9 часов вечера. Помещение Петербургского комитета. Вереницы делегатов от заводов. Все они предлагают организациям нашей партии вмешаться в дело и взять в свои руки руководство демонстрацией. Иначе «будет кровопролитие». Раздаются голоса о необходимости избрания делегаций от заводов и фабрик, с тем чтобы делегации заявили ЦИК Советов о воле демонстрантов, а массы, выслушав потом доклады делегаций, разошлись мирно.
10 часов ночи. Таврический дворец. Заседание рабочей секции Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. В связи с докладами рабочих о начавшемся выступлении большинство секции решает, во избежание эксцессов, вмешаться в демонстрацию с целью придать ей мирный и организованный характер. Меньшинство, но согласившееся с этим решением, покидает зал заседания. Большинство выбирает Бюро для исполнения только что принятого решения.
11 часов ночи. Явка ЦК и ПК нашей партии переносится в Таврический дворец, куда с вечера стекаются демонстранты. Приходят агитаторы из районов и заводские представители. Собрание представителей ЦК нашей партии, ПК, Военной организации, Межрайонного комитета, Бюро рабочей секции Петроградского Совета. Из докладов от районов выясняется, что:
1) рабочих и солдат завтра не удержать от демонстрации;
2) демонстранты выйдут с оружием исключительно в целях самообороны для того, чтобы создать действительную гарантию от провокаторских выстрелов с Невского проспекта: «в вооруженных не так-то легко стрелять».
Собрание решает: в момент, когда революционные массы рабочих и солдат демонстрируют под лозунгом «Вся власть Советам!», партия пролетариата не вправе умыть руки и пройти мимо движения, она не может покинуть массы на произвол судьбы, она должна быть вместе с массами, с тем чтобы придать стихийному движению сознательный и организованный характер. Собрание решает предложить рабочим и солдатам избрать делегатов от полков и заводов и через них заявить Исполнительному комитету Советов о своих желаниях, В духе этого решения составляется воззвание с призывом к «мирной и организованной демонстрации».
12 часов ночи. Свыше 30 тысяч путиловцев появляются у Таврического дворца. Знамена. Лозунг: «Вся власть Советам!». Выборы делегатов. Делегаты докладывают Исполнительному комитету о требовании путиловцев. Солдаты и рабочие, стоявшие у Таврического дворца, начинают расходиться.
4 июля. День. Шествие рабочих и солдат. Знамена. Лозунги большевистские. Шествие идет к Таврическому дворцу. Шествие замыкается тысячами кронштадтских матросов. Демонстрирующих, по свидетельству буржуазных газет («Биржевка»), не менее 400 тысяч. На улицах ликование. Обыватели встречают демонстрантов веселым «ура!». Пополудни начинаются эксцессы. Темные силы буржуазных кварталов омрачают выступление рабочих преступными провокационными выстрелами. Даже «Биржевые Ведомости» не решаются отрицать, что выстрелы начались со стороны противников демонстрации. «Ровно в два часа дня, – пишет «Биржевка» (вечерний выпуск от 4 июля), – на углу Садовой и Невского, когда проходили вооруженные демонстранты и собравшаяся в значительном количестве публика спокойно смотрела на них, с правой стороны Садовой раздался оглушительный выстрел, вслед за которым началась стрельба пачками».
Ясно, что начали стрелять не демонстранты, а «неизвестные лица», стреляли в демонстрантов, а не наоборот.
Выстрелы продолжались одновременно в разных местах буржуазной части города. Провокаторы не дремали. Тем не менее демонстранты не выходят из рамок необходимой самообороны. О заговоре или восстании не может быть и речи. Ни одного случая захвата правительственных или общественных учреждений не наблюдалось, ни одной попытки такого захвата, хотя демонстранты при колоссальных вооруженных силах, которыми они располагали, вполне могли бы захватить не только отдельные учреждения, но и весь город...
8 часов вечера. Таврический дворец. Собрания ЦК, Межрайонки и проч. организаций нашей партии. Решено: после того как воля революционных рабочих и солдат продемонстрирована, выступление должно быть прекращено. В духе этого решения составляется воззвание: «Демонстрация закончилась... Наш пароль: стойкость, выдержка, спокойствие» (см. воззвание в «Листке Правды»[290]). Воззвание это, отданное в «Правду», не могло появиться 5 июля, так как ночью (с 4-го на 5-е) «Правда» была разгромлена юнкерами и контрразведчиками.
