По объявлении Высочайшего Манифеста по крестьянскому делу Кавказское духовенство увидело в Манифесте те самые основные мысли относительно дела, какие изложены были за два года <до этого> их Архипастырем, и, предуготовленное, направленное замечаниями, не могло давать Манифесту какого-либо произвольного толкования. Таким образом, в Крае, в котором недавно возникали беспорядки между помещичьими крестьянами от недоразумений, порождавшихся в среде их, сохранился, при обнародовании Манифеста, ничем не нарушенный порядок.
С чувствами совершенного почтения и преданности имею честь быть
Вашего Сия<тельства покорнейшим слугою Игнатий, епископ Кавказский и Черноморский>.
Рапорт
Государю
от 24 июля 1861 [1340]
(Об увольнении на покой)
Августейший Монарх,
Всемилостивейший Государь!
Чувствуя крайнее оскудение сил от болезненности, продолжающейся около сорока лет, и постоянно питая в душе желание окончить дни в уединении, я подал в Святейший Синод рапорт, в котором, донося о состоянии моего здоровья, прошу увольнения от управления Епархиею и предоставления мне в управление общежительного Николаевского Бабаевского монастыря Костромской Епархии, по тому образцу, как это сделано для многих Архиереев, уволенных от дел Епархиальных.
То милостивейшее внимание, которого удостоивали меня Ваши Августейшие Родители, называя меня своим воспитанником, внушает и дозволяет мне обратиться к Вашему Императорскому Величеству с всеподданнейшею и убедительнейшею просьбою. Не по причине какой-либо заслуги и достоинства моих — их нет у меня — в память Ваших почивших Родителей и вследствие Ангельской доброты Вашего сердца окажите мне милость из милостей: повелите удовлетворить моему прошению; даруйте мне насущный кусок хлеба и просимый приют, в котором я мог бы окончить в мире и тишине дни мои, вознося недостойные и убогие молитвы о благоденствии Вашего Величества и всего Вашего Августейшего Дома, о покое и вечном блаженстве Ваших приснопоминаемых Родителей.
С верноподданическими чувствами глубочайшего благоговения и всесовершенной преданности имею счастие быть
Вашего Императорского Величества,
Всемилостивейшего Государя верноподданнейшим слугою
Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.
24 июля 1861 года.
Из рапорта
в Святейший Синод
от 24 июля 1861, № 1186 [1341]
При всем старании моем расстроенное долговременными болезнями здоровье мое восстановить минеральными водами, я мог получить в течение проведенных мною здесь трех с половиною лет только некоторое облегчение, но вместе чувствую особенный упадок сил. Донося о таком положении моем, я вынужденным нахожусь покорнейше просить Ваше Святейшество о оказании мне милостивейшего снисхождения увольнением меня от управления Кавказскою епархиею и о предоставление мне в управление общежительного Николаевского Бабаевского монастыря Костромской епархии по нижеследующим побуждающим меня к таковому избранию причинам: 1) Приобучался я к монашеской жизни в общежительных монастырях и настоятелем сделан первоначально в общежительный монастырь, почему имею особенное сочувствие к общежитиям. 2) Братство упомянутого монастыря достаточно для удовлетворения потребностям Архиерейского служения. 3) Климат и местность сего монастыря соответствуют слабому здоровью моему, заставляющему меня обращать особенное внимание на место жительства. Удовлетворение сей покорнейшей моей просьбы я сочту величайшим для меня благодеянием.
Письмо
к Обер-прокурору графу А. П. Толстому
от 24 июля 1861 [1342]
(О содействии к увольнению на покой)
Милостивейший Государь,
Граф Александр Петрович!
Весьма давно я имел желание вполне уклониться от мира и по полученным мною монашеским воспитанию и направлению, и при созерцании болезненности моей, не обещающей мне долговременной земной жизни. Более и более рассматривая себя, убеждаюсь, что пустынным моим направлением я разошелся с направлением, требуемым служением посреди мира. Вследствие такового рассматривания и давнишнего расположения я посылаю сего дня рапорт в Святейший Синод о моем положении, с прошением увольнения от управления Епархиею и о предоставлении мне в управление общежительного Николаевского Бабаевского монастыря Костромской Епархии. Уведомляя Вас о сем, покорнейше прошу милостивого содействия Вашего, чем окажете мне истинное одолжение.
Призывая на Вас обильное благословение Божие, с чувствами совершенного почтения и преданности имею честь быть
Вашего Сиятельства покорнейшим слугою.
