«Когда-нибудь нас оставят наедине, и мы сможем поговорить без всяких перешептываний, только сначала я посплю… Крепко-крепко… Как же хочется отдохнуть и даже увиденное не перебивает это желание…», — Дима ужасно мечтал провалиться в сон, хоть и чувствовал себя намного бодрей, пройдясь по первому, а сейчас «прогуливаясь» по следующему коридору, наполняя тело адреналиновым возбуждением и лихорадочным вздрагиванием.
Следующие клетки проплыли с неспешностью предыдущих, медленно и нерасторопно, одна за другой показывая отвратительные, граничащие за пределами воображения нормального человека картины, раскрывающие фантазию существ давным-давно создавших первых людей, а теперь использующих их потомков в различных сферах адской жизни…
Стонущие узники с медленно-сдираемой кожей, брызжущей малюсенькими капельками крови… Верещащие рабы с неспешно-отпиливаемыми конечностями… Лишающиеся внутренних органов, еще живые пленники, лично наблюдающие за умопомрачительным процессом… Просто жестоко-избиваемые люди, на которых исполняли самые сокровенные желания жители Ада… И конечно же куда без них… «Волшебных» капельниц на стенах, дабы даровать жизнь в последние секунды, вернув счастливо-умирающего узника в Ад и рассказать, что еще не все… Еще долго…
Это не походило на пыточную, встречающую каждого новоприбывшего узника камином и деревянным пыточным столом, тут находились грешники с уже выжженными тавро на лбах, то есть отсортированные, а значит купленные и в настоящее время сдающиеся в аренду всем желающим. И где-то рядом, наверняка проводились так не нравящиеся Джумоуку ужасные эксперименты, но простым смертным доступ в те места был закрыт, что не особо огорчило юношу, да и скорее всего остальных грешников, ибо захватывающих зрелищ хватало с лихвой.
«Здесь наверное, как в фильме «Хостел» можно арендовать человека на время и мучить его, потому что выкупить полностью дорого, судя по «бизнесмену», купившего безъязыкого и отдавшего чуть ли не последнюю, с трудом накопленную адскую валюту… Как интересно она называется? Геенки? Одна геенка, две геенки, пять геенок… А мелочь, типа адики… Спасибо за покупку, с вас одна геенка и семьдесят четыре адика! Ой! А без сдачи не будет?», — мальчишка не сдавался, выдавая развеселые, скрашивающие долгую дорогу за бессмертием мысли, но улыбаться не торопился, ибо летающие вокруг непрерывные, пропитанные надеждой на смерть и страданием крики коробили не только его, но и остальной скот. «А так-то да… Пришел, купил часок-два и режь, пили, отрывай сколь соскучившейся по чужой боли душе угодно, и если уж на Земле люди издеваются над себе подобными идентичным образом, то здесь и вовсе грех не попробовать… Человек не черт, его не жалко — мамка новых сделает, а судя по рассказам Анатона немалое количество рогатых извращенцев посещает Землю, заранее выбирая жертву, да и просто гуляя по планете, наводненной выращенной ими же скотиной, но это местные богачи, остальным такое веселье не по карману, отчего приходится перебиваться мелкими покупками… Однако это лишь домыслы, может… Блин! А что еще может? За что здесь еще мучить? За просто так? От скуки? Бессмысленно получается… Уже давно бы опротивело… Чем еще заслужить такие мучения, как не элементарным желанием время от времени поиздеваться?», — длинные вереницы человеческих рабов проходили мимо крохотной темницы, где крепко привязанному к металлическому столу парню лет тридцати, не торопясь отпиливали руку ровно посреди локтя, а он орал, буквально захлебываясь в закладывающем уши и рвущем горло крике.
Люди, ведомые Джумоуком и его маленькой армией парнокопытных, не могли не взглянуть на будто притягивающий ужас, одновременно отворачивая потухшие лица, желая заснуть мертвым сном и больше никогда не просыпаться, то есть перестать быть. Девушка прятала кроху в спутанных волосах низко-опущенной головы, мечтая не показывать хнычущему младенцу витающие вокруг кошмары, творимые с его сородичами. А сам ребенок плакал с той поры, как закованные ряды рабов двинулись по первому коридору цитадели Низама, и скорее всего на него, еще чистого и незамутненного сознанием, так подействовали пропитавшие это место страх и боль.
Дети вообще остро ощущают нечто неподвластное взорам зачерствевших, давно отдавшихся материальному миру взрослых, наученных школой и обществом, что все можно потрогать, если же мерещится непонятный бред, то следует идти к психиатру и тот выпишет притупляющих сознание таблеток или же отправит на принудительное лечение. Таким образом на Земле избавляются от просыпающихся людей, познающих правду жизни, что не каждый вынесет и реально свихнется, пуская слюни остатки жалкого существования.
Поэтому многим родителям следует задуматься, отчего ребенок по ночам просится к ним в кровать, не желая возвращаться в свою комнату и утверждая, что там находится чудовище. Оно действительно есть, просто не может войти в наш мир полностью, дабы разорвать не только малыша, но его беспечных папу с мамой, считающих, что миллионы детей боятся оставаться одни просто так… Люди глупы… Глупы, ибо идут на поводу СМИ и стремлению походить друг на друга, стараясь не выделяться из общей массы недалеких сородичей… Никто не желает поверить в существование непохожих на Землю миров, откуда ежедневно приходят разнообразные гости с целью поесть страха, легко вырабатываемого трусливыми человечишками, высоко ценящимися во Вселенной… Ведь они — людишки, настолько мало знают об окружающем мире, что не понимают, кто виновник пульсирующего в теле ужаса…
Промелькнула камера, где у крепко-накрепко приколоченного к каменной стене немолодого человека аккуратно доставали выпученные от страха и красные от напряжения глаза, подготовив для этого хромированный тазик без ручек, лежащий у окровавленных, объеденных по колено ног. Внутри неглубокой посудины уже что-то лежало, как вариант нос и уши, ибо зябко передернувший плечами и звякнувший цепью Дима не заметил этих частей тела у несчастного мученика, а разглядевшие чужие страдания узники издали протяженный вздох страха и отчаяния, ушедший далеко назад к сатиру с Варгхом.
Издевающиеся над землянином, о чем-то дискутирующие кабаноподобные палачи обернулись, показав крупные желтые зубы и тряхнув клыкастыми мордами, словно приветствуя проходящих мимо рабов, после чего продолжили спор, кому достанется член с яйцами, еще не закончив с глазами. Приколоченный же человек плачуще выл, умоляя пожалеть и просто убить, но безрогие черти, словно не слышали его, продолжая важный диалог.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