10–11 часов ночи. Таврический дворец. Заседание Центрального исполнительного комитета Советов. Обсуждается вопрос о власти. После ухода кадетов из правительства положение эсеров и меньшевиков становится особенно критическим: им «нужен» блок с буржуазией, но нет возможности блокироваться, ибо буржуазия не хочет больше соглашений с ними. Идея блока с кадетами проваливается. Ввиду этого вопрос о взятии власти Советами ставится ребром.
Слухи о прорыве нашего фронта германскими войсками, правда, еще не проверенные, но вносящие тревогу.
Слухи о том, что завтра появится в печати сообщение с гнусной клеветой на тов. Ленина.
Центральный исполнительный комитет Советов вызывает волынцев (солдат) в Таврический дворец для охраны дворца, – от кого? Оказывается, от большевиков, которые пришли во дворец якобы для того, чтобы «арестовать» Исполнительный комитет и «захватить власть». Это говорится о большевиках, которые ратовали за усиление Советов, за передачу им всей власти в стране!..
2–3 часа ночи. Центральный исполнительный комитет Советов не берет власти. Он поручает министрам-»социалистам» составить новое правительство, взяв туда хотя бы одиночек-буржуа. Министры снабжаются особыми полномочиями для «борьбы с анархией». Дело ясное: Центральный исполнительный комитет, поставленный перед необходимостью решительного разрыва с буржуазией, чего он особенно
боится, – ибо он до сих пор черпал свою силу в тех или иных «комбинациях» с буржуазией, – отвечает решительным разрывом с рабочими и большевиками для того, чтобы, соединившись с буржуазией, обратить свое оружие против революционных рабочих и солдат. Тем самым открывается поход против революции. Революция берется эсерами и меньшевиками под обстрел на радость контрреволюции...
5 июля. В газетах (собственно в «Живом Слове») появляется сообщение с гнусной клеветой на тов. Ленина. «Правда» не вышла в свет, ибо ее разгромили с 4 на 5 июля ночью. Устанавливается диктатура «социалистических» министров, ищущих блока с кадетами. Меньшевики и эсеры, не желавшие взять власть, на этот раз берут ее (на короткое время) для того, чтобы расправиться с большевиками... Появление на улицах войсковых частей с фронта. Юнкера и контрреволюционные банды громят, обыскивают, надругаются. Травля Ленина и большевиков, поднятая Алексин- ским – Панкратовым – Переверзевым, используется до дна контрреволюцией. Контрреволюция растет часами. Центр диктатуры – военный штаб. Разгул контрразведки, юнкеров, казаков. Аресты, избиения. Открытый поход Центрального исполнительного комитета Советов против большевистских рабочих и солдат развязывает силы контрреволюции...
В ответ на клевету Алексинского и К0 появляется листок ЦК нашей партии – «Клеветников к суду!». Появляется отдельное воззвание ЦК (не появившееся в «Правде» ввиду ее разгрома) о прекращении забастовки и демонстрации. Поражает отсутствие каких бы то ни было воззваний прочих «социалистических» партий. Большевики одни. Против них молчаливо объединяются все элементы правее большевиков – от Суворина и Милюкова до Дана и Чернова.
6 июля. Разведены мосты. Сводный отряд усмирителя Мазуренко. На улицах войска, усмиряющие непокорных. Фактически осадное положение. «Подозрительные» арестовываются и отводятся в штаб. Идет разоружение рабочих, солдат, матросов. Петроград отдан во власть военщины. При всем желании «власть имущих» вызвать так называемый «бой» рабочие и солдаты не поддаются на провокацию, не «принимают боя». Петропавловская крепость открывает ворота разоружителям. Помещение Петербургского комитета занимает сводный отряд. По рабочим кварталам обыски, разоружение. Идея Церетели о разоружении рабочих и солдат, впервые робко формулированная II июня, приводится в исполнение теперь. «Министр разоружения» – говорят о нем рабочие с озлоблением...
Типография «Труд» разгромлена. Вышел «Листок Правды». Убийство рабочего Воинова, распространявшего «Листок»... Буржуазная печать неистовствует, выдавая гнусную клевету на тов. Ленина за факт, причем в своей атаке против революции она уже не ограничивается большевиками, распространяя ее на Советы, на меньшевиков, эсеров.
Становится ясным, что эсеры и меньшевики, выдав большевиков, выдали и самих себя, выдали революцию, развязав и разнуздав силы контрреволюции. Поход контрреволюционной диктатуры против свобод в тылу и на фронте идет полным ходом. Судя по тому, что кадетская и союзная печать, вчера еще ворчавшая на революционную Россию, вдруг почувствовала себя удовлетворенной, можно заключить, что «дело» усмирения не обошлось без участия в походе отечественных и союзных денежных мешков.
