привыкла и худшему. Если вам так легче — говорите, как с парнем. Не удивите и не напугаете.
— С парнем… — Он снова встал у стены, в этот раз не рискуя к ней прикасаться. Просто стоял и смотрел в сторону, чтобы не напрягать глаза. — Клер, знаете, я бывал в той дыре, которую вы три года называли домом. Я собрал о Клермоне все сведения, какие мог. У меня был даже ваш портрет. И у меня сложилось весьма логичное представление о вас: мальчишка, родившийся в нищете, пытающийся вырваться из неё любыми способами. Мюрай, как мне казалось, был для вас хорошим вариантом — пусть незаконным, но верным — от Мюрая сложно ожидать подлости и подставы. Мне казалось, что он втянул вас в это дело, дав надежду на хорошее будущее.
Клер не сдержала смешка, возвращаясь к привычному за последние годы говорку:
— Да лааааан! Ну, вы даете! Так ошибиться… Это я втянула его — для него я была незаконным, но верным вариантом.
— Вариантом чего? — не удержался Грег, все же из него никуда не делся охотничий азарт детектива, напавшего на нужный след. Несмотря на обещание не трогать больше дело о контрабанде, знать правду ему все же хотелось.
Клер посмотрела мужчине прямо в глаза, заставляя морщиться от света:
— Вариантом остановить надвигавшуюся войну. Она же ни для кого не была секретом. Тальма четверть века ждала, когда под гнетом торговой блокады Верния ослабнет, а Верния… Она тоже готовилась к нападению — единственному для неё варианту выжить, скидывая кольцо блокады. Просто… Я не говорила Мюраю об истинных целях короля Людовика Пятого. Мюрай верил в теорию паритета, я же умолчала, что война все равно будет — Вернии она была нужна. Причем Вернии было выгодно именно дождаться нападения Тальмы. Что-то еще, майор? Может, мои связи с Вернией? Или мои контакты тут? — она собралась, понимая, что оказалась один на один с тем, кто вел дело о контрабанде. Возможно, живой он её отсюда не выпустит. Она вытащила согревшиеся пальцы из подмышек и правой рукой осторожно нащупала в кармане пальто рукоятку револьвера. Достать его из такого положения будет трудно, зато незаметно.
От взгляда Грега не ускользнул её маневр:
— Не стоит доставать револьвер. Все, я не провожу допрос. Я лишь хочу знать: какой твари и как именно вас удалось заставить пойти на все это? — он руками обвел темноту катакомб. — Вы не похожи на экзальтированных дамочек, влюбленных в короля до беспамятства. Вы не похожи на лжепатриотов, до хрипа в горле доказывающих право Вернии на войну… Вы… Как вас заставили пойти на это?
Клер грустно рассмеялась, некстати вспоминая Джеймса:
— Нет уж, простите, я не готова таким делиться. Я бы хотела все забыть и не вспоминать. — Она встала, скидывая с себя мундир и беря каску с котятами под мышку — одна рука ей понадобится, чтобы успеть выхватить револьвер: — пойдемте. Я уже готова продолжать.
— Как скажете, — Грег надел на себя мундир: — показывайте дорогу — я хочу спуститься на нижние уровни.
Клер пошла вперед, чувствуя, как тишина снова мягким одеялом забывчивости и рассеянности укутывает её. Тяжелое дыхание Грега за спиной разбивало, конечно, безмолвие катакомб, но и сеяло тревогу в душе Клер. Грег был опасен.
Она не выдержала и спросила, когда по гнилой лестнице спустились на уровень ниже:
— Грег… Меня тоже пугает тишина… Давайте поговорим. — Сейчас Грег шел первым — в поисках опасности в виде трещин и возможных обвалов.
— О чем? — тут же откликнулся мужчина.
— О… — сейчас Клер беспокоило одно — чем он может быть опасен. — О причине вашей опасности.
Он угрюмо рассмеялся, почти слово в слово повторяя её фразу:
— Я все еще не готов говорить о таком.
Клер с упорством смертника, нарывающегося на неприятности, напомнила, на всякий случай кладя пальцы на рукоятку револьвера в кармане короткого пальто:
— От этого зависит не только ваша жизнь, но и моя.
Грег обернулся на неё и исподлобья посмотрел, уже привычно хмурясь:
— Потому не раздумывайте и стреляйте.
Клер чуть отвернулась в сторону, чтобы не слепить мужчину, и тихо призналась:
— Я вас чуть не пристрелила из-за ваших расспросов, Грег. Из-за ваших заявлений нервы и так расшатаны, а тут еще тишина и темнота… Вы знаете, что темнота шепчет о чудовищах?
Грег передернул плечами:
— О да. У меня в ушах словно радио работает — шумит на пустой волне…
— Так…? — напомнила Клер, — вы расскажите о себе?
Он поставил полупустой мешок на пол и принялся доставать несколько маячков — по стене из засыпанного камнями хода в основной шли трещины:
— Может, лучше о чем-то нейтральном поговорим? О цветах, о погоде, о здоровье… — он завязал мешок и встал. — О чем еще говорят с лерами?
Клер дернула свободным плечом — каска с котятами, больно упираясь в ребра, все так и была зажата другой рукой:
— О здоровье говорить в Аквилите неприлично, потому что обычно обсуждают инфлюэнцу и другие зимние эпидемии.
— Тогда о книгах… Вы читали новинку прошлой осени Марка Генри «О клерках и капусте»?
Клер фыркнула, удобнее перехватывая пытающуюся упасть каску:
— Прошлой осенью у меня было очень плохо с деньгами. Мне было не до книг. Так что я её не читала.
Грег признался, направляясь к трещине и устанавливая пару маячков:
— Я тоже не читал. — его голос звучал глухо — он же разговаривал почти со стеной. — Говорят, интересная вещь о простых людях, написанная с юмором и любовью.
Клер тихо сказала:
— Странно в наше время писать с любовью о простых людях. Все больше о сверхлюдях сочиняют, создавая в читателях уверенность, что так и должно быть — кто-то сильный, кто имеет право распоряжаться чужой жизнью.
Плечи Грега при этих словах обмякли, он сильно сгорбился, неожиданно кулаком ударяя в стену. Снова и снова, как иногда делал взбешенный Брок.
— Грееег! Прекратите, немедленно! — громче, чем надо в катакомбах, сказала Клер. Её слова эхом заметались по пустым проходам.
— Прррростите… — Грег уперся лбом в стену, успокаиваясь, а потом отстранился и вытер кровь на костяшках пальцев о мундир. — Простите, не хотел вас пугать. Это… Случайность.
Клер строго сказала:
— Давайте так. Я расскажу без утаек, почему я оказалась тут, а вы расскажете о себе и причине вашей опасности для окружающих, а то я нервный тик заработаю, снова и снова хватаясь за револьвер. — она подошла к мужчине и уверенно сказала: — дайте руку! Её надо перевязать. Тут катакомбы, тут куча разных инфекций. Вы хотите заработать себе