Игнатий, Епископ Кавказский и Черноморский.
24 июля 1861-го года.
Письмо
к Обер-прокурору графу А. П. Толстому
от 21 августа 1861 [1343]
Милостивейший Государь,
Граф Александр Петрович!
Письмо Вашего Сиятельства от 6-го августа за № 1488, коим по Высочайшему Повелению Вы изволите уведомлять меня, что всеподданнейшее письмо мое от 24-го июля Его Императорским Величеством принято благосклонно и выраженные в нем мои желания удовлетворены, мною получено сего 21-го августа. Всепокорнейше прошу Ваше Сиятельство повергнуть к стопам Его Величества мою всеподданнейшую, неограниченную благодарность за оказанное мне благодеяние, которое по моему положению ветхости признаю благодеянием величайшим.
Призывая на Вас обильное благословение Неба, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть
Вашего Сиятельства покорнейшим слугою.
Епископ Игнатий.
21-го августа 1861-го года.
Письмо
к Обер-прокурору графу А. П. Толстому
от 14 сент. 1861 [1344]
Милостивейший Государь,
Граф Александр Петрович!
11-го сего сентября получен мною указ Св. Синода о увольнении меня от управления Кавказскою Епархиею и о предоставлении мне в управление Николаевского Бабаевского монастыря на правах Епархиального Архиерея. Я возблагодарил Бога за доставленное мне положение, удовлетворяющее меня до преизбытка во всех отношениях. Позвольте принести и Вашему Сиятельству искреннейшую признательность за содействие Ваше в деле, которое признаю величайшим для меня благодеянием. Полагаю выехать из Ставрополя 15-го сентября.
С чувствами совершенного почтения и преданности имею честь быть
Вашего Сиятельства покорнейшим слугою.
Епископ Игнатий.
14 сент. 1861 года.
Из Жизнеописания
епископа Игнатия [1345]
(О скорбях на Кавказской кафедре)
<…> Но скорби не оставляли преследовать епископа Игнатия. Упомянутый циркуляр, обличивший направление журнала Казанской Духовной академии, вооружил против него почти всех епископов, воспитанников духовных академий [1346], а кончина Митрополита Новгородского и С.-Петербургского Григория лишила его единственного человека, принимавшего в нем дружественное и искреннее участие, основанное на единении духовном. В это лето 1860 года жена Крастилевского нашла доступ и покровительство своему супругу у Митрополита Филарета Московского. Такое же покровительство нашел в лице Московского святителя и ректор Семинарии архимандрит Епифаний Избитский, вставший в ряду недовольных и искавший, так сказать, случая огласить свое нерасположение к епископу Игнатию.
Неудовольствие защитников Казанской академии против Епископа усугубилось обстоятельством, которое Епископ не счел возможным скрыть и должен был довести до сведения Синода как факт, огласившийся во всем образованном обществе Ставрополя. Профессор Казанской академии Гусев, присланный в 1859-м году для обревизования Ставропольской семинарии, на испытании воспитанников в присутствии всех преподавателей Семинарии и воспитанников учеников Богословского отдела кощунно отозвался о поведаниях библейских. Слова его повторялись одними кощунно, а благочестивыми христианами — с великою скорбью. Гусев однако получил награду — Орден Св. Владимира 3-ьей степени и сряду однако должен был оставить службу при Академии. Успешное влияние интриг ректора архимандрита Епифания в соединении с протоиереем Крастилевским при Митрополите Филарете выразилось, с одной стороны, неподвижностью в Синоде исхода дела Крастилевского, с другой, — нахально дерзкими безнаказанными действиями архимандрита Епифания, до того забывшегося, что в один из высокоторжественных дней, по окончании Божественной литургии в летнем кафедральном соборе, он, сослуживший Епископу, вследствие спора с кафедральными священнослужащими, в присутствии Командующего войсками генерал-адьютанта графа Евдокимова и всего военного и гражданского начальства, сопровождавших Епископа к экипажу, подбежал к дверцам кареты, и, остановив весь разъезд, с великим раздражением стал разъяснять жалобу свою. Епископ сказал: «здесь не место — мы задерживаем всех» — приказал ему ехать в Архиерейский дом, чтобы там объяснить ему случившееся. Оказалось, что архимандрит заносчиво оскорбил кафедральных священнослужащих и потому получил предложение Епископа две недели не выезжать из дома. Взыскание это, естественно, не умиротворило архимандрита Епифания, опиравшегося на давнее покровительство Митрополита Филарета.
