— Она говорила, что у неё проблемы с надёжными бригадирами.
Молодой человек поморщился.
— Слишком много придётся ездить “на места”. Причём выезды эти будут предсказуемы, а локации — такие, что особо-то не проконтролируешь.
— Прятаться до конца жизни я не хочу. Раз уж такое дело, хочу пройти офицерские курсы. Вспомню, как держать в руках оружие, узнаю какие-то полезные мелочи по взаимодействию с некромагами: наего-то брата учили только тому, как в поле выступать при поддержке шляхты, а не в городских условиях, с одним только пистолетом на руках.
Дарк поднял бровь.
— Я думал речь идёт о каком-нибудь бригадире-строителе, а не о бригадном командире силовиков.
— Так и я о том же, — поднял руку мужчина и слегка потряс ей, словно бы хотел подчеркнуть глубину заблуждений собеседника. — До нормальных силовиков мне учиться и учиться. Да и найдутся на эту роль ребята получше, чем я. Но не хотелось бы стать обузой в случае нападения. По крайней мере, совсем уж обузой. Будет лучше, если сопровождающему не потребуется тратить время на пояснение, куда мне и зачем бежать, когда падать и накрывать голову руками и так далее. Да и огневая поддержка может оказаться полезной: иначе некромаги челядь на войну бы не гоняли.
Молодой человек кивнул.
— Вообще, у челяди есть множество боевых задач, до которых либо некромаг не пожелает снисходить, либо же требующих массовости, которой у шляхты по очевидным причинам нет. Но я понял. Разумно. Попрошу Снежку выделить кого.
— Снежку? — подозрительно нахмурился пан Глашек.
— Снежку. Белоснежку. Клару Вдову, — поддакнул “номер один”. — Почти всю прошлую жизнь зарабатывала денюжку на полях сражений. Настолько хороша в этом деле, что даже будучи женщиной смогла принять командование в группе наёмников. А уж это сообщество знает толк в шовинизме. С задачей обучения ей справиться — раз плюнуть.
Даркен дождался понимающего кивка со стороны собеседника, и продолжил.
— Но, помимо обучения, всё будет, как у твоей жены: живёшь в храме, покидаешь его только в сопровождении телохранителя, работаешь не ради денег, а ради решения задач, стоящих перед дочерью или ей же поставленных.
Он перевёл взгляд на братца Броньки.
— Тебя это, кстати, тоже касается. Перейдёшь на домашнее обучение от греха подальше. Мне не улыбается разбазаривать ценный ресурс на охрану малолеток, лишь бы они в школу ходили.
До Льва сказанное дошло не сразу. Мальчуган медленно поднял голову, несколько секунд изучал лицо Даркена, а затем неторопливо убрал мобильный в карман, сложил пальцы домиком, словно бы намеренно подражая жестикуляции некромага, и недовольно нахмурился.
— Нет.
— Что значит “нет”, ты, шлепок майонезный! — возмутился “номер один”.
– “Нет” — это короткое слово, означающее отрицание. Одна из базовых лексических единиц в любом языке. В данном случае оно обозначает мой отказ от домашнего обучения.
Некромаг закатил глаза к потолку, пару раз качнул головой, а затем вновь вцепился взглядом в лицо паренька. Пан Глашек не влезал в разговор дворянина и сына, разумно полагая, что в подобных ситуациях челяди стоит молчать, пока её не спрашивают. Только ребром по горлу постучал, призывая шкета вести себя разумней и завязать язык узелком.
— Я знаю, что означает “нет”. Раз уж ты такой умник, должен был понять, что мой вопрос надо расшифровывать следующим образом: “на каком основании ты, спиногрыз бесполезный, серьёзным людям перечишь и чинишь препятствия их деятельности?”
Мальчишка молчал пару секунд, внимательно изучая лицо собеседника, прежде чем, наконец, ответить.
— Я не собираюсь чинить никаких препятствий. Каждую неделю я сдаю палец, и этого вполне достаточно. Я осознаю, от каких рисков ты хочешь нас защитить, Даркен, но я обязан их взять на себя, если хочу в будущем уважать себя, как мужчину. Я пойду по стопам сестры и стану некромагом. Мне уже сейчас нужно заботиться о своей репутации. Если я уйду на домашнее обучение, то оставлю множество обид без сатисфакции. И эту сатисфакцию я хочу вырвать своими руками, а не чужими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В кабинете воцарилось молчание. Маллой-младший скользнул взглядом по лицам будущих тестя и тёщи. Мужчина был привычно хмур, а вот на губах женщины можно было заметить улыбку, живую и привлекающую внимание, как пламя свечи в тёмной комнате.
