— Забери вас Бездна! — вырвалось у Айрин — Элирия, стань туда, — Айрин указала в дальний угол, скрытый за шкафом, и бросилась к двери, но Рейдел перехватил её.
— Слушай!
Застигнутые врасплох гвардейцы сопротивлялись недолго. Ещё несколько секунд — и звуки сражения стихли.
— Устроим засаду, — прошептал шевалье и устремился в темноту сбоку дверей.
— Но ведь у тебя…
«…нет оружия» — хотела прокричать девочка, но тут на дверь обрушился удар, и Айрин замолчала. Она отступила назад, перехватив копьё, и встала в стойку. Под вторым ударом дверь треснула. Аури оглянулась — миледи стояла с ружьём наготове, почти невидимая за деревянной дверцей.
— Элирия! Ты сможешь сделать один выстрел — так что выбери лучший момент.
Дверь рухнула, и в комнату, тяжело ступая, вошёл рыцарь в «кровавой» броне. За ним следом входили ещё люди — в тяжёлой броне, с лицами, скрытыми за забралом, с мечами и ружьями в руках. Аури сузила глаза, вглядываясь в металлические фигуры и выискивая слабые места. Семеро — и рыцарь.
— Ну здравствуй, Роу, — раздался глухой голос из-под шлема.
— Вы меня знаете?
— Ещё бы! Как видишь — даже сквозь закрытое забрало чувствовалось злорадство Хаша — В этот раз мы подготовились.
Злобный оскал искривил губы Айрин.
— Я тоже.
Возле головы крайнего противника вспыхнуло несколько огоньков, с ноготь размером. Они мигнули яркими вспышками, и по комнате разнесся дикий вой. Солдат рухнул на колени, вцепившись в забрало, а оказавшийся рядом Кейсар уже выхватывал у него меч. Шевалье ринулся вперёд и двое ближайших противников отшатнулись в страхе. Но Рейдел метил не в них. Сильнейший удар обрушился на доспех Епископа, и тот пошатнулся, едва не упав. А в следующий миг всё распалось в вихре битвы. Айрин успела ударить одного из нападавших в голову, поцарапав шлем, и тут же трое противников налетели на неё. Остальные трое закружили вокруг Кейсара, который рубился с рыцарем.
Металл звенел о металл, фигуры метались по комнате. В сторону полетела опрокинутая мебель, воздух наполнился потом и кровью. За считанные секунды шевалье успел нанести раны всем своим противникам, и сам получил несколько порезов. Рыцарь наседал на него, стремился сковать, но Кейсар успевал и защищаться, и нападать.
А Аури боролась за свою жизнь. У неё не было ни скрытых сил, ни тёмных способностей, как опасались некоторые. Просто она была очень быстрой, опытной и не прощала ошибок.
Один из нападавших сделал слишком сильный выпад и шагнул вперёд, стремясь сохранить равновесие. Тут же Айрин нанесла удар в ножное сочленение доспеха. Нападавший тяжело осел на пол, изрыгая проклятья. Пока остальные двое прикрывали его, он сорвал с головы шлем, чтобы лучше рассмотреть рану. А Аури, перемещаясь по комнате, вдруг прыгнула в строну и оказалась на расстоянии удара. Копье молнией метнулось вперёд и вернулось обратно.
— Тварь, — прошипел один из бандитов, видя, как из пробитой головы теперь уже мертвого напарника вываливается содержимое.
Второй, тот, которого Аури ударила в самом начале, со всхлипом втянул воздух, и отступил назад, сдерживая дрожь. Голова у него всё ещё гудела, не давая сосредоточиться, и он чувствовал, что станет следующим.
— Хаш, — заорал он, не сводя глаз с Роу, и Епископ всё правильно понял.
— Держите его!
Рыцарь развернулся и метнулся к Роу. Рейдел бросился за ним, но на него разом насели трое противников, а затем и ещё двое. Айрин заметалась в стороны, уходя от ударов Хаша. Она успевала отвечать на каждый, нанося удары в сочленения, в шлем и даже в стальные перчатки — всё напрасно. Несколько секунд шёл их неравный бой, пока Аури не загнали в угол. Она попыталась отвести выпад противника копьём, но меч всё равно достал её и ударил в бедро. Аури рухнула на колени, а Епископ занёс над ней клинок. Раздался выстрел, и пуля ударила в доспех, прочертив на нём яркий след. Хаш пошатнулся, но сумел завершить удар. Меч разрубил подставленное копьё, и самым краем зацепил Аури. Лезвие распороло ей лобную кость, лицо, перерубило переносицу и нижнюю челюсть, разрезало предплечье и ударилось в пол, выбив искры из камня. Айрин закричала от боли. Епископ одним плавным движением поднял меч для второго удара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— АЙРИН!
