– Понятно… – произнес Демид. – Расскажи-ка мне побольше о Мире Тьмы, друг мой бесчеловечный. О Цветном мире, кажется, я и так неплохо осведомлен.
– Обойдешься, – проворчал Табунщик. – Ты и так слишком обо многом догадываешься, прямоходящий примат. Человечкам не положено знать о Мире Тьмы. Почему-то они не живут с этим знанием долго – быстро дохнут.
– Ладно, – усмехнулся Демид. – Не хочешь говорить – молчи. Пожалуй, я дорасскажу о твоем мире сам, следуя элементарной логике. Дело было так: миллионы лет Мир Тьмы сосуществовал с Землей, не нарушая законов природы. В самом деле – что может быть страшного, если сотня-другая Духов выпорхнет наружу, вселится в каких-нибудь живых тварей – от бабочек до динозавров, чтобы насладиться радостями физической фазы? Чтобы почувствовать настоящий страх зайца, улепетывающего от лисы, да еще и дать этому зайцу неожиданные силы и распороть ничего не подозревающей лисице живот, и жить зайцем дальше? Чтобы погнаться в теле кита-убийцы за тюленем, чувствуя, как твой огромный спинной плавник рассекает поверхность воды, а жертва вопит в агонии, истекая кровью меж твоих зубов? Это не нарушало равновесия: пусть даже зверь, в которого вселялся Дух Тьмы, погибал, какое значение это имело в круговороте природы, где каждый старался съесть друг друга, где каждый отращивал броню, когти и зубы, чтобы убить других быстрее, чем убьют его? Здесь не было моральных принципов, эволюция шла своим ходом. Все было замечательно, пока не появился человек. Слушай, Табунщик, а как появились первые люди? Ты ведь помнишь, наверное?
– Не скажу. – Абаси выглядел все более раздраженно. – Зря я затеял этот разговор. Ты слишком проницателен, человечек – в головенку твою вложено ума больше, чем положено, а я такого не приветствую. Человек должен знать свое место. Надеюсь, ты не доберешься обратно к своему любимому телу. Попадешь в чистилище для людей – тогда и узнаешь, как устроены тонкие миры.
– Отлично! – Демид хлопнул в ладоши. – Кажется, я попал в точку.
– Болтай дальше, муравей. Работай язычком, пока есть силы.
– Тогда продолжу. Когда на Земле появились люди – разумные существа, по силе своей стоящие на много ступеней ниже Духов, у Духов Тьмы появилась новая замечательная игрушка. Дух, вселившийся в человека, автоматически поднимал его интеллект на недосягаемую для других высоту. Такой человек становился колдуном, магом, великим воином, вождем – да кем угодно! Он делился с соплеменниками новыми знаниями. Это могло бы двигать человечество вперед. Могло бы… Но появилось и новое удовольствие – война! Какое значение имело, сколько человеческих жизней загублено в битве, если Духи легко покидали убитых и вселялись в новые тела, соревнуясь друг с другом.
– Ну и что? – Табунщик смерил Демида презрительным взглядом. – Не все ли равно – в облике волков убивать друг друга или в облике людей?
– Не все равно. У животных нет социальной памяти. Они не могут рассказать друг другу, что с ними случилось, не могут передать своим детям воспоминания о Духах, захватывающих души и повелевающих жечь дома, вытаптывать посевы и убивать ни в чем не повинных людей. Впрочем, какое дело Духам Тьмы до того, что их развлечения нарушают развитие человечества? Стоит ли думать, что у низших существ – людей – появились свои убеждения, своя вера, своя любовь? В конце концов, если даже людишки вымрут до последнего колена, что стоит подождать еще сотню миллионов лет, пока появится какая-нибудь новая разумная раса, новая игрушка? Ну что ты кривишь губы, Табунщик? Представь, что кто-нибудь стал бы так обращаться с Духами Тьмы?
– С Духами Тьмы так поступить нельзя, – гордо сказал Табунщик. – Они хитры и могущественны. Они справятся с любым врагом, превратят его в пыль…
– Почему же вы не можете справиться с Осквернителем Основ – одним-единственным Духом? Где ваша хваленая сила? Я скажу тебе, в чем дело! Дух Мятежный не одинок. Он черпает силу в поддержке людей – тех самых презираемых вами ничтожных тварей. И чем сильнее человеческая цивилизация, тем меньше шансов у вас вернуть былое могущество. Можно было бы попытаться договориться с вами – вы получили бы относительную свободу в обмен на обещание никогда не трогать человеческие души. Но верить вам, Абаси, нельзя – никогда и ни при каких обстоятельствах! Нельзя играть с Сатаной!
– Абаси? – Табунщик резко остановился, лицо его побагровело. – Откуда ты знаешь это слово? Мятежник не должен помнить его, оно вытравлено из его памяти! Признавайся, человечек, или я вышибу из тебя мозги!
– Давай, вышибай! – Дема встал напротив Табунщика, скрестил руки на груди, нагло усмехнулся. – Ну? Что же ты? Побоксируем? Покажу тебе пару приемчиков. Они пригодятся тебе дома, в твоем Мире Тьмы, когда будешь бить морды друзьям-собутыльникам…
– Милостивые судари! – голос раздался совсем рядом и Демид с Табунщиком едва не подскочили от неожиданности. Перед ними сидел зверек величиной с лисицу и с такой же остренькой мордочкой. Этим сходство с земным зверем заканчивалось. Туловище существа было круглым, с аккуратненьким забавным пузиком. Зверек сидел на задних ногах, сложив на животе верхние трехпалые лапки и обмотав длинный пушистый хвост вокруг себя, как горжетку. Весь он был покрыт нежным пухом голубого цвета.
– Кумс. Меня зовут Кумс. Я счастлив иметь дело с испытуемыми, столь поднаторевшими в духовных спорах. Я думаю, даже то изощренное испытание, которое я имею честь вам предложить, будет вам под силу – разумеется, при условии напряжения всех умственных и душевных потенций. Постарайтесь отгадать загадку, над составлением которой бились лучшие умы Вселенной.
– Я весь внимание! – заявил Табунщик, поклонившись зверьку. Он вытаращил на Кумса глаза, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Демид опустился на землю и положил руки на колени.
– Что это такое: круглая такая, белая, цветочки на ней нарисованы? Плоская, из фарфора сделана, и едят еще с нее? На "та" начинается, на "елка" заканчивается?
– Тарелка! – быстро сказал Табунщик. – Я первый угадал, господин Кумс! Несмотря на необыкновенную сложность и изысканность этой загадки. Прошу учесть это. Все, мы можем идти?
– Нет, судари, – сказал Кумс и облизнулся. Язык у него был тонкий, розовый и необыкновенно длинный – сидя, он мог достать им до земли. – Это только первая из загадок, хотя и достаточно высокого уровня. Что же, если вы так умны, загадаю вам более сложную. Вот: она тоже белая, только мягкая, на нее надета наволочка, а внутри – перья. И спят на ней. На "по" начинается…
– Подушка! – завопил Табунщик, словно боясь, что Демид опередит его. Дема сидел и спокойно разглядывал зверька.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
