министру иностранных дел Н. Н. Покровскому
Телеграмма
№ 170. 26 февраля /11 марта 1917 г.
Доверительно.
Ссылаюсь на мою телеграмму № 167.
Я решился принять предложенную Брианом видоизмененную редакцию, целиком и не испрашивая новых инструкций, по следующим соображениям: 1) новый текст вполне совпадает с буквой и смыслом инструкций, заключающихся в Вашей основной телеграмме № 507; 2) по имеющимся у меня достоверным сведениям, настоящее дело уже встретило известные Вам серьезные возражения со стороны некоторых членов совета министров, и всякая новая проволочка или поправка могла бы подать повод к дальнейшим затруднениям; 3) наконец, вчерашний инцидент в палате депутатов [787], хотя он и кончился благополучно для Бриана, показывает, что при нынешних обстоятельствах в каждую минуту может наступить внезапный кабинетный кризис. Если бы это случилось до получения мною новых инструкций и подписания декларации, все дело могло бы встретить новые препятствия и затянуться на неопределенное время. Позволяю себе, вследствие вышеизложенного, надеяться, что Вы изволите одобрить мой образ действий. Невключение в текст настоящей декларации оговорки об Аландских островах не мешает нам разрешить этот вопрос путем отдельного соглашения; при этом я просил бы разъяснить мне, идет ли речь о новом соглашении по этому вопросу или о подтверждении уже ранее полученного нами согласия французского правительства, — насколько я могу вспомнить, — в 1906 или 1907 г.?
Извольский.
299. Российский посол в Париже А. П. Извольский министру иностранных дел Н. Н. Покровскому
Телеграмма
№ 171. 27 февраля ⁄ 12 марта 1917 г.
Ссылаюсь на мою телеграмму № 168 (2).
Бриан доставил мне декларацию французского правительства, текст коей сообщен Вам моей телеграммой за № 168 — № 2, при письме от 10 марта нового стиля, следующего содержания: «Господин посол, имею честь при сем препроводить вашему превосходительству декларацию, которой французское правительство счастливо ответить на высказанное Вами от имени Вашего правительства пожелание в Вашей ноте от 13 прошлого февраля. Я счастлив выразить взгляды правительства республики, которые таким образом лишний раз подтверждают чувства доверия и дружбы, одушевляющие нашу страну по отношению к России.
Примите и проч. Подписано: Бриан, Париж 10 марта 1917 г.»[788].
Извольский.
300. Российский посол в Париже А. П. Извольский министру иностранных дел Н. Н. Покровскому
Телеграмма
№ 172. 27 февраля ⁄ 12 марта 1917 г.
Продолжение моей телеграммы № 171.
Я ответил Бриану письмом следующего содержания: «Честь имею уведомить ваше превосходительство о получении декларации французского правительства, которую Вы соблаговолили препроводить мне своим письмом от 10 текущего месяца и которая гласит: — (следует полный текст декларации). — Принося вашему превосходительству благодарность за столь любезное сообщение, я не сомневаюсь, что правительство его императорского величества увидит в нем новое доказательство чувств взаимного доверия и дружбы, существующих между Россией и Францией»[789].
Копии этих документов будут препровождены Вам с ближайшей оказией. Подлинники, ввиду необеспеченности сообщений, мне кажется, надо сохранить покуда в архивах вверенного мне посольства.
Извольский.
XI. Вопрос о Константинополе и Проливах при Временном правительстве, 1917 г
301. Справки, составленные в российском Министерстве иностранных дел по вопросу о Константинополе и Проливах[790]
I
19 февраля ⁄ 4 марта 1915 г. министром иностранных дел была передана французскому и великобританскому послам памятная записка, в коей было изложено пожелание о присоединении к России в результате настоящей войны следующих территорий: города Константинополя, западного побережья Босфора, Мраморного моря и Дарданелл; Южной Фракии до линии Энос — Мидия; побережья Малой Азии между Босфором, рекою Сакарией и подлежащим позднейшему определению пунктом Исмидского залива; островов Мраморного моря и островов Имброс и Тенедос. Специальные права Франции и Англии в пределах указанных территорий остались бы ненарушимы.
Как французское, так и великобританское правительства изъявили свое согласие на удовлетворение наших пожеланий, при условии успешного окончания войны и удовлетворения целого ряда притязаний Франции и Англии как в пределах Османской империи, так и в иных местах.
Притязания эти, поскольку они касаются Турции, сводятся к следующему:
Признание Константинополя свободным портом для транзита товаров, не следующих из России и не идущих в Россию, и свободы прохода через Проливы коммерческих судов.
Признание прав Англии и Франции в Азиатской Турции, подлежащих точному определению путем особого соглашения между Францией, Англией и Россией.
Сохранение священных мусульманских мест и Аравии под независимым мусульманским владычеством.
Включение установленной соглашением между Англией и Россией 1907 г. нейтральной зоны Персии в английскую сферу влияния.
Признав эти требования, в общем, подлежащими удовлетворению, российское правительство сделало, однако, некоторые оговорки.
В видах формулирования наших пожеланий касательно священных мусульманских мест, необходимо теперь же выяснить, останутся ли эти местности под властью Турции с сохранением за султаном звания халифа, или же предполагается создать новые самостоятельные государства.
По нашему мнению, было бы желательно отделить халифат от Турции. Во всяком случае, свобода паломничества должна быть обеспечена.
Соглашаясь на включение нейтральной зоны Персии в сферу английского влияния, российское правительство считает, однако, справедливым выговорить, чтобы районы городов Исфагани и Иезда были закреплены за Россией, а также чтобы часть полосы нейтральной зоны, врезающейся клином между русской и афганской границей и подходящей к самой русской границе у Зульфагара, была включена в русскую сферу влияния.
Российское правительство считает желательным одновременное разрешение вопроса о сопредельном с Россией Северном Афганистане, в смысле высказанных им во время переговоров 1914 г. пожеланий.
После вступления в войну Италии наши пожелания были сообщены и итальянскому правительству, и последнее выразило со своей стороны согласие, при условии победоносного окончания войны, осуществления итальянских притязаний вообще и на востоке в частности и признания нами за Италией в пределах уступаемых нам территорий одинаковых с Францией и Англией прав[791].
II
Памятной запиской от 19 февраля ⁄ 4 марта 1915 г. во французское и великобританское посольства императорское правительство формулировало перед двумя союзными правительствами необходимость окончательного разрешения вопроса о Проливах и Константинополе, в смысле присоединения к России Константинополя, обоих берегов Босфора и островов Имброса и Тенедоса. Тем же актом императорское правительство выразило готовность в одинаковой мере пойти навстречу осуществлению планов, которые обе державы выставят в будущем относительно прочих частей Османской империи и в других местах.
Первоначальный ответ французского правительства последовал в памятной записке французского посольства от 23 февраля ⁄ 8 марта 1915 г. Французский посол заявил министру иностранных дел, что в вопросе о Константинополе и Проливах императорское правительство может надеяться на добрую волю правительства республики. Этот вопрос так же, как и вопросы, касающиеся французских и английских интересов в Турции, на улажение коих в смысле пожеланий этих двух держав императорское правительство согласно,