Ликующий Хаш обернулся на отчаянный крик Кейсара. Не уцелело ни одного противника шевалье, а сам Рейдел стоял посреди комнаты. Осунувшийся и побледневший, он тянул руку к Епископу, и между ними вспыхивали сотни ярких огней. Хаш увидел, как огоньки облепляют его доспех, как проникают в пробоины и почувствовал жар на своём теле. В страхе он метнулся в сторону, стремясь избавиться от огней, но тут Кейсар сжал кулак, и в комнате прогремел оглушительный взрыв. Епископа бросило на стену и ударило с такой силой, что он потерял сознание.
Спустя несколько минут Хаш со стоном открыл глаза. Вокруг было темно и холодно — взрыв разбил окна и погасил все лампы. Хаш попробовал пошевелиться — и не смог. Боль пульсировала по всему телу, но сильнее всего — в ногах и груди.
«Но я ещё жив, — думал Епископ, ощущая, как внутри разливается сила, заживляя самые опасные раны — Я ещё могу спастись».
Он закрыл глаза, сосредоточившись на исцелении. Боль постепенно оставляла его, и контроль над собственным телом возвращался к нему.
«Ещё несколько минут — и я уйду отсюда!»
Шорох шагов прервал его ликование. Епископ открыл глаза и увидел, как к нему направляется светлый силуэт. На мгновение показалось, что это Айрин, но фигура была ниже и одета в разорванное платье.
«Элирия Холдгрейв» — сообразил Хаш. Пленница Людоеда, потерявшая разум. Хаш почувствовал, как необъяснимый страх проникает в его мозг.
«Чего мне бояться?» — удивился Епископ. А в следующее мгновение он увидел, как вокруг приближающейся девочки разгорается пламя. Тело миледи таяло, сгорало, расползалось в стороны, и тут же нарастало новой, гнилостной плотью. Комнату наполнил отвратительный запах гниения и нечистот, а воздух загудел от наполнивших комнату насекомых. Епископ, видя, как на него наползает это отвратительное, бесформенное, сгорающее, сочащееся кровью и сукровицей существо, испытал животный ужас. Он пополз прочь, отталкиваясь рукой, и вдруг почувствовал, как крохотные мушки, порождения гнили и тлена, начали проникать в трещины доспеха, просачиваться сквозь одежду, опустились на его лицо, полезли в рот и нос, и вгрызлись в глазные яблоки. Он заорал, завопил от страха и боли и замахал рукой, стремясь отогнать злобных тварей. Но было поздно, они уже прогрызли глаза и кожу, забились в раны под доспехами и принялись жрать его живьём. И тогда Епископ начал выдирать их из своего тела.
Элирия Холдгрейв стояла и смотрела, как рука, закованная в металл, опустилась на лицо и начала выдавливать глаза и сдирать кожу. Миледи видела, как между разорванных губ и обломанных зубов шевелится окровавленный язык, как враг кричит от боли, как глаз лопается и проваливается внутрь черепа пустой оболочкой. Все эти мучения радовали девочку — но дело нужно было довести до конца.
Епископ вопил от боли и ужаса, содрогаясь всем телом. Сила и Разум покинули его, и он уже не сопротивлялся, когда Элирия стянула с него обожженный, потрескавшийся доспех, приставила лезвие к груди и сделала первый надрез.
— Тёмное сердце нужно пронзить. Дважды — тихо прошептала она.
Глава 44. По делам их
Первое, что почувствовала Аури — боль. Не настолько жуткая, чтобы бежал её Разум, но достаточно сильная, чтобы туманить сознание.
«Я очнулась, значит, мы победили» — говорила себе девочка, но это было слабым утешением.
Аури знала, что через лицо у неё проходит рванная резаная линия — потому что она горела огнём. Знала, что получила рану в ногу — потому что там словно бы поселилось живое существо, которое иногда грызло плоть, а иногда — начинало ворочаться, задевая кости, мышцы и сухожилья. В такие минуты Айрин казалось, что она сойдёт с ума, если не избавится от ноги.
