Мур удивленно поднял брови.
— Ты шутишь!
— Судья Мур, неужели полагаете, что я способен шутить такими вещами?
— Когда возвращается Риттер?
— Сегодня вечером, рейсом «Пан-америкен». Судя по тому, что он прислал из Сеула, встречи с руководством корейского ЦРУ прошли очень плодотворно.
— Когда Боб узнает об операции «Беатрикс», с ним случится сердечный приступ, — мрачно предсказал директор ЦРУ.
— Да уж, глаза у него на лоб точно вылезут, — согласился помощник заместителя по опер-работе.
— Особенно когда он выяснит, что в операции принимает участие этот парень Райан?
— Сэр, можете смело поставить на это свое ранчо, весь скот и особняк в придачу.
Судья Мур позволил себе улыбнуться.
— Ладно, надеюсь, интересы нашего управления значат больше, чем симпатии какой-то отдельной личности, правильно?
— По крайней мере, так говорят, сэр.
— Когда мы узнаем о результатах?
— Надеюсь, Бейзил даст нам знать, как только самолет вылетит из Югославии. Нашим новым друзьям предстоит долгий день.
Следующим произведением была сюита Баха, в названии которой было что-то про барашков. Райан узнал ее по мелодии, исполняемой в рекламном ролике вербовки новобранцев в морскую пехоту. Мелодия была очень мягкая, резко контрастирующая со всем, что было до нее. Райан не мог определить для себя, во чью честь дается сегодняшний концерт: Иоганна Себастьяна или дирижера. В любом случае, сюита ему понравилась, и публика встретила ее бурей аплодисментов, еще более громких, чем звучали в первом отделении концерта. Итак, осталось еще одно произведение. У Райана была программка, но он даже не потрудился в нее заглянуть, потому что она была напечатана по-венгерски, а в письменном виде Джек этот марсианский язык понимал ничуть не лучше, чем в устном.
Последним номером программы был «Канон» Пахельбеля, заслуженно известное произведение, которое Райану всегда казалось молитвами красивой девушки, жившей в семнадцатом столетии, которая старается сосредоточить свои мысли на возвышенном и не думать о видном парне из дома напротив — но тщетно.
Когда концерт наконец завершился, Йозеф Роса повернулся к зрительному залу. Публика вскочила с мест и приветствовала его восторженным гулом, который продолжался несколько минут. Да, подумал Райан, парень покинул родину, но преуспел в жизни, и его с радостью встречают дома. Дирижер почти не улыбался, настолько он обессилел после этого марафона. И Джек с удивлением заметил, что он вспотел. Неужели руководить оркестром физически тяжело? Впрочем, если задуматься, это действительно так. Райан стоял рядом со своими английскими коллегами и хлопал в ладоши — нет смысла выделяться из общей массы — до тех пор, пока гул в конце концов не начал стихать. Роса благодарственно махнул оркестру, после чего аплодисменты вспыхнули с новой силой, и указал на концертмейстера оркестра, первую скрипку. Райан подумал, что это очень благородный жест со стороны дирижера, но затем решил, что только так и нужно себя вести, если хочешь, чтобы музыканты полностью выкладывались для тебя. И только потом, наконец, публика начала расходиться.
— Ну как, насладились музыкой, сэр Джон? — хитро усмехнувшись, спросил Хадсон.
— Это лучше чем то, что передают по радио дома, — заметил Райан. — Что дальше?
— А дальше мы посидим в тихом месте и немного выпьем.
Кивнув Тренту, который тотчас же отделился от них, Хадсон повел Райана за собой.
На улице стало прохладно. Райан тотчас же закурил, как и все мужчины и большинство женщин. По-видимому, венгры не собираются жить долго. Джек поймал себя на том, что вынужден таскаться за английским резидентом, как на привязи, словно маленький ребенок за матерью; однако это продлится недолго. Улица была застроена, судя по виду, жилыми зданиями. В западном городе это были бы кондоминиумы, однако здесь, скорее всего, ни о чем подобном и не слышали. Хадсон махнул рукой, приглашая Райана следовать за собой. Пройдя пару кварталов, они очутились в баре вместе еще с тремя десятками тех, кто возвращался с концерта. Энди устроился в кабинете в углу, откуда просматривался весь зал, и тотчас же появился официант с двумя бокалами белого вина.
— Итак, мы продолжаем? — спросил Джек.
Хадсон кивнул.
— Продолжаем. Я предупредил «кролика», что мы придем к нему в гостиницу около половины второго.
— А что потом?
— А потом мы поедем к югославской границе.
Дальше Райан расспрашивать не стал. В этом не было необходимости.
