Вернувшись в свой офис, Катринка позвонила Жан-Клоду Жилетту в Париж. Его секретарь ответила ей, что он путешествует, и не пожелала раскрыть подробности его маршрута. Но привыкшая добиваться своего, Катринка продолжала поиски, и к концу дня ей удалось настичь Жан-Клода в Торонто. Она быстро объяснила ему в чем дело, он слушал, не прерывая, только время от времени бормоча что-то по-французски. Когда Катринка попросила его дать Натали его личный самолет, чтобы она могла вылететь в Лос-Анджелес, он сразу согласился. Он по-прежнему любил Натали, но, что более важно, был рад, что оказался прав. Он с самого начала считал, что их брак был ошибкой.
– А когда ты бросишь своего ужасного мужа, дорогая? – спросил он, когда они обо всем договорились.
– Жан-Клод, у меня нет времени, чтобы выслушивать твои глупости, – сказала Катринка. – Пожалуйста, проследи, чтобы твой самолет был в Хитроу в четверг.
Жан-Клод рассмеялся и пообещал, что с его стороны все будет сделано, как надо.
Робин сопровождала в этой поездке Грэхемов, как всегда, когда Катринке нужна была ее помощь в Европе, и Катринка попросила ее позаботиться об остальных деталях. Именно она наняла машину для «побега», и под предлогом того, что она собиралась вернуть в «Хэрродс» кое-какие покупки, сделанные Натали, ей удалось потихоньку вывезти из дома на Чейн-уок часть одежды и драгоценностей Натали, а также ее паспорт.
В назначенный день Катринка проснулась даже раньше, чем обычно, и, лежа тихонько, чтобы не разбудить Адама, который спал рядом, еще раз «прокрутила» весь план, стараясь найти в нем возможные изъяны. Но ни одного так и не обнаружила. Проблемы могли возникнуть только, если удача отвернется от них.
Пока Адам был в душе, она позвонила Робин, чтобы в последний раз уточнить детали, и Натали, чтобы подбодрить ее. Как обычно, за завтраком выпили только чашечку черного кофе, но даже этого ей было достаточно, чтобы почувствовать приступ тошноты и понять: она очень взволнована тем, что предстоит сделать. Неожиданно вся эта эскапада показалась ей чистым безумием, и она почувствовала искушение позвонить Натали еще раз и все отменить. Но сдержалась. На карту была поставлена не ее жизнь, а жизнь Натали, и только она имела право решать, что делать. Как подруге, и притом лучшей, Катринке ничего не оставалось делать, как помогать ей.
– Ты что, плохо себя чувствуешь? – спросил Адам, когда Катринка никак не могла справиться с застежкой жемчужных бус. – Дай-ка я помогу. – Он взял из се рук прекрасно подобранную нитку жемчуга, закрепил ее на шее Катринки и отступил, чтобы полюбоваться ею. На Катринке был новый розовый полотняный костюм от Валентино, жакет которого плотно облегал фигуру, а цветочный рисунок материала, которым были отделаны лацканы, перекликался с рисунком материала туфель и отделкой ее розовой соломенной шляпы. – Ты выглядишь великолепно, – сказал он, в то же время с тревогой вглядываясь в ее лицо.
– И ты сегодня очень красивый, – сказала Катринка, – любуясь его черным фраком и серо-голубым жилетом. Протянув руку, она поправила узел его красного шелкового галстука. Она тешила себя надеждой, что он не очень рассердится, когда узнает, что она сделала. – Мы с тобой отличная пара.
– Самая лучшая, – быстро согласился он, взяв свой цилиндр и слегка хлопнув по нему, чтобы он раскрылся. Затем он надел его и посмотрел на себя в зеркало. – Я все-таки ужасно нелепо чувствую себя в этой штуке.
– Зато выглядишь таким аристократом.
– Преуспевающим и богатым? – Катринка кивнула, и Адам рассмеялся. – Отлично. Пошли, уже пора. Мне бы не хотелось заставлять лорда Крайтона ждать. Я должен занять у него денег.
Как это часто случается в Лондоне в июне, тяжелые черные тучи, грозя дождем, медленно двигались по голубому небу, то закрывая, то открывая солнце. В Аскоте вереницы машин двигались к многочисленным стоянкам у входа на ипподром. Из машин выходили пассажиры – мужчины в цилиндрах и фраках, с плащами и зонтами в руках, дамы – в шелковых платьях или летних костюмах и в шляпках самых причудливых форм.
Посыпанный гравием двор за главным входом был полон народа: одни входили и выходили из зеленых кабинок слева от входа, где проверялись приглашения, уплачивался взнос и выдавались разрешения на вход, другие останавливались у киосков, чтобы купить программу скачек. Кое у кого охрана проверяла кошельки и карманы: охранники были, как правило, плотными, невысокого роста мужчинами в котелках или пожилыми женщинами в шелковых платьях и симпатичных соломенных шляпках.
В парке толпы людей, демонстрируя свои пышные наряды, направлялись через зеленую лужайку к своим ложам, местам на трибунах и буфетам, где продавались клубника и шампанское.
– О Боже, – пробормотала Александра, – там Сабрина.
Гудмены приехали вместе с Грэхемами на их лимузине, Дэйзи и Бьерн взяли отдельную машину, а Ник и Лючия приехали с Натали и Халидом. Они все должны были встретиться в ложе Халида сразу же после ленча.
– Где? – спросила Катринка, осторожно оглядываясь вокруг. Меньше всего в этот день ей хотелось бы общаться с Сабриной. – Кошмар! – произнесла она, когда увидела низкую полную фигуру в желто-лимонном костюме, который страшно не шел к цвету ее лица. – Почему она всегда надевает то, что на ней смотрится хуже всего!
– Ради Бога, уведи Дэйзи подальше от нее, – сказал Адам.
Дэйзи была очень расстроена статьей, которую Сабрина недавно написала о Стивене.
– Дэйзи сама сможет справиться с Сабриной, – сказала Александра.
– С ней можно справиться, только придушив ее, – заявил Нейл, глядя с отвращением на лимонно-желтую фигуру. Он периодически встречал свое имя в колонке Сабрины вместе со злобными инсинуациями по поводу его деятельности.
К тому времени, когда вошли Грэхемы и Гудмены, Дэйзи и Бьерн уже прибыли и сидели в баре вместе с лордом Крайтоном, его женой и некоторыми другими посетителями. Щегольски одетый, лорд Крайтон и его жена, без единой морщинки на лице, были толстыми, пожилыми людьми. Рядом с ними стоял человек, которого Катринка сразу же узнала. Она подтолкнула Адама, который едва сдержал улыбку. Это был друг Шугар, герцог Кембрийский, который чувствовал себя явно неловко, представляя их своей жене, высокой женщине с длинным лошадиным лицом. Как только позволили приличия, герцог увел ее, чтобы присоединиться к другой группе. К его большой радости, они в тот день не были гостями лорда Крайтона.
Дэйзи была совершенно поглощена беседой с крупным, широкоплечим человеком, похожим на медведя, о сединой в волосах и бороде, и, казалось, даже не заметила, что прибыли ее друзья. Она выглядела гораздо лучше, чем несколько дней назад, как будто ей наконец удалось выспаться.
