и Фокиде Агесилай получил подкрепления от своих союзников и усилил своих неодамодейцев половиной спартанской бригады, составлявшей гарнизон в Орхомене, и полной спартанской бригадой, присланной морем из Сикиона.
14 августа 394 г., когда Агесилай готовился к вторжению в Беотию, произошло частичное солнечное затмение. В этот день Агесилай получил известие, что флот Писандра разбит в Книде, а Писандр погиб. Агесилай сообщил своему войску, что флот Писандра одержал великую победу, и повел своих людей в Беотию. Там, на равнине у Коронеи, они оттеснили и разгромили силы Беотии, Аргоса, Афин, Коринфа, Эвбеи, Локриды и Эниании. Отличились лишь фиванцы. В начальной фазе боя они разбили орхоменцев и оттеснили их к лагерю. Когда фиванцы возвращались, Агесилай не стал, подобно Аристодему в битве при Немее, ждать момента, чтобы атаковать их фланг, а сомкнул свои ряды и встретил их лицом к лицу. Сцепившись друг с другом щитами, гоплиты «напирали, бились, убивали и умирали сами». Благодаря своей массе, отличному владению копьем и стойкости глубокий строй фиванцев не только устоял, но и прорвался через спартанские ряды и присоединился к конфедератам, занявшим оборонительную позицию на горе Геликон. Не считая этого важного эпизода, битва при Коронее снова доказала превосходство спартанского оружия. Прошло еще двадцать три года, прежде чем кто-либо снова осмелился встретиться с регулярной спартанской армией в решающем сражении.
В последовавшей длительной войне Агесилай проявил себя выдающимся полководцем. Он пользовался огромной популярностью как среди граждан Спарты, так и среди наемников. Под Коронеей он вел свои войска в бой и был ранен. Он превосходно владел искусством отвлекающих маневров, засад и стремительных рейдов, а из последней кампании в Азии вернулся с добычей на тысячу талантов. Поскольку второй царь – Эгесиполис, сын Павсания, – был молод и не столь популярен, Агесилай командовал спартанскими армиями много лет и приобрел такой опыт и престиж, какой редко выпадал на долю ежегодно назначавшихся полководцев в других государствах. Приведя свою армию из центральной Греции на родину, он взял на себя задачу прорваться через Истм. У греков искусство обороны намного превосходило искусство нападения. Массивные стены Коринфа и Акрокоринфа были неприступными. Две параллельные стены, идущие из Коринфа к Лехею в Коринфском заливе, перекрывали путь к Истму, но некие коринфяне – сторонники олигархии, по-видимому, в 392 г. открыли в них проход, в который вошли спартанцы. Они отразили контратаку, пробили в стенах бреши и поставили гарнизоны в Сиде и Кроммионе в северной Коринфии. Стены были снова заняты и восстановлены афинской армией, но Агесилай в 391 г. вновь прорвался сквозь них, покорил в 390 г. северо-западную Коринфию, захватив значительную добычу и поставив гарнизон в Энах. Однако Коринф и Аргос по-прежнему угрожали его линиям коммуникаций, а в самый момент его успеха в северо-западной Коринфии спартанская бригада (mora) была почти полностью уничтожена под Лехеем. Тогда Агесилай отступил. Его гарнизоны в Энах, Сиде и Кроммионе вскоре пали, и, хотя Лехей держался, Агесилай отказался от попытки прорваться через Истм. В 389 г. он пересек залив и разграбил Акарнанию, которая в 388 г., не желая нового вторжения, заключила мир и союз со Спартой. На этом сухопутная война зашла в тупик.
В этих операциях Спарта широко использовала наемников, отчасти потому, что желала сберечь жизни своих граждан, но главным образом потому, что наемники приносили больше пользы. Тяжеловооруженный гоплит в открытом бою был медленным и неуклюжим. Пелтаст-наемник с легким щитом, дротиком и кинжалом превосходил гоплита проворством. Его вооружение было усовершенствовано в IV в. афинским командиром наемников Ификратом, который удлинил дротик и переделал кинжал в короткий меч, пригодный для рукопашной схватки. В прошлом гоплиты, не имея поддержки легкой пехоты, несли от пелтастов и застрельщиков огромные потери, что мы видим на примере Этолии, Сфактерии и Аттики. Теперь же отряд пелтастов Ификрата доказал свое значение в бою под Лехеем. Бригада спартанских гоплитов возвращалась в Лехей во главе кавалерийского отряда, когда на них со всех сторон набросились пелтасты, нанося удары по флангам, отступая перед атаками и дротиками поражая гоплитов, которые потеряли погибшими 250 человек. В Акарнании отряд во главе с Агесилаем также жестоко пострадал от акарнян, вооруженных как пелтасты. Впоследствии Спарта использовала своих граждан-гоплитов главным образом в решающих кампаниях. Они проявили себя с наилучшей стороны, опустошив Арголиду под командованием Агесилая в 391 г. и под командованием Агесиполиса в 388 г.
Со стороны конфедератов основную тяжесть боев и потерь несли Коринф и Аргос. Беотийцы после битв при Немее и Коронее почти не участвовали в сражениях. Афиняне, чьи гоплиты понесли столь тяжелые потери в битве при Немее, выставляли только наемников-пелтастов под командованием Ификрата. Кроме победы над спартанской бригадой, эти пелтасты совершали набеги на Аркадию и успешно нападали на Сикион и Флий; но после 390 г. (когда Афины восстановили свои Длинные стены) они были отозваны для службы за морем. Напряжение войны вскоре раскололо Коринф на две партии. В 392 г., подстрекаемые Аргосом, Афинами и Беотией, демократы во время священного праздника напали на своих противников и убили 120 человек у алтарей и в храмах. Это святотатство вызвало всеобщее негодование, которое спасло уцелевших сторонников олигархии от аналогичной расправы. Затем демократические вожди Коринфа объединили свое государство с Аргосом, вероятно, по принципу изополитии, состоявшему в том, что граждане Коринфа получили гражданство Аргоса и наоборот, но Аргос вследствие своих размеров стал лидером союза. Тогда олигархические вожди Коринфа сдали Длинные стены Спарте, бежали из Коринфа и вместе со спартанцами составили гарнизон Лехея. Вероятно, в 389 г. Аргос предпринял дальнейшие шаги по аннексии Коринфа, который прекратил существование как независимое государство. Сам Аргос также нес тяжелые потери. Он потерпел несколько поражений в боях, и его земли были опустошены. Но его демократическое правительство держалось стойко, а вековечное соперничество со Спартой способствовало единству государства. Беотийская лига, защищенная с суши Аргосом и Коринфом, а с моря – Афинами, могла беспрепятственно усилить свои позиции в центральной Греции. Не сумев вернуть Орхомен в лигу, беотийцы в 487 г. были менее склонны к миру, чем прочие конфедераты.