Некромаг поднялся с кресла, неторопливо обошёл письменный стол Глашек и остановился прямо перед мальчишкой. Тот продолжал сидеть на месте и лишь повернулся в сторону “номера один”. Во взгляде паренька читалось медленно нарастающее беспокойство.
Он догадывался, что произойдёт дальше.
Но ему было неведомо, как именно это произойдёт.
Даркен решил не обманывать ожиданий оппонента. Длань “номера один” стремительно рванулась к шее Лёвы. Результат оказался закономерен. Глашек-младший не успел среагировать, и теперь всё, что ему оставалось, так это цепляться корявками за могучую руку молодого человека.
Сам же Дарк с невинным видом повернулся к подскочившему с дивана мужчине и небрежно поднял ладонь в останавливающем жесте.
— Всё в порядке. Просто воспитательный процесс. Вы же знаете, сколько гонору бывает у молодых, которые не понимают, о чём говорят.
Мирек застыл в позе креветки, так и не выпрямившись до конца. Мужчине явно не нравилось происходящее, однако он не решался возразить. И сложно сказать, что ему мешало больше: высокий статус Даркена или же тот факт, что “номер один” на данный момент уже успел продемонстрировать искреннюю заботу о семействе.
Кстати, именно по лицу пана Глашека-старшего некромаг понял, что сейчас что-то будет. Эта смесь удивления, возмущения, гордости и испуга не могла не натолкнуть на подобные мысли.
Дворянин поспешил проследить за направлением взора будущего тестя и увидел, как мальчишка, которому полагалось задыхаться и истерически царапать коротко стриженными ногтями руку, крепко держащую его за горло, нашарил на столе сестрицы степлер, хладнокровно раскрыл его, и уже готовился нанести удар.
Даркен успевал помешать пареньку, однако великодушно дозволил тому принять контрмеры. Конечно, скрепки, возавшиеся в плоть, являлись не самым приятным дополнением к палитре ощущений, однако этого было недостаточно, чтобы заставить некромага разжать пальцы или хотя бы дрогнуть. Тем более, что часть скрепок так и осталась в “обойме” степлера, не сумев закрепиться на руке.
Тем не менее, молодой человек довольно выпятил подбородок вперёд и начал одобрительно кивать, всем своим видом показывая, что действует Лёва недурно, хоть и недостаточно эффективно. Однако почему-то эти кивки заставили мальчугана усомниться в выбранной стратегии. Скрепки стали реже касаться плоти Даркена, а движения паренька замедлились, стали неуверенными.
Секунды две они так и провели в молчании, сверля друг друга взором.
Взгляд серых очей. Слегка разочарованный, немного грустный.
Взгляд зелёных глаз. Неуверенный. Затравленный.
Но затем ситуация разрешилась. Кислорода в лёгких мальчишки стало совсем уж мало. Инстинкты требовали действовать. И Лев предпринял последнюю попытку.
Он перехватил степлер, нащупал большой палец некромага, а затем целенаправленно вдавил скобу в ногтевую пластину.
— А-а-а, курва! — боль оказалась столь неожиданно резкой, что Даркен не выдержал и отпустил добычу.
Паренёк не рухнул на пол лишь потому, что в клаустрофобически тесном помещении пространство между столом и подоконником, итак уже занятое креслом, оказалось недостаточным, чтобы там можно было с комфортом растянуться. Лёва так и застрял в неуклюжем положении посреди падения, отчаянно цепляясь руками за все доступные горизонтальные поверхности, да самозабвенно пытаясь откашляться. Последнее получалось довольно плохо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Даркен же поспешил сорвать с пояса державу, запустить обезболивающий контур, за начать ковыряться со скобками.
— Неплохо для мелкого соплежуя, — сквозь зубы добродушно похвалил паренька некромаг. — Ладно, уболтал, Леший языкастый. Будешь дальше ходить в свою школу без прикрытия и охраны. Мы таких вредных спиногрызов из запасённых пальцев целый батальон собрать можем, так что, суисцидься себе на здоровье.