— Меры безопасности на юге чисто формальные. На противоположном направлении все по-другому, — объяснил Энди. — Граница с Австрией охраняется достаточно серьезно, но Югославия, не забудь, является братским коммунистическим государством — по крайней мере, так официально считается. Лично я уже не знаю, что сейчас представляет из себя в политическом плане Югославия. Пограничники с венгерской стороны заботятся в первую очередь о собственном благе — у всех дружеские отношения с контрабандистами. В настоящий момент в Венгрии это самая развивающаяся часть экономики, однако умные люди предпочитают не развиваться слишком быстро. В этом случае есть опасность, что на тебя обратит внимание Belugyminiszterium, Министерство внутренних дел. А от него лучше держаться подальше, — напомнил Хадсон.
— Но если это черный ход в страны Варшавского пакта — черт побери, КГБ должен об этом знать, ведь так?
Хадсон закончил за него вопрос:
— В таком случае, почему русские не перекроют границу? Полагаю, они могли бы это сделать, но в этом случае сильно пострадает венгерская экономика. А Советы тоже получают из-за границы многое из того, что им нравится. Трент рассказал, что наш русский друг сделал сегодня много покупок. Видеомагнитофоны и колготки — советские женщины удавятся за эти проклятые колготки. Вероятно, большая часть предназначается друзьям и коллегам по работе, оставшимся в Москве. Одним словом, если КГБ вмешается сам или вынудит АВХ навести порядок, русские потеряют источник того, что нужно им самим. Большого урона эта мелкая коррупция не наносит, зато она удовлетворяет потребности Советского Союза. Не забывай, что у русских тоже есть свои слабости. На самом деле, возможно, даже больше, чем у нас, сколько бы ни пытались твердить об обратном. Советские люди хотят получить то, что есть у нас. Официальные каналы с этим не справляются, зато неофициальные работают вовсю. Есть одна венгерская пословица, которая мне очень нравится: A nagy kapu mellett, mindig van egy kis kapu. «Рядом с большими воротами всегда найдется маленькая дверь.» И вот благодаря этой маленькой двери здесь все работает.
— Ей мне и придется воспользоваться.
— Совершенно верно.
Допив вино, Энди решил больше не продолжать. Сегодня вечером ему придется вести машину, в темноте, по проселочным дорогам. Вместо этого он решил закурить сигару.
Райан также зажег сигарету.
— Энди, мне еще не приходилось совершать ничего подобного.
— Боишься?
— Да, — без колебаний признался Джек. — Да, боюсь.
— Первый раз всегда самый трудный. Но зато ко мне домой никогда не приходили гости с автоматами.
— Не советую тебе подобных развлечений после ужина, — криво усмехнулся Джек. — К счастью, нам удалось выпутаться.
— Если честно, я сам в удачу не верю — ну разве что иногда, быть может. Сэр Джон, удача не бродит в поисках дураков.
— Возможно. Изнутри это трудно определить.
Райан снова мысленно вернулся к событиям той жуткой ночи. Вспомнил ощущение «Узи» в руках. Прочувствовал необходимость сделать прицельный выстрел.
В ситуации, когда второго шанса не будет. Тогда он упал на колено, прицелился и выстрелил. Впоследствии он так и не узнал имя того типа в катере, которого прошил очередью. «Странно, — подумал Райан. — Когда убиваешь человека буквально на пороге собственного дома, можно по крайней мере узнать, как его звали.»
Ладно, раз он смог сделать то, он сможет сделать и это, черт побери. Райан взглянул на часы. Время еще есть, ему сегодня машину не вести, поэтому еще один бокал вина будет в самый раз. Но на этом он остановится.
Вернувшись в гостиницу, Зайцевы уложили маленькую Светлану спать, и Олег заказал в номер водку. «Русскую», любимый напиток рабочего класса, в пол-литровой бутылке с алюминиевой «бескозыркой» на горлышке, которая заставляет расправиться с содержимым за один присест. Впрочем, сегодня вечером это совсем не плохо. Бутылку принесли через пять минут, и к этому времени зайчик уже крепко спал. Олег присел на кровать. Его жена устроилась в единственном кресле. Водку они стали пить из стаканов, позаимствованных в ванной.
Олегу предстояло осуществить еще одну задачу. Жена до сих пор не знает о его намерениях. Он понятия не имел, как она себя поведет. Олег знал, что Ирина несчастлива. Знал, что для нее эта поездка стала самым счастливым событием за всю семейную жизнь. Знал, что она ненавидит работу в ГУМе, что хочет получать от жизни удовольствие. Но согласится ли Ирина по доброй воле расстаться с родиной?
